Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» № 11 за 2004 год (2770) Страница 17

Уже во времена Ивана Калиты вода из реки Москвы попадала в Кремлевский тайный колодец по деревянной трубе из сверленых стволов дуба. Наверх ее поднимали с помощью ступального колодца – большого колеса, которое крутили мужики, шагая по широким перекладинам. В 1492 году по велению Ивана III в Кремле был построен первый самотечный водопровод, начинавшийся от тайного родника в основании Арсенальной башни (этот ключ бьет и поныне). Построил Арсенальную башню, а также Спасскую, Боровицкую, Водовзводную и Никольскую итальянский архитектор Пьетро Антонио Солари, или, на русский манер, Петр Фрязин. Как и от многих других итальянцев, попавших в суровую Московию, мужики частенько слышали от Солари жалобное «Фре!» (на североитальянском диалекте – «холодно»). За это иностранные «баре» и становились все поголовно Фрязиными – Марк Фрязин, Антон Фрязин, Алевиз Фрязин, Бон, естественно, тоже Фрязин – и получали усадьбы Фрязино, Фрязево, Фряново…

Второй Кремлевский водопровод 1633 года действовал за счет водонапорной машины: из Москвы-реки вода самотеком поступала в белокаменный колодец в основании Водовзводной башни и «взводилась» с помощью водоподъемной машины на конном приводе в специальный резервуар. Отсюда она подавалась по свинцовым трубам в верхние кремлевские сады и царские дворцы – Сытный, Кормовой, Хлебненный, Конюшенный и Потешный. Водопровод построили «мастер часового и водоподъемного дела» из Англии Христофор Галовей (он же смастерил часы на Спасской башне) и русские умельцы Антипа Константинов и Трефил Шарутин. Второй водопровод поил московских царей около века, пока не был разрушен во время страшного пожара 1737 года.

Москва росла, и москвичей все прибывало. Вода в прудах становилась все грязнее и грязнее, да и колодезная заметно ухудшилась. В городе по-прежнему не было канализации: нечистоты вывозили золотари, но многие жители тайно сливали отходы в «поганые» пруды и речки. Такими, Погаными, до очистки в 1703 году были Чистые пруды. В то время на всю Москву осталось лишь три колодца с годной для питья водой – Андроньевский, Трехгорный и Преображенский. За драгоценную влагу приходилось выкладывать немалые деньги, да еще оплачивать услуги водовозов и водоносов.

Во второй половине XVIII века санитарные условия в городе с многотысячным населением стали уже просто опасными. Москву поражали частые вспышки дизентерии, холеры и других инфекционных заболеваний. В 1771 году в день умирало по 700—800 человек. Эпидемия чумы унесла жизнь четверти населения города! Страшное бедствие заставило жителей города обратиться к Екатерине II с просьбой «найти в удобных местах хорошую воду» и провести ее в город. К чести императрицы, она признала необходимость водопровода в Москве, несмотря на то, что столичный Санкт-Петербург еще обходился без таких удобств. Поиск новых источников водоснабжения первопрестольной Екатерина Великая доверила военному инженеру из шведских дворян, генерал-поручику Фридриху Вильгельму Бауэру. В 1778 году глава Гидравлического корпуса Бауэр осмотрел известные ключи под Москвой и выбрал наиболее обильные – Мытищинские. Местность в верховьях Яузы издавна славилась своими источниками, бившими фонтанами до трех метров. Самой чистой и вкусной считалась вода ключа Громового (Святого), возникшего, по преданию, от удара молнии во время грозы. Вода из Мытищинских ключей потекла по первому московскому общественному водопроводу в 1804 году. В память об этом событии в Мытищах была установлена часовня со стихами поэта И.М. Языкова (1830 год):

Отобедав сытной пищей,Град Москва, водою нищий,Знойной жаждой был томим;Боги сжалились над ним;Над долиной, где Мытищи,Смеркла неба синева;Вдруг удар громовой тучиГрянул в дол–и ключ кипучийПокатился: пей, Москва!

Четверть века и свыше 2 миллионов рублей потребовалось для строительства Мытищинского самотечного водопровода. К работам приступили в 1779-м, а закончили лишь в 1804-м. 9 лет строительство простаивало из-за войны с Турцией – у государства не было «лишних» денег и людей.

Первый московский водопровод был устроен следующим образом: вода из ключей поступала в кирпичные бассейны, а затем – в самотечную подземную галерею-водовод. Далее через долину реки Яузы по Ростокинскому акведуку она подавалась в район Сухаревской и Самотечной площадей. В конце водовода на Трубной площади и на Неглинке были сооружены изящные водоемы для разбора воды.

