Александр Поляков - Покушение на ГОЭЛРО Страница 22

— В двух словах не расскажешь, Миша!

— Да, да… ты прав, поговорим после.

— Пожалуй, это надо сделать завтра же, — твердо сказал Игорь. — Послезавтра я должен возвращаться домой. Срок командировки короткий, валюту у нас берегут. Давай, Миша, встретимся у пруда в Трептов-парке. Сверяем часы по-военному — в двадцать ноль-ноль.

Короткая встреча и грустное настроение Михаила вызвали у Борисова щемящую жалость к другу юности, надолго разлученному с родной землей.

Их второе свидание сразу пошло не так, как предполагал Игорь.

…Жарков шел по аллее навстречу Борисову, глубоко задумавшись и не замечая его.

— Миша! — негромко позвал Борисов.

Тот взглянул на него невидящими глазами, потом быстро осмотрелся, резко схватил Борисова за руку и повел в уединенное место. Заставил сесть на садовую скамейку и взволнованно заговорил:

— Неужели, Игорь, в России так плохо, что ты пошел на службу к немцам? Скажи мне, разве России нет? Она погибла? Это же безумие! Или ты много пьешь?

— Но ты меня послушай, Миша… — хотел остановить его Борисов.

— Что тебя слушать! Ты меня ошеломил. Нет, не то — убил!.. Подумать только! Полковник Габт привел ко мне на связь друга юности, и откуда… из России!

— Послушай меня…

— Зачем! Неужели, Игорь, ты в России так изголодался, что приехал подкормиться здесь, у немцев, и заодно продать Родину? Ты вспомни, как в империалистическую наши голодные солдаты и офицеры жили в окопах и гибли в боях с немцами. Но так было лишь до тех пор, пока многие из них не поняли, что сражаются не за Россию, а за подлого монарха. А разве нынешняя Россия похожа на прежнюю? И ты, человек из нового мира, продаешь Родину им же, немцам…

— Оставь крайности, Михаил! Слушай меня внимательно. Я приехал на связь с тобой — русским Жарковым, а не с немецким офицером разведки Мюллером.

Пораженный, Жарков замолчал.

— Скажи, что у тебя осталось памятного от России? — неожиданно спросил Борисов.

— Вот, посмотри — осталось только маленькое распятие, — Жарков расстегнул рубашку и показал миниатюрный крест на серебряной цепочке.

— Но что это, Миша? Твой талисман без левой руки. Как будто она отломана?

— Да. Уж и не помню, где я ее обломал, — глухо сказал Жарков.

— Хорошо, Миша, дружище! Теперь — только не волнуйся — вот и мой сюрприз, взгляни… Не от твоего ли талисмана эта рука? — И он протянул Жаркову крошечную серебряную руку.

Взяв пальцами кусочек серебра, тот внимательно осмотрел его.

— Игорек! Что же ты меня мучаешь?! Это ведь рука от моего Христа-Спасителя. Вот и условная царапинка, я сам ее делал!

— Этот пароль для связи передал тебе Леонид Петрович Базов, ты помнишь его.

— Еще бы не помнить! Выходит, Игорь, тебя послали из Москвы на связь со мной, и никакой ты не агент абвера! А я терпеливо ждал связного, но никак не мог предположить, что это будешь ты. — Он вскочил и крепко обнял Борисова. — Если бы ты знал, как мне трудно жить вдали от родины столько лет! Ты представить не можешь, как невыносимо одиночество!

Стараясь сдержать подступившие слезы, Жарков отвернулся. Потом хрипло проговорил:

— Извини…

— Успокойся, Миша! Леонид Петрович велел передать, что тебя много раз теряли — ведь ты же был то в Германии, то в Америке. Сложно и длительно тянули к тебе цепочку связи, но последнее звено иногда рвалось — и все приходилось начинать снова. Редко удавалось прорваться.

— Да-да… Я порой отчаивался, сам находил оказии и посылал донесения. Их получали?

— Не волнуйся, все в порядке — получали.

