Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №4 за 2001 год Страница 2

Первыми из европейцев в Момбасе появились португальцы. Узнав о богатствах Черного континента, они решили во что бы то ни стало завладеть всеми торговыми портами Восточной Африки. И в 1498-м Васко да Гама привел свои корабли в момбасскую гавань. Четырежды португальцы практически полностью сжигали и разграбляли Момбасу, пока, наконец, не захватили город…

И до самого конца XVII века португальцы сохранили над ним контроль. Затем еще сто лет городом управляли оманские арабы, выбившие португальцев из их главной крепости — Форта-Иисус. Ну а с 1888 года Момбаса перешла в руки британцев…

Современный морской порт в Момбасе — второй по величине африканский порт после Кейптауна. Сегодня через него проходит весь кенийский экспорт: чай и кофе, кожа и хлопок. Причем момбасский порт жизненно важен не только для Кении, но и для других стран Восточной Африки: Уганды, Руанды и Восточного Заира.

Дмитрий Чулов | Фото автора

Роза ветров: Чайная регата

Вернувшись из Португалии в Англию после 13-летней эмиграции, Карл Стюарт, сын казненного короля Карла I, привез с собой жену Екатерину из португальской королевской династии Браганса и табакерку с загадочной черной сушеной травкой. Он не набивал ею трубку, не запихивал в ноздрю, не жевал, а заливал ее кипятком, предлагая своим приближенным отведать душистый красноватый настой.

Так в Англию пришел чай, без которого туманный Альбион нынче совершенно немыслим. Португальцы же, приютившие британского принца, знали вкус чая как минимум полторы сотни лет, и, кстати, то же самое можно сказать о кофе. Спустя некоторое время Лондонская Ост-Индская компания преподнесла королю драгоценный подарок — 2 фунта и 2 унции столь полюбившегося ему чая, что, по нашим меркам, составляет 969 грамм заварки. И тот с легким сердцем благословил «Почтенную компанию» — второе название остиндцев — на самостоятельный импорт чая из Китая.

Морской «чайный путь» был очень долог и крайне опасен. Путешествие из Лондона в китайский порт Амой занимало около полутора лет только в один конец. Так что первая партия товара прибыла из Амоя в Лондон только в 1689 году. А чай — товар скоропортящийся, а значит, необходимо было всерьез задуматься об увеличении быстроходности судов. К тому же у англичан, несмотря на монопольную торговлю с Китаем, появились серьезные конкуренты — американцы, чьи корабли были гораздо резвее британских.

Так между Англией и Америкой началось почти двухсотлетнее соперничество, проходившее под неизменным девизом: «Кто быстрее».

Пришедший на смену нерасторопному XVII гораздо более скороходный XVIII век существенно оживил чайный бизнес. В единственный официально открытый для иностранцев в Китае порт Кантон устремились десятки парусников, живописными рядами выстраиваясь на якорной стоянке. У каждой страны было свое искусно отделанное здание конторы, за которым находились чайные склады и место для выгрузки.

Тогда китайские художники полюбили изображать на шелке и фарфоре высокие мачты кораблей с развевающимися национальными флагами…

Но случилось так, что у Лондонской Ост-Индской компании возникли серьезные трудности с оплатой вывозимого чая. И тогда английские купцы решили расплачиваться с китайцами опиумом, который привозили из Индии, бывшей в ту пору британской колонией. И пусть англичане прекрасно знали, что продажа опиума в Китае запрещена с 1796 года, — прибыль от чаеторговли была столь высока, что они все равно шли на риск. Таким образом, скупщики чая, одновременно являясь по сути наркодельцами, остро нуждались в увеличении быстроходности судов не только для того, чтобы сократить сроки доставки скоропортящегося продукта, но и для спасения от преследования военных джонок. Ведь мало того, что англичане ввозили контрабандный опиум, они еще нарушали запреты на заходы в те китайские порты, что были закрыты для иностранцев. К этому нужно прибавить пиратов, подстерегающих их на обратном пути. Все это вкупе требовало принципиально других судов, способных быстро и безнаказанно доставлять скоропортящийся товар в Британию.

А вот у американцев такие суда уже были. По сути дела, именно они положили начало эпохе строительства чайных клиперов. В 1844 году с американских верфей были спущены два однотипных клипера — сначала «Хокуа», а затем «Рейнбоу».

Можно было бы, конечно, зафрахтовать эти корабли. Но на основании Навигационного акта, принятого еще в 1651 году Оливером Кромвелем, перевозка в Англию товаров из Азии, Африки и Америки судами не английского производства запрещалась.

