Сборник статей - Путь к Граалю Страница 20

У подножия Кэдбери начинается дорога, ведущая к Гластонбери, ее и называют тропой Артура. Там же у подножия стоит древняя церковь Святой Троицы.

По другой версии, прообразом Камелота считают древний Каэрлеон, или Каэр Легион, – город Легионов в Уэльсе, называемый у Гальфрида Монмутского Карлионом. И есть еще великое множество мест мифологических и географических почти по всей Британии. В ней везде незримо присутствуют Артур и Мерлин. Кто-то будет спорить о географии, но дело, наверное, не в ней, а в тяге наших душ к сокровенному, сильному, настоящему.

И что же в итоге? А в итоге мы по большому счету мало что знаем определенного о короле Артуре, о его временах. И имеем полное право сомневаться в его существовании. Но ведь не так важно, был ли он исторически и где именно. Может, прав был один литературный персонаж, заявивший: «,Прошло“ и „не было“ – равны между собой!» Есть только то, что существует всегда. То, о чем мы помним сегодня, сейчас. Давайте не позволим ему исчезнуть.

Трубадуры – рыцари любви

Елена Косолобова

Слушай! Странный трубач, небывалый трубач играет

в ночи

Прихотливые песни,

Незримо паря в воздушной стихии.

Трубач, я слушаю, чутко ловлю твой напев —

То бурный, крутящийся вихрем вокруг меня, надо мною,

То робкий, неясный, гаснущий где-то в пространстве.

Ко мне, о бесплотный! Ты, может быть, дух музыканта

Усопшего, взлеты мечты и восторг озарений

Изведавший в том бытии, которое было

Волной, океаном, вселенною звуков.

Теперь, экстатический дух, ты звонкой трубою

Ничьей души не тревожишь – одну лишь мою,

Лишь для меня играешь ты песню,

Чтоб я передал ее миру…

Труби, трубач! Воскрешай пред моими очами

Старинные зрелища – мир феодалов.

О, магия музыки! Вот вереницей ожившей

Идут кавалеры и дамы, пируют бароны, поют трубадуры

И, в искупленье греха, ищут рыцари чашу святого Грааля.

У. Уитмен

Когда звучит труба, это значит, что-то происходит в мире. Может быть, это труба полководца, созывающего свое войско, или легендарная труба, звуки которой разрушали самые прочные стены. А иногда прикосновение этих звуков пробуждает человеческую душу ото сна. И хотя слова «труба» и «трубадур» этимологически не связаны: название средневековых странствующих певцов происходит от французского trobar — «искать», «находить», «изобретать», – наверное, не случайно они так созвучны. Воздействие трубадуров на средневековую европейскую культуру было подобно пробуждающему звуку трубы.

С началом Крестовых походов на Восток для жителей Европы рамки сознания, которое прежде ограничивалось маленькой деревней или замком, раздвинулись до размеров целого мира. Люди внезапно осознали, что есть другие народы с другими обычаями, есть огромный мир, так не похожий на привычный. Настало время пробуждения – и стали возникать города. До XI века над человеческим сознанием довлели церковные догмы; все ожидали неминуемого конца света. Официальная церковь внушала людям, что тело греховно, что оно является темницей для души и источником ее бед, а потому должно быть подвергнуто мучениям и страданиям. Из всех видов наук и искусств допускались лишь те, которые считались угодными Богу; светская литература, театр, живопись и музыка не только не поощрялись, но считались дьявольским искушением.

Однако проходит рубеж X–XI веков, ожидаемого конца света не наступает; начинаются Крестовые походы, с Востока в Европу возвращаются забытые сочинения философов, историков и поэтов античности, из Испании проникают элементы арабской культуры – и наступает неизбежный перелом в сознании.

По всей Европе пронеслось: «Бог есть Свет» – и вознеслись ввысь готические соборы, наполненные музыкой и игрой солнечных лучей. «Материя – сосуд, принимающий божественный Свет» – и появились школы мастеров, которые создали шедевры, вдохновляющие людей в течение многих веков. «Бог есть Любовь» – и зазвучали песни трубадуров. «Бог – это Верность» – и из глубины времен вернулись баллады о Короле Артуре, об истинной чести и рыцарской верности. Авторитет ортодоксальной церкви упал, в Европе возникли «ереси» альбигойцев, появились братства алхимиков и мистиков. В средневековом обществе – будь то объединения религиозных мистиков, рыцарство или ремесленные союзы, – все больше распространялось новое мировоззрение: Бог присутствует во всем, материя не является чем-то низким и недостойным, но представляет сосуд для божественного Света. К этому божественному Свету можно приблизиться, и существует бесконечное число путей постижения Бога.