Ростокинский акведук в конце XVIII века был самым длинным и высоким каменным мостом в России, он впечатлял не только простой люд, но и императорских особ: «Самая лучшая постройка в Москве – несомненно, Ростокинский водопровод, он с виду легок, как перо,– восхищалась Екатерина II, – к тому же он весьма прочен».

В народе Ростокинский акведук сразу же окрестили Миллионным мостом. По городу ходили слухи об огромной стоимости этого архитектурного чуда. По тем временам это была действительно неслыханная сумма. И вот 28 октября 1804 года вода из мытищинских ключей пришла в город. Москва ликовала. «Вестник Европы» называл Мытищинский водовод «благотворным» и описывал водоем в конце водовода на Трубной площади в самых возвышенных словах: «…вода, добежав до Трубы, близ Рождественского монастыря, наполняет обширное водохранилище, для всех открытое, устроенное на возвышенном месте, помещенное в ротонде, имеющей три входа; ниспадая из него внутрь земли круглою трубою в виде гладкого столпа, к дальнейшей цели летит стрелою, и в разных местах поднимаясь на воздух, упадает в неизчерпаемые водоемы: здесь в виде кристального снопа, возникшего из груды камней; там, быстрыми ручьями, текущими из куска гранита; тут, в образе прозрачного намета, брошенного рукою случая на полуколонну. Наполнив водоемы, низливается по мере прилива в отверстия, устроенные наровне почти с краями их, и избыток дарит реке».

«На каждых ста саженях» (213 м) водопроводной галереи, протянувшейся от Мытищ до Трубной площади, стояли колодцы с Мытищинской водой. Напрямую вода поступала только в несколько московских зданий – туда, где власти особо пеклись о санитарных условиях. Это, естественно, Кремлевский дворец, а также городские бани, тюрьмы, торговые ряды, больницы и театры. Современники видели в этом явлении торжество прогресса: «Водопроводы всегда доказывали присутствие образованности» – так считали не только водопроводные инженеры, но и поэты – эти слова принадлежат А.С. Пушкину.

Первый московский водопровод прослужил городу около 100 лет, но уже на первых порах стали видны ошибки, допущенные при его постройке. Из 330 тысяч ведер воды, поступавших в галерею в Мытищах, до города доходило едва 40 тысяч, да и те плохого качества. Отдельные участки галереи обваливались: вместо каменного фундамента строители первого водопровода понадеялись на деревянные лежни, и зря – балки стали подгнивать и оседать, а свод кирпичной галереи – раскалываться. Драгоценная ключевая вода вытекала и смешивалась с почвенной.

За всю историю своего существования Мытищинский водопровод неоднократно перестраивался. В 1826—1835 годах его усовершенствовал инженер Николай Иванович Яниш. По его проекту была построена Алексеевская водокачка с двумя паровыми машинами, установлен резервуар в Сухаревой башне и сооружены водоразборные фонтаны – Шереметевский (около Сухаревой башни), Никольский (на Лубянке), Петровский (на Театральной площади), Воскресенский (на нынешней площади Революции) и Варварский (на нынешней Славянской площади). Два из них сохранились и до наших дней: это фонтаны на Театральной площади и у здания Президиума Академии наук, перенесенный к бывшему Нескучному дворцу с Лубянки. Из этих элегантных фонтанов москвичи когда-то черпали ведрами воду – на ней готовили пищу и заваривали чай.

В 1853—1858 годах выдающийся инженер Андрей Дельвиг, двоюродный брат известного поэта и друга Пушкина Антона Дельвига, реконструировал водопровод еще раз, заменив верхнюю кирпичную галерею на чугунные трубы. Это позволило увеличить водоснабжение города в 10 раз: жители Москвы стали получать 500 тысяч ведер воды ежедневно. При Дельвиге на городских насосных станциях появились более совершенные паровые машины, а по всей Москве сооружены новые водоразборные фонтаны, бассейны и колонки, а также 15 пожарных колодцев. Так было положено начало современному пожарному делу: ведь до тех пор Москва горела, не переставая. Огонь раньше тушили «топором» – вырубали очаг пожара, чтобы не допустить его распространения. Такой способ борьбы с огнем не спасал город, который сгорал дотла много раз.

Следующую реконструкцию водопровода провел городской глава Николай Александрович Алексеев, двоюродный брат предпринимателя и создателя Художественного театра К.С. Станиславского (Алексеева). Всего за 2 года, с 1890 по 1892-й, энергичному градоначальнику удалось значительно обновить Мытищинский водопровод – и он разросся до 116 километров и подавал уже 1,5 миллиона ведер в сутки. Водопровод обошелся Москве дороже, чем рассчитывали городские власти: на его усовершенствование потребовалось почти 6 миллионов рублей. Однако все незапланированные издержки взял на себя сам градоначальник – Алексеев считал строительство водопровода одним из самых важных дел своей жизни.