Тем не менее однажды англичане зафрахтовали клипер «Ориентал», построенный американцами в 1849 году. Он пришел из Гонконга в Англию за… 97 суток! Английские моряки были восхищены прекрасными обводами этого судна, а позже, в сухом доке в Блэкуолле, судовые мастера сняли точные размеры клипера. Так же они поступили и с наиболее скоростными французскими судами. В те времена не существовало понятия «промышленный шпионаж», но именно этим и занимались английские корабелы, снимая точные мерки с самых лучших клиперов. Что и позволило англичанам накопить уникальный опыт для строительства собственных судов, снискавших вскоре славу лучших в мире.

В океан стали выходить невиданные по красоте корабли. Это были подлинные шедевры парусного судостроения. Свой первый клипер — «Сторноуэй» они спустили на воду в 1850 году.

А так как главной побудительной причиной была все же коммерческая выгода, то гонки чайных клиперов требовали от капитана и команды выносливости, отваги и глубокого знания морских законов. А поскольку выращивание чая — деятельность сезонная, то в месте погрузки этого товара неизбежно собиралось множество судов, и порой случалось так, что капитан одного из клиперов, увидев, что погрузка другого уже завершена и буксир выводит это судно в море, прекращал погрузку и, даже не дожидаясь получения документов, тут же бросался в погоню за соперником.

Капитаны чайных клиперов обычно были очень молоды и, видимо, поэтому гораздо чаще шли на риск. А рисковать приходилось многим. Ведь с той минуты, как судно выходило в море, его подстерегали жестокие шторма, полосы мертвого штиля, мели и рифы, пираты — любители поживиться дармовым чаем, а главное — конкуренты. Строительство клиперов прекратилось в 1870 году, хотя плавали они еще долго... Один из самых известных клиперов — «Катти Сарк». Это имя дано было в честь героини баллады Роберта Бернса — молодой ведьмы («катти сарк» — в переводе с шотландского — короткая рубашка), которая, преследуя героя, во время погони оторвала у его лошади хвост. Вот почему носовая фигура клипера являет собой полунагую женщину с конским хвостом в руке.

Особой славы, впрочем, ведьма клиперу не принесла — ни разу судну не удалось прийти с грузом чая первым. А в 1872-м «Катти Сарк» и вовсе пришла последней, опоздав в гонке с «Фермопилами» на целых 7 суток, потеряв в пути перо руля. За 53 года активной торговой жизни этот корабль трижды менял подданство и четырежды название. И все же однажды вернулся в Англию, чтобы больше никуда не уходить.

Эра чайных клиперов закончилась, когда на смену им пришли первые пароходы. Именно они, входя в море под черным шлейфом угольного дыма, перехватили коммерческую инициативу, сделавшись куда более выгодными.

Николай Черкашин

Заповедники: Спрятавшаяся долина

Камчатка. Западные отроги вулкана Кихпиныч. Здесь начинается глубокое ущелье, на дне которого ровно шестьдесят лет назад была открыта Долина гейзеров. С тех пор здесь побывали десятки тысяч человек. Это и мало, и много. Мало — для такого уникального места, как Долина, много — для крохотного участка земли, насыщенного природными чудесами. В сущности, все эти годы шла борьба: одни любой ценой стремились попасть в Долину, другие старались уберечь ее от разграбления. В конечном счете своей цели добились и те, и другие. 

О подлинном, геологическом возрасте Долины гейзеров можно лишь догадываться: ясно, по крайней мере, что он насчитывает не одну тысячу лет. Однако природа сумела хорошо «спрятать» свой шедевр: до 14 апреля 1941 года никто о существовании Долины даже не подозревал. Ительмены, древние жители Камчатки, чьи поселения на берегу океана располагались менее чем в 30 километрах от Долины, не рисковали забираться глубоко в горы: вулканы и горячие источники всегда внушали им суеверный страх. Ничего не слышали о Долине гейзеров первые исследователи Камчатки, участники знаменитой экспедиции Беринга — Степан Крашенинников и Георг Стеллер. В 1854 году путешественник Карл Дитмар прошел со своим отрядом всего в 14 километрах от Долины, а в 1909-м совсем близко от нее стоял лагерем Владимир Комаров. Участники его экспедиции видели странные белые дымы, поднимавшиеся со дна ущелья, но Комаров не стал спускаться с лошадьми по крутым отрогам. Хаос хребтов и распадков, в котором «родилась» Долина, мог отпугнуть любого.