Корнелиус Райан - Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев Страница 20

В 30 милях от них, в Мурмелонле-Гран, закаленная 101-я воздушно-десантная дивизия также упорно тренировалась и была готова к любой операции, однако никто в 101-й не знал, каким будет приказ. Высшее командование спускало столько планов парашютного десанта, что командир дивизии генерал-майор Максвелл Д. Тейлор, его заместитель бригадный генерал Джеральд Дж. Хиггинс и штабные офицеры находились в затруднительном положении. Они должны были готовить дивизию согласно каждому плану, но не переставали задаваться вопросом, осуществится ли хоть какой-то из них.

Кроме штурма Берлина, существовали планы воздушного десанта на германскую военно-морскую базу в Киле (операция «Ирапшн»); ряд десантов на лагеря для военнопленных (операция «Джубилэнт»); десант с целью захвата целей перед наступлением 7-й армии США, когда она направится к Черному Лесу (Шварцвальду) (операция «Эффектив»). Изучались и многие другие планы – один фантастичнее другого. Штаб 101-й дивизии узнал, что штаб 1-й союзнической воздушно-десантной армии даже рассматривает возможность десантирования дивизии в горах в районе Берхтесгадена в Баварии с целью захвата «Орлиного гнезда» в Оберзальцберге, вероятно, вместе с его хозяином, Адольфом Гитлером.

Разумеется, невозможно было детально распланировать все десанты. Как сказал генерал Хиггинс своему штабу: «Просто нет столько транспортных самолетов для размещения войск и парашютистов, если будут отданы приказы на все эти операции. В любом случае, мы не жадные – нам хватит и одной!» Однако какой именно приказ получит воздушно-десантная армия и, в частности, какова будет роль 101-й дивизии? Десант на Берлин казался наиболее вероятным, хотя даже начальник оперативного отдела полковник Гарри Киннард полагал, что это будет «довольно опасное задание». Все сожалели, что, в случае берлинского десанта, 101-я будет сброшена на аэродром Гатов, в то время как их главный соперник – 82-я – получил главную цель – Темпельхоф. И все же Берлин оставался важнейшей военной целью; дел хватит всем.

Полковнику Киннарду воздушный десант казался идеальным способом закончить войну в Европе. На карте военных действий он даже начертил красную линию от районов сосредоточения десантных войск во Франции до зон высадки 101-й дивизии в Берлине: немецкая столица лежала всего в 475 воздушных милях от базы. Если им дадут зеленый свет, думал он, первые американцы окажутся в Берлине всего через пять часов.

Генерал Тейлор, командир 101-й, и его заместитель, генерал Хиггинс, хотя и страстно стремились к этому штурму, сомневались в том, что воздушным десантникам предоставят этот шанс. Хиггинс угрюмо изучил карту и сказал: «Сухопутные войска движутся с такой скоростью, что, похоже, оставят нас не у дел».

В этот же день, в воскресенье 25 марта, военные лидеры западных союзников получили обнадеживающие новости из штаба верховного главнокомандующего союзническими экспедиционными силами. В Вашингтоне и Лондоне генерал Джордж К. Маршалл, начальник штаба армии США, и фельдмаршал сэр Алан Брук, начальник имперского генерального штаба, изучили телеграмму от генерала Дуайта Д. Эйзенхауэра, прибывшую накануне ночью: «Ряд недавних побед к западу от Рейна привел, как и планировалось, к уничтожению большого количества вражеских сил на Западном фронте. Не желая казаться слишком оптимистичным, я все же глубоко убежден в том, что нынешняя ситуация представляет возможности, за которые мы сражались и которые не должны упускать… Мое личное мнение: вражеские войска… так растянулись, что прорыв их обороны и наше наступление скоро будут ограничены лишь нашим материально-техническим обеспечением… Я отдаю распоряжения на самые энергичные действия по всей линии фронта… Я намерен с максимальной скоростью закреплять каждый успех».

Глава 2

С высоты в 800 футов колонны людей и транспорта казались бесконечными. Дуэйн Фрэнсис зачарованно смотрел из своего невооруженного самолета-разведчика «Пайпер Каб» по прозвищу «Промахнись» на разворачивавшийся внизу спектакль. Земля кишела войсками, танками и машинами. С самого конца марта, когда последние части форсировали Рейн, Фрэнсис следил за выходом войск на оперативный простор. Теперь великая река осталась далеко позади. Справа, и слева, и впереди, насколько мог видеть Фрэнсис, все было окрашено в цвет хаки.

