Юрий Мухин - Главная антироссийская подлость Страница 19

Но вернемся к почерку. Дело в том, что выстрел в голову, в мозг, как правило, смертелен, хотя у этого правила есть и поразительные исключения. Смерть даже от сквозного прострела мозга не обязательна и, что в данном случае главное, наступает не сразу, а через несколько минут. В бою это не имеет значения – солдату главное попасть, а через какое время уже обезвреженный противник умрет, неважно. Поэтому, если казнью занимается любитель, которому к тому же наплевать на муки казнимого, то любитель будет стрелять прямо в заднюю часть головы, в череп – так удобнее, так быстрее и не надо выворачивать руку с пистолетом.

Однако палачам из НКВД было не все равно, сколько после их выстрела будет еще жить приговоренный, они не хотели, чтобы по их вине дополнительно мучился пусть даже и преступник. И они стреляли под череп, в шею снизу вверх, целясь в первый шейный позвонок. В этом месте находится нервный узел, соединяющий мозг со всем телом, и при его разрушении смерть наступает мгновенно.

Процедура казней в СССР была такой. Приговоренного сначала вводят в комнату, в которой находятся палач и прокурор, надзирающий за приведением приговоров в исполнение. Прокурор сверяет анкетные данные приговоренного с приговором, чтобы по ошибке не казнить не того. Затем прокурор сообщает приговоренному и, это главное, палачу, что данный преступник приговорен к смертной казни судом, имеющим на это право, а все законные прошения приговоренного о помиловании отклонены тем органом власти, который имеет на это право. В 30‑е годы, когда расстрелов было много, эту процедуру проводили со всеми приговоренными перед казнью, а потом начиналась собственно казнь. Палачей берегли от чрезмерного нервного напряжения, и расстрелы каждый день не проводились. Даже в пик чисток и даже в Москве расстрелы проводились от 1 до 15 дней в месяц, в среднем 7–8. (В сентябре 1937 г. было 15 «расстрельных» дней, в сентябре 1938‑го – 1.)

После того как палач убеждался, что никаких ошибок и неясностей нет, его помощники вели приговоренных в камеру собственно расстрелов, где палач делал преступнику смертельный выстрел. Утверждают, что приговоренный к смерти часто впадает в ступор и не сопротивляется. В этом случае палач имеет возможность прицелиться и выстрелить снизу вверх в первый шейный позвонок. Если приговоренный бьется в руках помощников, то тогда, конечно, палачу не до прицеливания и выстрел следовал прямо в голову, чтобы прекратить мучения приговоренного. Затем врач убеждался в том, что у казненных остановилось сердце.

Таким образом, безусловным почерком палачей НКВД был выстрел в шею – в первый шейный позвонок. И именно такой выстрел отметила следственная бригада ГВП в Харькове и Медном, причем в Харькове они эксгумировали останки на кладбище, где безусловно хоронились преступники, расстрелянные НКВД, а не немцами. А до Медного немцы вообще не дошли. Нынешние геббельсовцы дали нам и число – 60 % выстрелов в шею были безусловным почерком НКВД. А в 1943 г. немцы, эксгумируя тела поляков в Катыни, тоже сделали данное исследование и зафиксировали число.[106] Давайте теперь численные данные сведем в табличку и посмотрим, что получится.

Почерк расстрела: немецкими айнзацкомапдами (1) и палачами НКВД (2)

Теперь давайте посмотрим на последнюю колонку и на то, чьим оружием производился расстрел, и оценим собственное мнение. Какое оно у вас? Если бы я расследовал не фальсификацию этого дела Генпрокуратурой и архивистами России, а вопрос, кто убил польских офицеров в Катыни, то, дойдя до этого места, всю работу бросил бы: зачем? Что – не ясно, кто этих поляков в Катыни убил? Но я расследую другое дело…

Черепа из могил под Медным. Прутья, вложенные во входное и выходное пулевые отверстия, показывают угол, под которым производился выстрел

* * *

Давайте как‑то систематизируем рассмотренное. Не знаю, какое убеждение сложилось у вас, судей, возхможно, вы знаете какие‑то факты, которых не знаю я, или у вас есть собственные логические схемы, которые я не рассмотрел в этой главе. Но мое убеждение таково.

