Дональд Маклахлан - Тайны английской разведки (1939–1945) Страница 20

Опыт и уроки, полученные в Норвегии, открыли нам глаза, и были немедленно приняты меры к устранению печального по своим последствиям пренебрежения к топографической разведке, которым характеризовалась эта операция. Количество подробных данных, необходимых для успешной высадки экспедиционных войск и последующей поддержки и снабжения их современным оружием и другими предметами материально-технического обеспечения, необычайно велико. Даже в том случае, если высадке войск не оказывается серьезного противодействия, военно-морское командование должно располагать надежными данными о навигационной обстановке, состоянии береговой обороны и т. п. Если же высадке оказывается противодействие, необходима тщательная предварительная подготовка с использованием средств аэрофоторазведки, диверсионно-разведывательных групп, агентуры, перекрестного опроса людей, знакомых с географией и топографией районов высадки, подводной разведки, изучения геологических факторов и т. п. После 1940 года и методы добывания, и чрезвычайно разнообразный характер такой информации стали обозначаться одним термином — «топографическая разведка». Объединенное топографическое управление не только выпускало разнообразные карманные справочники и указатели с ценной информацией топографического характера, но и отвечало за установление «контактов», то есть за поиск, подбор и опрос людей, хорошо знающих те или иные места или районы, например в Нормандии или в таких отдаленных районах, как, скажем, Бирма. Это было необходимо для подготовки сотен боевых приказов, которые печатались с помощью издательства Оксфордского университета, а также для кропотливого поиска в крупных библиотеках и институтах страны материалов, содержащих информацию ботанического, геологического, минералогического, агрономического и медицинского порядка, знание которой способствовало эффективности и успеху войск, действующих на заморских театрах.

Наблюдатели дружественных стран и беженцы. В ходе войны в Англию теми или иными путями попадали тысячи различных беженцев. Для работы с ними и опроса их с целью получения полезной информации был создан специальный отдел военной разведки (MI.19). В нем работали также представители других организаций, заинтересованных в получении информации с оккупированных территорий Европы. Из этого источника были получены новейшие данные о мерах немецких административных властей и органов безопасности, ценные данные о так называемой агентурной обстановке (порядок нормированного обеспечения населения продуктами, состояние железнодорожного и автомобильного транспорта, моды, нравы и обычаи, разговорный жаргон и т. п.), которые были крайне необходимы управлению специальных операций для подготовки агентов, перебрасываемых для действий на оккупированных территориях Европы. Радиовещательная корпорация Би-Би-Си узнавала здесь о том, кто и как на этих территориях слушает радиопередачи из Англии, как их слушают военнопленные; министерство экономической войны получало данные о состоянии сырьевых ресурсов и нехватке бензина и тому подобное Представитель разведывательного управления ВМС, работавший в 19-м отделе военной разведки в королевской патриотической школе в Уондсуэрте, непосредственно в процессе «просеивания» беженцев не участвовал. Для тщательного опроса в интересах военно-морского флота люди отбирались только после завершения этого процесса. (В ходе просеивания было раскрыто немало немецких агентов, выдававших себя за беженцев.) Среди них был, например, человек, участвовавший в строительстве укрытий для подводных лодок в Лориане и Тронхейме; француз, который видел первую площадку для запуска снарядов «V1»; английские или норвежские рыбаки, которые были знакомы с порядком и маршрутами перехода немецких судов прибрежного плавания, обеспечивавших снабжение отдаленных гарнизонов и баз. Получаемая из этих источников информация обрабатывалась и хранилась в том или ином отделе разведывательного управления ВМС, а позднее — при возникновении вопросов, на которые она отвечала, — соответствующим образом использовалась.

Особо интересный случай, когда мы получили ценную информацию из нейтрального источника, занимавшегося своей обычной повседневной деятельностью, произошел в Швеции. Разведывательное управление ВМС всегда интересовала всякая информация о движении немецких подводных лодок, и в частности опознавание их в тех или иных местах по присвоенным им номерам. Установить номер лодки было очень трудно, так как он нигде не обозначался открыто, а экипажи распознавали свои корабли только по номеру полевой почты. Однако в тех случаях, когда командир принимал топливо, продовольственные запасы или ставил лодку на ремонт, он был обязан заполнять форменный бланк и указывать в нем фактический номер своего корабля. Пользуясь посредничеством норвежской и польской разведок, разведывательному управлению ВМС удалось получить копии нескольких таких форменных бланков, заполнявшихся или на шведских танкерах во время бункеровки подводных лодок в Данциге, или в доках Бергена и Тронхейма, куда они часто заходили для производства ремонта. По количеству принятого подводной лодкой топлива можно было судить о том, предстоит ли ей заниматься боевой подготовкой или она намерена выйти на боевое патрулирование. Эта информация, разумеется, являлась весьма полезным дополнением к данным, на основании которых в адмиралтействе велась карта подводной обстановки.

