Александр Терещенко - Быт русского народа. Часть 4. Забавы Страница 18

Каждый из играющих выбирает себе название из кухонных вещей, например: тарелки, вилки, ножи, миски, печи, кочерги, ухваты, сковороды и т. д. Один кто-нибудь начинает спрашивать, начиная с крайнего или указывая на окружающие предметы, или на самого себя, приступает к тарелке и говорит; «Это что у вас в носу?» — «Тарелка». — «Это что на губах?» — «Тарелка». — «На чем вы сидите?» — «На тарелке», и т. д. Горелка на все должна говорить; «Тарелка», на что бы он ни указал или что бы ни спросил; но если она засмеется, то с нее берут фант, и она начинает спрашивать в свою очередь, например; «Кто вы такой?» «Ухват». — «Ухват! Кого любите целовать?» — «Ухват» и т. д. По набирании достаточного числа фантов приступают к их разыгрыванию.

Кухня есть превеселая, шуточная и забавная игра. Она невольно производит смех и хохот всех играющих, и редко кто из них не расплачивается фантом, потому что надобно <иметь> большое терпение и чрезвычайную суровость, чтобы не засмеяться, когда спросят вас; «На чем вы сидите?» — «На кочерге». — «На чем вы ездите?» — «На кочерге». — «На чем спите?» — «На кочерге».

Кухня веселит всех играющих, потому она есть выражение резвости.

Точно так же и в этой игре каждый называет себя особым каким-нибудь названием туалета: кто чепчик, кто шляпа, кто шпилька, чулки, помада, духи, корсет, башмаки и т. д. В середине их стоит кто-нибудь из играющих и говорит: «Барыня спрашивает шляпку». Кто носит название шляпки, должен отвечать: «Здесь». — «Барыня спрашивает шпильки». — «Здесь». — «Барыня спрашивает чулки». — «Здесь» и проч. Если кто из играющих прослышит свое имя, то с него берут фант, и спрашивающий продолжает говорить, пока всех не переберет. Тогда он хлопает руками или просто говорит: «Барыня спрашивает весь туалет». За этим словом see должны немедленно переменить свои места, и кто не успеет занять места, тот входит в круг играющих и начинает говорить прежним порядком. Эта игра продолжается, пока довольно не соберется фантов, которые потом разыгрывают. Весь туалет принадлежит к числу веселых игр, и потому она есть изображение непринужденной забавы, свойственной юным годам.

Все играющие, носящие название мышек, берутся за руки и составляют из себя круг. Но один из них назначается мышкой, а другой кошкою, которая, стараясь уловить мышку, бегает за нею вне круга, а мышка внутри круга. Составляющие круг обязаны не пропускать кота. Если же какая-нибудь пара пропустила его, то она занимает место мышки и кошки; с них берутся тогда фанты, а прежние мышка и кошка становятся в круг играющих. Набранные фанты разыгрываются потом.

Эта игра больше детская, однако ею забавляются взрослые, и она, собственно, есть русская. Она выражает беззащитное семейство, подвергаемое злобным нападениям врагов.

Все садятся в кружок, а один из них становится в середине. Сидящие передают друг другу рубль, говоря: «Пошел рубль, пошел два». Стоящий в середине должен отыскать рубль, и у кого найдет, с того берут фант, и тот занимает его место. Таким образом продолжают игру, пока наберется довольно фантов, которые разыгрывают потом.

Эта игра во многом сходна с золото хороню, с той разницей, что в пошел рубль не поют и по отыскании рубля берут с виновного фанг. Пошел рубль служит веселому препровождению времени.

Каждый из играющих называет себя каким-нибудь цветком, например фиалкою, жасмином, резедою, незабудкой, розою, гвоздикой и т. д. Один из цветков, например незабудка, говорит: «Ох, болит». Другой спрашивает: «Что болит?» — «Сердце». — «По кому?» — «По жасмину». Жасмин продолжает говорить незабудке то же самое, и по кому произнесено будет, что болит сердце, тот продолжает говорить. Кто прослышит свой цветок, с того берут фант, кои потом разыгрывают.

Есть ли это народная игра, или занесенная к нам? Чисто русская, и она, как видно из самих слов, объясняет простосердечную откровенность. Если кто из играющих обратится к такой особе, которая давно томится любовью, — о, как больно тогда отвечать, по кому болит сердце. Тогда невольно обнаруживается страдание души, вспыхивающее на лице красавиц огненным румянцем; тогда и радость, и стыдливость: она или сама произносит, или слышит признание того, который чудился ей и наяву и во сне. Но смертельная рана тому цветку, которому не ответят на сострадание его, — тогда вместо радости пробуждается отчаяние.

Эта игра весьма опасная, и потому вы, красавицы, не должны играть любовью.

