Юрий Колесников - Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки Страница 218

Доставили в Москву и других жён руководящих деятелей страны, сосланных в отдалённые области. Вскоре освободили всех арестованных профессоров медицины и врачей.

После ухода из жизни великого вождя народов среди прочих кривотолков и слухов мелькнул один, единственный раз услышанный Котельниковым, что якобы ему «помогли» уйти из жизни.

Вскользь брошенные слова ошеломили Юрия.

Такого же мнения был и освобождённый из тюрьмы, отсидевший непонятно за что на редкость порядочный человек, генерал-лейтенант Степан Соломонович Мамулов. Он был в самых добрых отношениях с автором книги. В недавнем прошлом секретарь по особо важным делам при Л. П. Берии, затем заместитель министра внутренних дел СССР.

Постепенно у Юрия наступало прозрение, основанное на осознании трагической участи огромнейшего числа безвинных людей.

В то же время Котельников пришёл к выводу, что не будь того самого «вождя народов» и возглавляемой им «системы», неизвестно, сумели бы мы победить в Отечественной войне.

Глава 17

По приглашению Фитина Котельников навестил его в гостинице «Москва». Стол уже был накрыт, посидели, обменялись новостями. Оказалось, Павел Михайлович прилетел из Казахстана, где уже некоторое время возглавлял Комитет государственной безопасности.

В разговоре за рюмкой вдруг стал уговаривать Юрия приехать к нему на работу.

– У меня там добрые отношения, и полагаю, удастся договориться об утверждении тебя. Мне нужны такие люди! Давай, Юра!

– Я бы с удовольствием вас, Павел Михайлович, но ряд обстоятельств вынуждает меня оставаться в Москве. Скоро кончается срок моего кандидатского пребывания в партии. Стало быть, предстоит переход в члены партии… И не только это. Есть ещё ряд причин, по которым обязан оставаться в Москве. Не обижайтесь, дорогой Павел Михайлович… Вчера по телефону вы сказали, что улетите ночью.

– Остался из – за отсутствия Хозяина.

– А я слыхал, что он прилетел… Могу даже сказать – из Кыштыма!

– Правильно, но тут же улетел во Львов… Оттого и перенесли наше заседание… И я остался в гостинице.

Выпили ещё…

– Честно говоря, я считаю, Павел Михайлович, что он должен не шастать по стране, а находиться у «пульта»! «Вояжёров» у него немало. Румынская поговорка гласит: «Когда кошки нет дома, мыши танцуют на столе»!

– Интересная поговорка… – отреагировал Павел Михайлович. – Румынская, говоришь?

– Румынская. А что, разве неправильно? Он должен держать палец на «пульте», – заметил захмелевший гость.

Разговор затянулся… Светало, когда подвыпивший Юрий на своей «Волге» рванул со стоянки у гостиницы сразу на улицу Горького и умчался домой. Успел немного поспать, но на работе был в установленное время.

…И вдруг поздно, когда домочадцы уже спали, – звонок в дверь. Юрий подбежал:

– Кто?

– Я, Юра…

Голос Фитина. Котельников удивился…

Вошёл Фитин. Не снимая макинтоша, сел на диван, явно озабоченный.

– Ты что нибудь знаешь?

– А что, собственно, я должен знать? – удивился Юрий.

– Ладно, Юра. Я спрашиваю серьёзно. Ты что-нибудь слышал?

– Не знаю, Павел Михайлович, что я должен был слышать.

– Тогда почему ты вчера говорил про каких-то кошек?

– Вы что, Павел Михайлович? Ни о каких кошках я не говорил…

– Как же не говорил!? С потолка я, что ли, беру, Юра!? Говорил!

– Я?! Вы что, Павел Михайлович? С чего вы взяли?

– Ну как же, Юра! Ты привёл румынскую поговорку о мышках и кошке…

Юра вспомнил:

– Ах, да, говорил в гостинице. Извините! Имел в виду Хозяина! А почему вы об этом вспомнили?

– Потому, что хочу знать, с чего ты вдруг это сказал? Что-то знаешь? Почему ты привёл, что «Когда в доме нет кошки, мыши танцуют на столе!»

– Ничего не знаю. А почему вы спрашиваете?

Павел Михайлович опустил голову и не отвечал. Долго.

Юрий снова спросил:

– Вы молчите, а я ничего не понимаю. Можете сказать наконец?! Фитин Наконец очень тихо ответил:

– Он арестован…

– Не понимаю, кто?

– Тот, кто по твоему мнению должен был сидеть «у пульта»!

– И что с ним случилось?

– Я же сказал…

– Источник серьёзный?

Павел Михайлович кивнул:

– Вполне.

– Провокация! Будьте осторожны… Такими вещами не шутят! Но если это правда, тогда, извините, конец державе! Попомните мои слова.

…В Алма-Ату Фитин не улетел. Сообщение оказалось верным.

