Марк Меерович - Альберт Кан в истории советской индустриализации Страница 2

«Августовская книжка американского ежемесячного журнала «Architectural Forum» почти целиком посвящена крупнейшей в США проектно-строительной фирме Кан, специализировавшейся в области промышленной архитектуры.

Восторженно здесь описывается многотрудная деятельность членов «династии» Кан в различных отделах фирмы. О характере этой деятельности можно судить по следующему заявлению самого главы фирмы — Альберта Кана: «архитектура для меня на 90 % коммерция и на 10 % искусство». Слов нет — откровенный девиз, правдиво отражающий положение дел в проектно-строительных организациях США, да и во всякой другой капиталистической стране. Не нам этот девиз опровергать. Но трезвость и деловитость не всегда относятся в «коммерческим» достоинствам г. Альберта Кана. Коль скоро дело касается рекламы — маститый руководитель фирмы придерживается диаметрально противоположных взглядов: в его отчете 90 % самой фантастической лжи перемешивается с 10 % будничной правды.

В жизни фирмы был один знаменательный момент; в отчете о нем говорится даже с некоторой торжественностью: «1928 год неожиданно принес самый необычный заказ, который когда-либо был дан архитектору. В этом году группа советских инженеров пришла в контору Кан с заказом на проектирование тракторного завода строительной стоимостью в 2 млн. долларов и дальнейшей программой строительства еще на 2 млн. долларов».

Далее действие переносится в СССР. В Москве, как сообщает автор отчета в журнале «Architectural Forum», был основан «филиал конторы Кан». Инженеры из штаба г. Кана здесь совершали «подвиги», достойные былинного эпоса. Автор отчета указывает что «контора в Москве состояла из 1500 советских чертежников, которые явно никогда в жизни ни видели карандаша», что наши заводы — Большой Сталинградский тракторный и Нижне-Тагильский «строились в пустыне, в девственном лесу». В заключение скептики, не верящие в подвиги инженеров фирмы Кан, могут полюбоваться воспроизведенными в журнале новенькими с иголочки заводы в Сталинграде, Челябинске и Кузнецке.

Нет нужды особенно пространно доказывать, что сообщения автора отчета в журнале «Architectural Forum» лживы с начала до конца. Никакой «филиал» фирмы Альберта Кана в Москве, конечно, никогда не существовал. Группа американских инженеров действительно была в 1928 г. приглашена в Москву на основе договора с фирмой Кан, но работала она в советском тресте «Горстройпроект» [9] и деятельность ее была строго ограничена функциями технической помощи.

Легенды о чертежниках, «никогда в жизни не видевших карандаша», о пустынях и девственных лесах в районе Сталинградского тракторного завода у всякого читателя, мало-мальски знакомого с социалистическим строительством Страны Советов может также вызвать только веселую улыбку.

Нам понятны побуждения г. Альберта Кана рядиться в павлиньи перья, когда он повествует о работе представителей фирмы в СССР: — ведь «реклама» — двигатель торговли». Нам понятны и чувства, его обуревавшие. В невиданно короткие сроки советские инженеры, архитекторы, техники, рабочие-строители, воодушевляемые великими идеями социализма, полностью овладели своим делом. «Героическая эпоха» в жизни фирмы Кан тем самым оказалась позади. Создав самостоятельно заводы, которые во всех отношениях могут поспорить с лучшими промышленными предприятиями США, советские строители невольно нанесли ущерб «коммерции» г. Кана. Этого, конечно, никогда не сможет им простить глава фирмы, для которого «архитектура» на 90 % коммерция».

Остается только пожалеть, что, казалось бы, солидный американский специальный ежемесячник отвел свои страницы под беззастенчивое хвастовство г. Кана. Впрочем, люди, знакомые с источниками дохода многих «независимых» органов печати на Западе, легко объясняют этот, на первый взгляд странный, факт». [10]

АЛЬБЕРТ КАН и АНАТОЛИЙ ФИСЕНКО [11]

Потомственный кубанский казак Толя Фисенко родился 19 июля 1902 г. в Москве в семье офицера-преподавателя 3-го Кадетского Корпуса им. Императора Александра-III. Из Кадетского Корпуса, в котором Толя потом учился, он вынес свободное владение несколькими иностранными языками, опыт самодисциплины, способность сосредотачивать усилия на достижении конкретной цели и, очень пригодившееся впоследствии, умение командовать подчиненными. После революции, он учится в Московский Артиллерийской школе им. Красина, а, затем, в 1919 г., поступает в Московское Высшее Техническое Училище на фабрично-заводское отделение Инженерно-строительного факультета, прежде всего, потому, что туда принимают без ценза происхождения.

Он учится у Александра Васильевича Кузнецова — многоопытного и известного инженера-строителя, конструктора, архитектора, построившего в Москве немало выдающихся объектов и, в том числе, здание Московского архитектурного института — одно из первых железобетонных сооружений. Здесь же преподают Виктор, Александр и Леонид Веснины, Алексей Викторович Щусев, с которыми у Анатолия Степановича завязываются личные отношения, сохраняющиеся, затем, долгие годы.