Сама песня, сочиненная чувствительными сердцами, гораздо лучше обрисовывает томительную любовь.

Ох, болит!Что болит?Болит сердце мое!Да по ком?Все по нем.Все по миленьком моём.Пусть бранят,ГоворятЗлые люди,Что хотят!Как же быть!Не любить?Не могу его забыть.

Нет сомнения, что наши прабабушки изобрели эту игру тогда, когда они томились в теремах, как в заключении; когда им не позволялось выходить отсюда, чтобы посмотреть на людей и полюбоваться Божиим миром; когда законы приличия воспрещали им произносить свою любовь сам друг; когда виделись с самим женихом за несколько времени до совершения брака; когда выдавали наших красных девушек за того, по кому сердце никогда не заболит, но изноет еще; когда разлучали чувствительную душу с тем, по кому она всю жизнь должна вздыхать, болеть душою и сердцем; когда все сладостное, очаровательное, упоительное, все, что есть нежное, драгоценное, которое ничем не может быть заменимо, навсегда исчезает, как сон; и как тут не сказать: «Ох, болит!» Невольное, ненастроенное мучение сильно потрясает душу, и что однажды заронено в ней, никогда и ничем не может быть успокоено, и тут всегда, во сне и наяву: «Ох, болит!»

Становятся друг против друга попарно девушка и мужчина и держат поднятые руки вверх, вровень с грудью. Пары строятся в один ряд длинной вереницею, и чем она длиннее, тем красивее; этот ряд называется мост; избранная пара — девушка и мужчина начинают мостить его: взявшись за руки, они идут на мнимый мост; первая пара моста поднимает руки, пропускает их; тут мужчина оборачивается и целует противоположную ей девицу, а его девица противоположного ей мужчину; когда обе пары перецелуются, мужчина заключает свой поцелуй на своей девице. Это взаимное целование называется мост мостить, и оно продолжается через весь длинный ряд: всяк непременно обязан взаимно целовать, иначе это почтется преступлением против игры. Когда первая пара перецелует весь ряд, тогда она становится на конце, и начинает пламенное мощение следующая пара тем же порядком. Когда все пары перецелуются, тогда уже оканчивается мощение моста. Если кто не успел поцеловать или поцеловал не так, как следовало, с того берут фант, кои потом разыгрываются. Но редко бывают фанты, потому что никто не пропускает случая поцеловаться, разве случится как-нибудь нечаянно, по недосмотру, или сама девушка увернется, за то мужчину не только наказывают фантом, но общим посмеянием. Большею частию бывает, что снова начинают мостить мост по неимению фантов, ибо с фантами оканчивается игра.

Всякому теперь понятно, что это мощение производит сладостное ощущение в глубине сердца. Оно пробуждает нетерпеливое желание сорвать поскорей поцелуй с розовых уст, давно горящих вулканом любви.

Мост мостить — одна из страстных игр; в ней вполне развертывается весь пыл кипучей юности: это кратер, извергающий огнедышащую лаву, которая в своем течении все истребляет и обращает в пыль воздушную; это поток огненной любви, бьющейся беспрерывными возгласами: «Любить хочу! Сгораю от любви!»

Мост мостить — чисто русская забава, без сомнения, была в употреблении между нашими предками.

Наши предки умели очень страстно любить; это подкрепляется хороводом плетень, с которого, конечно, переделана эта игра. Только неизвестно, которая из этих игр старее? Но чувства любви зароняются прежде игр и раскрываются только в то время, когда наступает пора любви. И тогда чего не выдумает любовь? Каких она не изобретает игр и забав и каких не совершает проделок, чуждых всякому рассудку? Тогда одно только желание — любить! Любить!

По занятии мест избранный игрок спрашивает своего соседа или соседку, сидящую по правую руку, начиная с первой буквы, что бы она сделала с ним? Например: «Если бы я ангел<ом> был, то что бы вы сделали со мною?» Она должна отвечать немедленно, иначе фант. «Если бы вы были ангел<ом>, то я бы вас полюбила как ангела». Спрашивавший должен объявить о том всем играющим. Должно наблюдать, чтобы один и тот же вопрос не повторяли и не спрашивали, не разобрав целое слово ангел, в противном случае — фант. После буквы а надобно спросить на букву н и т. д.; когда окончится слово ангел, то следующий спрашивает уже на букву б. «Если бы я превратился в беса или сделался блином, то что бы сделали или как бы поступили со мною?» На. это надобно отвечать по своей мысли, например: «Если бы вы превратились в беса, то я разлюбила бы вас», — или: «Если б вы сделались блином, то я бы скушала его с величайшим аппетитом» и т, п. Таким образом продолжается азбука по порядку и всему кругу. По окончании игры разыгрывают фанты.