Уже через день об этом говорила вся Москва. Кое-кто даже подробности рассказывал. Как Жуков и ещё какой-то генерал его скрутили и увезли в военную комендатуру Москвы.

Глава 18

В послесталинское время среди первых секретарей и генсеков ЦК КПСС Маленкова, Брежнева, Андропова, Черненко выделялся Хрущёв.

Громогласное заявление Никитой Сергеевичем о серьёзных ошибках Сталина, потрясло страну и мир. Многие дела усопшего генералиссимуса были осуждены. Из Мавзолея его гроб, который стоял рядом с гробом Ленина, был вынесен и захоронен в земле рядом с Кремлёвской стеной. Оставался, правда, вопрос о том, кто разоблачил вождя. Ведь Никита Сергеевич, занимал при Сталине самые высокие государственные должности, никогда не перечил вождю… Придя к власти, совершил немало ошибок, за что в 1964 году был смещён со всех должностей…

Глава 19

В уютном ресторане столичного Дома литераторов на праздновании Дня Победы на торжественном собрании в президиуме сидели маршал бронетанковых войск Ротмистров и маршал Советского Союза Соколов, первый секретарь Фрунзенского райкома партии Фурцева, а также известные в стране писатели и поэты Константин Симонов, Сергей Михалков и другие.

С первым словом выступил Константин Симонов. Вслед за ним Сергей Михалков, Екатерина Фурцева и по очереди оба маршала Советского Союза, затем и ряд писателей.

Собрание проходило на высшем уровне с соответствующими торжественной обстановке тостами.

Через некоторое время Фурцева покинула зал. В числе провожавших был и Котельников. Она взяла его под руку и вдруг тихо спросила:

– Чем тогда кончилось с патриаршими деньгами?

– Более трёх лет они пролежали у меня в сейфе. Никто не решился брать. Тогда я был вынужден вернуть их государству…

– Правильно поступил!

– Через автомобильный магазин…

– Как, как? – удивлённая ответом, переспросила Фурцева.

– Купил «Волгу».

Неожиданно она резко остановилась, молча посмотрела на сопровождавшего и незаметно для окружающих, пожала ему локоть руки. Как бы в знак одобрения.

Глава 20

Вечером Котельникову позвонил помощник Ковпака Владимир Алексеевич Неверович. Сообщил, что находится в гостинице «Москва» и что завтра должен прибыть самолётом из Праги Сидор Артемьевич. Оказывается, в течение почти месяца он находился там на лечении по приглашению правительства Чехословакии.

Котельников из прессы и радио знал, что в Чехословакии находится правительственная делегация СССР во главе с Хрущёвым.

Владимир Неверович по телефону пояснил, что прибыл в Москву для встречи Ковпака и что он спросил, в Москве ли Колесников?

– Полагаю, что ты должен поехать на аэродром встретить его. Вместе со мной. Как, Юра, ты смотришь на такое предложение?

– Спасибо, Володенька, разумеется, согласен.

Во Внуково-2 Неверович и Котельников стояли у огромного окна и смотрели, как приближались прилетевшие с Хрущёвым его супруга и шедшие рядом министр обороны СССР маршал Советского Союза Малиновский, симпатичная казашка (очевидно, была в составе советской делегации) и Ковпак – в белом чесучёвом пиджаке с портфелем в руке.

Котельников обратил внимание, что Сидор Артемьевич был расстроен, возможно, плохо себя чувствовал, хотя на вопрос, как самочувствие, ответил:

– Лучше всех.

Но это было явно не так. Владимир Неверович согласился с Котельниковым. Оба расстроились…

Тут вдруг какие-то молодые люди бегом обогнали Ковпака, шедшего со встретившими его…

– Охрана это, – не успел договорить Неверович, как из-за угла появился Хрущёв. Ковпак и встречавшие остановились. Подойдя, Хрущёв обратился к Ковпаку:

– Мне сообщили, что на завтра намечена охота. Предлагаю вам, Сидор Артемьевич, задержаться на денёк и принять с нами участие в охоте…

– Мыкит Сергеевич! – ответил Ковпак. – Дякую за приглашение, але ж не смогу к моему огорчению принять участие. Вон братва кажет, що богато людин меня у Киеве чакают з усякими просьбами. Некоторые даже у сквере що у Верховного Совета создали очередь и ночуют на скамейках у сквере, дожидаясь приёма. Провожу его два раза в месяц для граждан … Так што, прошу прощения, Микит Сергеевич…

Хрущёв охотно согласился:

– Раз народ требует встречу – нельзя отказывать. Передайте мой нижайший поклон украинцам и до побаченья!

Котельников и Неверович вместе с Ковпаком подошли к машине. Ковпак сел рядом с водителем «ЗиС-110», Неверович в глубине на заднем сиденьи, а Юрий откинул небольшой стульчик у спинки переднего сиденья и уселся буквально лицом в затылок Ковпаку.