Весь мир – не только священники, но и знатные люди и многие простолюдины – устремился на поиски этого божественного Света. Свой путь постижения Бога возник и у рыцарства, которое постепенно сложилось в Крестовых походах. Теперь это была уже не горстка воинов, сидящих каждый в своем замке и враждующих друг с другом. Это было целое общество, класс, со своими идеалами и кодексом чести. Может показаться странным, но рыцарский путь постижения Божественного проходил через познание принципов Красоты, Гармонии, Справедливости и Благородства. В среде рыцарства зарождается куртуазная культура – культура придворная, светская, в которой ценилось умение не только размахивать мечом на поле боя, но и слагать стихи, галантно говорить, искусно музицировать и танцевать, совершать благородные поступки во имя дамы сердца. Возникают рыцарские идеалы, которые стоят заведомо выше действительности и при этом облагораживают ее.

Г. Доре. Отъезд Тибальта, короля Наварры

Естественно, из этого не следует, что все рыцарство в одночасье сделалось благородным и галантным. Часто в одном человеке непостижимо сочетались благоговейное преклонение перед госпожой сердца и грубость и склонность к насилию. Однако идеи войны за веру, поиска Святого Грааля, рыцарской верности своему королю и своей госпоже внесли в рыцарскую среду то, чего ей не хватало. Духовенство всячески противилось рождающейся культуре, угрожающей его абсолютной власти над умами и душами. Отстаивая принципы куртуазной любви, рыцарство установило собственную систему ценностей, которая впоследствии принесла прекрасные плоды Возрождения и привела к раскрепощению личности, достигшему своей кульминации в движении Реформации. Первый импульс новой рыцарской культуры возник в XI веке на юге Франции, в Провансе. Богатые провансальские города поддерживали торговые отношения со всеми странами Востока, здесь охотно принимались арабские врачи, ученые и философы, а многие знатные сеньоры Прованса получали образование в университетах Кордовы и Гранады. Сюда пришли с Востока учение арабских мистиков-суфиев, еврейская Каббала, астрология и алхимия. И все это наложилось на старинные галло-рим-ские традиции. Культура, которая зародилась в Провансе, просуществовала всего три века и была безжалостно уничтожена в религиозных войнах, но ее влияние мы ощущаем до сих пор – философия и поэзия Возрождения, романтизм XIX века донесли до нас голоса древних трубадуров. Дух свободы, красота, возвышающая человека и заставляющая его бороться за то, чтобы мир вокруг становился светлее и гармоничнее; благородство и честь; образ Прекрасной Дамы… Человеческая душа, обретающая крылья и возносящаяся в лучах божественного света над миром действительности… Далекая мечта, возможно, не достижимая никогда, но от этого не становящаяся иллюзорной.

* * *

Длиннее дни, алей рассвет,

Нежнее пенье птицы дальней,

Май наступил – спешу я вслед

За сладостной любовью дальней.

Я верой в Господа согрет —

И встречусь я с любовью дальней.

Но после блага жду я бед,

Ведь благо – это призрак дальний.

С Творцом, создавшим тьму и свет,

Любви не позабывшим дальней,

Я в сердце сохраню завет,

Чтоб дал свиданье с дамой дальней.

Даю безбрачия обет,

Коль не увижусь с дамой дальней,

Ее милей и краше нет

Ни в ближней нам земле, ни в дальней.

Это строки из кансона знаменитого трубадура Жоффруа Рюделя, который отправился на корабле в далекое Трипольское царство за своей Принцессой Грезой – графиней Мелисандой. Он никогда не видел ее, но долгие годы посвящал ей сонеты, покоренный прославленной добротой и куртуазностью этой дамы. В дороге трубадур тяжело заболел и скончался на руках у своей возлюбленной, успев лишь произнести: «Сиятельная и добродетельная принцесса! Не стану сетовать на смерть, когда…» Графиня, опечаленная его смертью, удалилась в монастырь до конца своих дней.

Сюжет этой печальной истории стал популярен и использовался впоследствии многими поэтами; но не в этом суть. В творчестве трубадуров был распространен мотив «дальней» любви, любви к далекой и недосягаемой даме, Даме-Мечте, Даме-Музе, которая, подобно звезде, освещает путь рыцаря и вдохновляет его на подвиги.