Техническая и тактическая информация (со своих кораблей). Донесения и отчеты, направлявшиеся нашими кораблями в адмиралтейство после каждого боевого столкновения или контакта с противником, тщательно анализировались с целью извлечения из них полезной технической информации (оружие, боеприпасы, мины) и тактических уроков (боевое маневрирование эскадренных миноносцев и торпедных катеров противника, управление боевыми действиями группы подводных лодок и т. п.).

Обнаружение противника торговыми судами и береговыми наблюдателями. При слежении за немецкими вспомогательными крейсерами донесения атакованных ими судов или рассказы спасшихся с этих судов членов экипажей часто являлись единственным свидетельством появления этих крейсеров в том или ином районе или методов их действий. В узкостях и прибрежных водах по периферии оккупированных территорий в Европе и Азии береговой наблюдатель или какой-нибудь рыбак оказывались иногда весьма полезным разведывательным источником. Наиболее эффективными источниками этой категории были наблюдатели разведывательной сети в Норвегии.

Спасенные с потопленных кораблей и судов. Информация очевидцев о действиях уже упоминавшихся немецких вспомогательных крейсеров, которые неожиданно нападали на суда, совершавшие одиночные переходы в отдаленных районах, куда не доходили немецкие подводные лодки, попадала в адмиралтейство самыми разнообразными окольными путями. Уцелевшие члены экипажа английского или союзного торгового судна могли быть подобраны, например, в Южной Атлантике бразильским судном; за несколько дней до этого у них было всего несколько минут, в которые они едва успевали сесть в спасательные шлюпки перед тем, как немецкий рейдер потопил их судно. По прибытии в какой-нибудь южноамериканский порт со спасенными моряками немедленно связывался и опрашивал их военно-морской атташе из ближайшего английского посольства, который посылал затем в Лондон все собранные им предварительные данные о появлении рейдера в таком-то районе, о времени и месте, в котором было потоплено судно, о тактике, которой следовал рейдер, и т. п.

Однако в лучшем случае такой опрос лишь частично заменял квалифицированную постановку вопросов, что имело место через несколько недель в разведывательном управлении ВМС в Лондоне.

Офицер разведки, имеющий многие другие сведения об этих таинственных и неуловимых кораблях противника, в состоянии сопоставить детали, которые часто приводили к безошибочному опознанию того или другого из них. Офицер уже имел в своем распоряжении карту с нанесенными на нее местами обнаружений каждого рейдера и поэтому был в состоянии помочь опрашиваемому находить более точные и правильные ответы на вопросы. Некоторые из получаемых таким образом данных удостаивались высшей оценки «А1», но были и такие, которые заслуживали только низшей — «D5».

И снова, в который уже раз, начальнику разведывательного управления ВМС приходилось настойчиво внушать тем, кто действовал на местах, что предварительный опрос, даже преследующий чисто тактические и местные цели, может причинить больше вреда, чем сделать пользы. Почти всегда получалось так, что предварительные опросы делали очевидцев непригодными для последующих опросов специалистами. На предварительных опросах очевидцев, как правило, заставляли быть более конкретными и точными, чем позволяла наблюдательность; в их головы как бы вкладывались идеи и выводы; в результате они становились предубежденными в пользу тех объяснений, которые предпочитал услышать первый опрашивавший их офицер. Классическим подтверждением вышесказанного был случай со спасенными с английского вспомогательного крейсера «Равалпинди», происшедший в начале войны, когда в таких делах у нас еще не было опыта. 23 ноября 1939 года, когда место нахождения немецких линейных сил все еще оставалось тайной, «Равалпинди» донес, что он обнаружил линейный корабль «Шарнхорст», а позднее внес поправку, что он видел не «Шарнхорст», а карманный линейный корабль «Дейчланд». Эти донесения вызвали путаницу и замешательство в адмиралтействе, а когда были допрошены спасенные с «Равалпинди», путаница усилилась. Вот как рассказывает об этом Годфри: