Людмила Алексеева - История инакомыслия в СССР Страница 21

С переменой власти в Кремле в октябре 1964 г. политика в отношении Эстонии изменилась:

«Уже в конце 60-х годов произошел резкий поворот назад, в сторону строгого и жесткого централизма, основанного на принципе: интересы империи превыше всего. Начали ограничивать и без того незначительную автономию национальных окраин, все важнейшие экономические отрасли национальных республик подчинили всесоюзным министерствам. Поскольку со стимулированием роста производительности труда ничего не вышло, то упор был снова сделан на экстенсивное развитие производства, т.е. на строительство новых крупных предприятий и на импорт неэстонской рабочей силы… Изменение обстановки политически символизировало устранение многолетнего первого секретаря ЦК КПЭ Ивана Кэбина в 1978 г. Стремление коммунистов Эстонии выдвинуть на пост главы КПЭ эстонца потерпело полную неудачу, когда при прямом вмешательстве Москвы новым главой партии был назначен родившийся в Сибири, плохо владеющий эстонским языком русофил Карл Вайно, который не имел поддержки даже в правящих кругах Эстонии. Приход к власти Вайно был фактической пощечиной местным эстонским коммунистам, которые давно стремились выдвинуть на руководящие посты в партии своих людей. Он продемонстрировал также глубокое недоверие Москвы к лояльности номенклатуры национальных окраин». [6]

Изменения во взаимоотношениях с Москвой изменили общественный климат в Эстонии. Самиздатский документ констатирует:

«…Первая половина 70-х годов парализовала надежды эстонского народа на будущее,… во второй половине десятилетия в национальных кругах стали господствовать настроения подавленности, бесперспектив-ности и страха». [7]

Во второй половине 70-х годов резко ухудшилось и экономическое положение в Прибалтийских республиках, где уровень жизни был выше, чем в основной части СССР. Общее ухудшение продовольственного снабжения побудило «московских начальников» вывозить из Прибалтики все большую часть производимой здесь сельскохозяйственной продукции. Одновременно ужесточилась и языковая политика: внедрение русского языка в систему образования и во все новые сферы жизни было усилено во всех нерусских республиках, в том числе и в Эстонии. Все это обострило сознание того факта, что Эстония является оккупированной страной и усилило неприязнь к оккупантам. Эти чувства отражает письмо эстонских интеллигентов в финскую газету:

«Иностранным туристам бросается… в глаза перенасыщенность Таллинна военнослужащими и милиционерами, что поневоле создает впечатление оккупированного города. В центре города очень редки случаи, когда в поле зрения нет лиц, носящих мундир. Настроение эстонцев от этой»интернационализации" своего родного города поистине удручающее. Если в центре города можно общаться и вести дела на родном языке, то в новых жилых районах города… это чаще всего невозможно. Тысячи эстонцев изо дня в день получают множество психотравм, когда в магазине или в учреждении бытового обслуживания встречаются с тем, что русский персонал не понимает эстонского языка или не хочет его понимать, насильно навязывая русскоязычное общение. В таких случаях эстонцы все снова и снова испуганно спрашивают себя: где же все-таки я нахожусь? разве это мой родной город? разве это моя родина». [8]

Именно в 70-е годы, когда нажим центральной власти усилился, стали известны попытки противостояния этой безотрадной ситуации.

В 1970 г. в Эстонии было три политических процесса: суд над Вилли Саарте, суд над четырьмя эстонцами (Лапп, Высу, Паулюс и Кыйв) за попытку создания эстонской национальной партии, а также суд над офицерами Балтийского флота (Г. Гаврилов, Г. Парамонов, Косырев) - за участие в подпольном «Союзе борьбы за политические права». [9] В 1975 г. состоялся суд над пятью участниками подпольной организации «Эстонское демократическое движение». Члены «Союза за демократические права» - все русские, из пяти судимых членов ЭДД двое, и притом ведущие фигуры - неэстонцы (Сергей Солдатов - русский, Артем Юскевич - украинец). Вероятно, хотя организация называлась «Эстонское демократическое движение», упор был не на национальную идею, а на демократическую.

ЭДД принадлежит честь первой попытки создания самиздатской периодики в Эстонии. Наряду с журналами на русском языке («Демократ» и «Луч свободы») члены ЭДД издали несколько выпусков журналов на эстонском языке - «Ээсти демократ» и «Ээсти рахвусликхяэль», т.е. «Эстонский демократ» и «Голос эстонского народа». [10] С разгромом ЭДД эти журналы прекратили существование, и только со второй половины 70-х годов эстонский самиздат стал расти, притом быстрыми темпами. В 1978 г. уже потребовался и был издан (в самиздате же) библиографический указатель «Наиболее важные произведения самиздата». В том же 1978 г. появились периодические издания на эстонском языке: сборник с текущей информацией о событиях, замалчиваемых или искажаемых официальными источниками, под длинным названием «Дополнительные материалы о свободном распространении в Эстонии идей и информации» и «Субботняя газета», выходящая в университетском городе Тарту дважды в месяц. [11] Мне не известно, чтобы где-нибудь в СССР, кроме Тарту, выходило самиздатское издание с такой частотой.

На широкое распространение эстонского самиздата в конце 70-х годов указывает обильное его изъятие во время обысков - не только в городах, но и в рыбацких поселках и на фермах (возможно, на фермах он главным образом и изготовляется, там труднее обнаружить эту деятельность). Власти борются с распространением самиздата привычным методом - арестами. Такие аресты начались с 1980 г. По обвинению в распространении самиздата были арестованы архитектор Виктор Нийтсоо, рабочий Тийт Мадисон и инженер Вильо Калеп. [12] В 1983 г. последовало еще четыре ареста за самиздатскую деятельность (в Таллинне - автор самиздата доктор физико-математических наук Иоханнес Хинт и распространитель самиздата трубочист Хейки Ахонен; в Тарту - женщина-архитектор Лагле Парек и исключенный из университета Арво Пести, работавший пожарником). Эти аресты сопровождались многочисленными обысками в Таллинне, Тарту и других местах Эстонии, и всюду находили - самиздат. [13]

Эстонское движение по его устремлениям можно определить как национально-демократическое. Для этого движения характерен молодежный состав участников. Пожалуй, это единственное из диссидентских движений в СССР, где основную массу участников составляют не только студенты, но и школьники-старшеклассники. Одна из распространившихся форм выражения национальных чувств эстонской молодежи - водружение национального флага, в особенности в День Независимости Эстонии (24 февраля). За это в 1980 г. были арестованы и осуждены по обвинению в «хулиганстве» пятеро юношей-эстонцев. С этого времени водружение национального флага в День Независимости происходит ежегодно. В 1981-1983 гг. 22 человека были осуждены за это, а также за срывание советских флагов и даже сжигание их. [14] Однако наиболее массовой формой участия эстонской молодежи в национально-демократическом движении стали демонстрации.

Впервые такая демонстрация состоялась 22 сентября 1978 г. в Тарту. Приблизительно 150 школьников собрались перед зданием горкома партии и комсомола. Выкрикивая лозунги «Вон славян!», «Да здравствует Эстонская республика!» и «Больше образования - меньше политики!», они разбили вывески на здании и были разогнаны милицией. С зачинщиками велись «беседы» в отделениях милиции, но никто не был арестован. [15]

В 1979 г. в том же Тарту 24 декабря (в канун Рождества) толпа молодежи отправилась на кладбище поставить свечи на могилы соотечественников, погибших во время войны 1918-1920 гг. С кладбища пошли на городскую площадь. Там произносились речи о свободе и национальной независимости. Милиция задержала несколько человек, но вскоре они были отпущены. 31 декабря, под Новый год, митинг на кладбище повторился. В составе этих демонстраций были не только школьники, но и студенты. [16]

В 1980 г. произошли демонстрации в столице Эстонии Таллинне. Первая демонстрация состоялась 22 сентября из-за отмены выступления молодежного поп-оркестра «Пропеллер», назначенного на стадионе после футбольного матча. Концерт был отменен, потому что устроители обнаружили «националистические мотивы» в текстах песен, подготовленных к исполнению. В демонстрации участвовало не менее 1000 человек, произошли стычки с милицией, разгонявшей демонстрантов. Несколько старшеклассников исключили из школ за участие в этой демонстрации. Исключения вызвали демонстрации протеста. 1 и 3 октября состоялись демонстрации в нескольких местах Таллинна - у горсовета, на Балтийском вокзале, у памятника эстонскому писателю А. Тамсааре, на холме Харью. В общей сложности в них участвовало около 5 тыс. человек. Демонстранты размахивали флажками независимой Эстонии, выкрикивали лозунги: «Свободу Эстонии!», «Русские - вон из Эстонии!», «Правда и справедливость!» и т.п. Они требовали также улучшения условий школьных занятий. Демонстрации были разогнаны милицией, при этом милиционеры избивали демонстрантов. Задержали около 150 человек, но после выяснения личности отпустили. Под арестом остались человек 10. Известны имена лишь двух осужденных за участие в этих демонстрациях - учащийся техникума Алан Сепп и Сердюк. Их осудили по обвинению в «хулиганстве».