Голодное послереволюционное время подталкивает быстро повзрослевшего двадцатилетнего парня к самостоятельной работе — параллельно с учебой, начиная с 1922 г., он подрабатывает, сначала, библиотекарем в Артиллерийской школе, потом электротехником, затем техником-проектировщиком на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. А с марта 1924 г. под руководством А.В.Кузнецова начинает трудиться на строительстве Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ).

Сокурсники — Владимир и Геннадий Мовчаны, Лев Мейльман, Борис Варгазин, Иван Николаев, Константин Соколов, Николай Морозов и др., и во время учебы, и на все последующие годы, составляют тот круг профессионального общения, который не только обеспечивает дружескую поддержку, но и формирует высокий уровень профессиональной ответственности.

После защиты в мае 1925 г. дипломного проекта по теме «Чугунолитейный завод», Анатолий, начинает работать в должности ассистента, одновременно, на двух кафедрах — «Архитектурных конструкций» (проф. А.В.Кузнецов) и «Архитектурного проектирования промышленных сооружений» (проф. В.А.Веснин). С этого момента Анатолий Степанович непрерывно преподает. Он продолжает педагогическую работу и после реорганизации в 1930 г. Инженерно-строительного факультета МВТУ в Высшее Инженерно-строительное училище и после включения училища в образуемую Военно-инженерную Академию им. В.В Куйбышева. В академии он руководит (сначала в должности заместителя, в затем, заведующего) кафедрой «Промышленных сооружений». С 1939 г., и далее, более 30 лет, фактически, всю свою жизнь, Анатолий Степанович возглавляет кафедру «Архитектуры промышленных сооружений» Московского архитектурного института.

Начиная с 1925 г., параллельно с непрекращающейся педагогической деятельностью, Анатолий Степанович продолжает вести практическое проектирование объектов ЦАГИ — лабораторных зданий, опытного завода самолетостроения, ангара. А также, под руководством А.В.Кузнецова, фактически, в том же коллективе, включающем братьев Мовчанов, проектирует Всесоюзный электротехнический институт (ВЭИ), вошедший, практически, в каждую книгу, посвященную архитектуре 1920-х гг. Анатолий Степанович возводит в ВЭИ ряд зданий, в частности, Лабораторию высокого напряжения и высоковольтных испытаний. Эти сооружения, выдержанные в конструктивистском стиле, сохранились до сих пор.

В конце 1927 г. и практически весь 1928 г. А.С. Фисенко вместе с И.С. Николаевым работает в проектном бюро Всероссийского текстильного синдиката над разработкой зданий текстильных комбинатов (в частности, льнокомбината в Орше, льнофабрики в Пскове), лаборатории шерсти в Московском Текстильном институте (здание и сейчас стоит на задворках Ленинского проспекта), хлопчатобумажной фабрики в г. Касимове и др.

Советский авангард, в основном, был сформирован молодыми людьми, воспламененными социальными идеями, идеологически провозглашаемыми советской властью. Они были, буквально, захлестнуты валом проектных работ, потому, что страна, несмотря на полную нищету, вела широкое строительство — воплощались дореволюционные строительные программы, перелицованные под задачи советской власти (ГОЭЛРО, транспортное строительство и др.), восстанавливались промышленные предприятия, реализовались новые проекты, прорабатывались поисковые идеи, осуществлялся авторский надзор. И хотя Анатолий Степанович формально не входит в творческие группировки, его проекты, «инженерно чистые» и лаконичные, привлекают внимание лидеров конструктивизма и публикуются на страницах их печатного органа — журнала «Современная архитектура».

В год окончания Анатолием МВТУ, в Советском Союзе происходит событие, которое, как потом покажет время, станет эпохальным — в декабре 1925 г. XIV съезд ВКП(б) принимает решение о превращении страны в индустриально развитую державу. Эта установка выдвигает задачу формирования государственных строительных и проектных контор, призванных развернуть широкомасштабные работы по возведению новых промышленных предприятий и поселений при них. Но только через четыре года (в 1929 г.) у власти доходят руки до практического решения второй части этой гигантской задачи — создания общегосударственной системы проектного дела. Старт этой работе дает постановление от 1 июня 1928 г. «О мерах по упорядочению капитального строительства промышленности и электростроительства» [12]. Постановление содержит раздел «Использование заграничного опыта и достижений иностранной техники», который предоставляет ВСНХ возможность «привлекать иностранных специалистов для работы в государственной промышленности, в частности, по проектированию» [13]. Этот раздел и другие постановления высшей власти периода 1928–1930 гг., посвященные формированию общегосударственной системы проектного дела, появляются на свет без всякого участия со стороны Анатолия Фисенко и, казалось бы, не имеют никакого отношения к его деятельности. Однако, в конечном счете, именно они играют в его судьбе важнейшую роль. Особенно два из них — одно, упомянутое выше, другое — приказ ВСНХ СССР № 7 от 5 марта 1930 г. о создании на базе проектного бюро акционерного общества Госпромстрой Государственного треста строительного проектирования ВСНХ СССР — Госпроектсрой. Ровно через год (22 марта 1931 г.) в связи с созданием треста Госпроектстрой-2 трест приобретет числовую приставку и превращается в Госпроектстрой-1.