Фрэнсис толкнул ручку управления вперед, и «Промахнись» устремился вниз вдоль границ 2-й британской и 9-й американской армий. Фрэнсис помахал крыльями, увидел ответные приветствия солдат и направился прямо на восток выполнять свою задачу в качестве «глаз» ведущих танковых колонн 5-й бронетанковой дивизии. Победа близка, в этом он был уверен. Ничто не сможет остановить наступление. Двадцатичетырехлетнему пилоту казалось, как он впоследствии вспоминал, что «сама земная твердь расшаталась и на всех парах стремится к Эльбе», последнему водному барьеру на пути к Берлину.

Фрэнсис видел лишь крошечную часть грандиозного наступления союзников. Уже несколько дней в пронизывающий холод и непрерывный дождь, в грязи, в слякоти и по льду, от Голландии почти до швейцарской границы вал людей, снаряжения и техники шириной в 350 миль выкатывался на равнины Германии. Последнее крупномасштабное наступление было в самом разгаре. Чтобы разрушить немецкую военную мощь, семь колоссальных армий: восемьдесят пять укомплектованных дивизий, пять из них – воздушно– десантные и двадцать три – бронетанковые, – большая часть войск западных союзников численностью 4 600 000 человек хлынула в рейх для нанесения последнего удара.

В городах и деревнях перепуганные немцы, все еще ошеломленные прокатившимися над ними сражениями, с изумлением таращились из подъездов и разбитых окон на бесчисленные войска союзников. Повсюду висели самодельные флаги, символы капитуляции: белые простыни, полотенца, клочки одежды.

Операция была гигантской, от ее скорости захватывало дух. По всем дорогам грохотали колонны танков, самоходных орудий, тяжелой артиллерии, бронемашин, транспортеров с легкими ручными пулеметами Брена, грузовиков с боеприпасами, санитарных машин, цистерн с горючим и огромных дизельных тягачей с длинными трейлерами, груженными снаряжением, секциями мостов, понтонами, бронированными бульдозерами и даже десантными судами. Дивизионные штабы передвигались на джипах, штабных автомобилях, жилых автоприцепах для командования и массивных автофургонах радиосвязи, ощетинившихся лесами дрожащих антенн. И все дороги были забиты войсками: люди ехали в грузовиках и бронемашинах, шагали по обочинам рядом с моторизованными колоннами или упорно месили грязь окрестных полей.

Это был яростный, яркий парад с боевыми знаменами, полковыми эмблемами и знаками различия, парад творцов истории Второй мировой войны. В дивизиях, бригадах и полках были гвардейцы, которые обеспечивали эвакуацию из Дюнкерка; бородатые командос в выцветших зеленых беретах, ветераны бригады лорда Ловата, которые совершали набеги на берега оккупированной Европы в самые тяжелые годы войны; закаленные канадцы знаменитой 2-й дивизии, высадившейся в Дьеппе – в кровавой репетиции вторжения в Нормандию. В бронетанковых колоннах с развевающимися знаменами были «Крысы пустыни» из 7-й бронетанковой дивизии, которые помогли загнать фельдмаршала Эрвина Роммеля в ливийские пески. Перекрывая топот людей и грохот техники, неслась мелодия «Дьяволы в юбках»: волынки 51-й шотландской Хайлендской дивизии, как всегда, играли прелюдию к сражению.

В колоннах американцев наступали дивизии с дерзкими именами и захватывающим прошлым: «Боевая 69-я»; 5-я бронетанковая «Победная дивизия»; «Лесорубы» 84-й пехотной; 4-я пехотная «Дивизия плюща»; 2-я бронетанковая дивизия «Ад на колесах», чья нетрадиционная тактика танкового боя сеяла панику в рядах немцев на всем пути от высохших рек Северной Африки до берегов Рейна; 1-я дивизия «Большая красная», имевшая на своем счету больше десантных операций, чем любое другое американское соединение: 1-я, вместе с одной из старейших американских дивизий, упрямой, пронизанной традициями 29-й «Синие и серые», когда все казалось потерянным, цеплялась за узкую полосу нормандского берега под кодовым названием «Омаха» (один из секторов высадки десанта в день «Д». – Пер.).

Одну из частей, прославленную 83-ю пехотную дивизию, которая двигалась так же быстро, как бронетанковая оперативная группа, корреспонденты недавно прозвали «Бродячий цирк». Ее изобретательный командир генерал-майор Роберт К. Мейкон отдал приказ пополнить транспорт дивизии всем, что двигалось, «не задавая вопросов». И теперь «Бродячий цирк» передвигался на причудливом ассортименте наспех перекрашенных трофейных немецких машин: на джипах вермахта, штабных автомобилях, грузовиках для боеприпасов, танках «тигр» и «Марк U», мотоциклах, автобусах и самых дорогих их сердцам двух пожарных машинах. Одна из пожарных машин, вся облепленная пехотинцами, возглавляла колонну дивизии. Над ее задним бампером развевалось огромное знамя с надписью: «СЛЕДУЮЩАЯ ОСТАНОВКА: БЕРЛИН».