Какой‑либо диалог с поляками бесполезен. Даже польскому народу ситуацию не просто объяснить, поскольку поляки уже европейцы и немотивированное убийство пленных им понятно и для них абсолютно вероятно. Но мы и не доберемся до польского народа, поскольку между нами и им стоит и нынешний режим России, и польская шляхта, которая алчно, подло и нагло фальсифицирует это дело и превращает его в предмет разжигания ненависти поляков к русским.

Я уже писал: как мне сообщили в посольстве Польши, 800 тысяч поляков мечтает получать с России денежную компенсацию за Катынь, и это не просто алчный обыватель, возмечтавший о халяве. Это организация, союз «Катынских семей», имеющая свое управление, знамена, хоругви.[107] Это вам не какая‑то Польская объединенная рабочая партия, тут люди запах денег чуют.

Далее, бригада Геббельса за 60 лет не смогла придумать мотива убийства пленных польских офицеров Советским Союзом. Поступившие в ее распоряжение архивы СССР не помогают: от лучших умов геббельсовцев в этом вопросе толку нет. А это убеждает, что и в дальнейшем они уже ничего не придумают. В то же время мотив убийства поляков немцами настолько открыт, ясен и ими же и подтвержден документально, что бригада Геббельса и вспоминать о нем боится.

Бригада Геббельса в своей безмозглой деловитости собрала неопровержимые численные доказательства, что почерк расстрела поляков в Катыни кардинально отличается от почерка расстрелов палачей НКВД. С учетом того, что палачи НКВД расстреливали приговоренных советским оружием, а в Катыни поляки убиты немецким, этот факт неопровержимо свидетельствует, что поляков в Катыни убили немцы. Но поскольку нам этот вопрос уже не интересен, оценим то, что делала следственная бригада Главной военной прокуратуры СССР, а затем – России.

Вместо определенной Уголовно‑процессуальным кодексом эксгумации останков только специалистами, предупрежденными об уголовной ответственности, следственная бригада ГВП на советских кладбищах устроила антисоветское пропагандистское шоу с массовыми гуляниями, разве что без танцев. По могилам не топтался и не собирал сувениры разве что ленивый. Обязанный наблюдать за законностью эксгумации полковник Третецкий правил вместе с ксендзом католические богослужения,[108] а в это время поляки имели возможность тащить из могил или подкладывать в них все, что угодно.

Месса в подвалах Тверского НКВД. Святое послание читает по‑русски полковник Александр Третецкий

Тем не менее свидетельства, сделанные непосредственно с мест эксгумации (фотографии ксендза Пешковского, кадры фильма «Память и боль Катыни» (заверенные двумя генералами, тремя полковниками, подполковником и майором ГВП РФ), доказывают, что следственная бригада не нашла никаких доказательств даже того, что на обследованных кладбищах похоронены хоть какие‑нибудь поляки.

Происхождение появившихся через несколько лет «вещественных доказательств» сомнительно, поскольку, по заверенным полковником Радевичем показаниям Пешковского, они не приобщались к уголовному делу, а все увозились в Польшу. Найденные «документы и газеты», пролежавшие в болотной жиже грунтовых вод 50 лет, – явная фальшивка, и то, что ГВП этими фальшивками оперирует, говорит о том, что ГВП дело не расследует, а подло фальсифицирует.

Об этом говорит и то, что ГВП нагло брешет в своих официальных документах: найдя всего 62 простреленных и неизвестно чьих черепа, прокуроры утверждают, что обследовали 167 останков поляков. Найдя до двух десятков простреленных черепов, пишут, что обследовали 243 останка поляков. Явная и подлая ложь каких‑либо сомнений в ее умышленности не оставляет.

И еще один моментик. По свидетельству ксендза Пешковского, в разрытых могилах было много ценностей – обручальных колец, цепочек, нательных крестов, орденов, золотых зубных коронок. Поскольку только незначительная часть могил могла быть польскими, то, следовательно, крайне незначительная часть этого золота и антиквариата оформлена следственной группой как вещественные доказательства по уголовному делу № 159. А куда прокуроры дели остальные ценности, кому продали, заплатили ли налоги? Это вопрос!

Но оставим на время нынешних геббельсовцев и займемся тем, как фальсифицировал Катынское дело их предшественник и учитель – доктор Йозеф Геббельс под руководством Адольфа Гитлера.

Глава 2.

Фальсификация Катынского дела немцами и поляками в 1943 г.

Бригада Геббельса в 1943 г.