— Четыре года я учился в Энергетическом институте в Берлине, — продолжал Жарков. — Мне было дано задание стать энергетиком высокой квалификации. Так хотел мой шеф Габт. Несколько лет я практиковался здесь, в Германии, изучал ее энергетический потенциал. С этой же целью меня долго держали в Америке, в Англии. Я хорошо знаком с деятельностью мировых фирм, работающих в области энергопромышленности. И вот только недавно меня стали переключать на работу с Россией. Нашему отделу потребовалось наладить связь с секретной русской агентурой, чтобы приступить к практической подготовке особо важной акции.

— Что, разве уже назревает предвоенная ситуация? — взволнованно спросил Борисов.

— Да. Идет активная подготовка к новой войне за передел мира. В Европе растет влияние национал-социализма. Это опасная сила. Между западными монополиями идет соревнование — кто быстрее восстановит военный потенциал Германии и направит его против Советского Союза. Они открыто финансируют Гитлера. Один Детердинг вложил в Германию миллионы фунтов стерлингов, с ним конкурируют в этом американские империалисты. Львиные доли из этих сумм идут на поддержку национал-социализма… Завтра, Игорь, я должен буду при встрече с Габтом передать тебе зашифрованные инструкции для агента Наркевича, я их заделаю в обложку фирменного каталога «Континенталь». Но имей в виду, там же будет моя подробная информация для Леонида Петровича, зашифрованная нашим старым кодом, разработанным еще графом Игнатьевым. Этот код вполне надежный, его никто не сможет дешифровать. И еще. Хорошо запомни и передай в Москве мою устную информацию. В Лондоне сейчас появился изобретатель летающей торпеды инженер Барлоу. Им заинтересовались многие генштабы, и абвер тоже. Но оказалось, что принять торпеды на вооружение они не могут. Нет специального горючего. Военная разведка получила данные, что такое горючее есть в Советском Союзе и на нем уже испытывают ракеты. Военные разведки генштабов разработали операцию, чтобы получить все необходимые данные о новом советском горючем. Предупреди, Игорь, Москву об осторожности. Второе. В Канаде на оттавской конференции английский премьер-министр Болдуин дал обязательство канадскому премьер-министру порвать торговые отношения с Советским Союзом. Это пока держится в строгом секрете, но мне стало известно, что уже подготовлен проект английской ноты. Болдуин так формулирует свою позицию: «Россия представляет самую большую потенциальную опасность для нашего экономического развития. В России сейчас работают над тем, что они там называют пятилетним планом… Кредиты, которыми Россия пользуется у нас, идут на осуществление пятилетнего плана. Это значит, что мы помогаем финансировать именно то оружие, которое затем должно поразить нас в самое сердце». Национал-социализму в Германии все это на руку — так ты и доложи об этом, Игорь.

— Теперь мне многое становится понятным, Миша. «Континенталь» ставит турбины на электростанциях в России и пытается выводить их из строя, не боясь морального и материального ущерба для фирмы. Как теперь видно, торговые отношения с нами рассчитаны на короткий срок, и Запад уже готовится к их разрыву.

— Да, ты прав. Я подробно сообщаю об этом в своей информации. Восточный филиал фирмы создан для того, чтобы заниматься разведкой и диверсиями в Советском Союзе. Поэтому его и возглавил известный сотрудник абвера полковник Габт. Он ведь опытный разведчик, был резидентом еще в царской России.

— Ловко работают, черти… — Борисов помотал головой.

— Весь коммерческий ущерб, — продолжал Жарков, — который понесет фирма в России, выводя из строя свои турбины, а также материальный ущерб от советских рекламаций будет погашаться государственными субсидиями и крупными монополиями, обеспечивающими для фирмы стабильный рынок сбыта вне России. Вот почему эта фирма и предоставила кредит СССР. Имей это в виду, Игорь. Это очень важное сообщение. Зная их замыслы, в Москве, очевидно, перейдут от нейтрализации враждебной деятельности фирмы к ее полной ликвидации… Теперь скажи мне, как Габт мог узнать о нашей дружбе? Он ведь еще несколько дней тому назад заявил, что готовит для меня «сюрприз». Уж не ловушка ли это для нас обоих?

— Не волнуйся, Миша, — рассмеялся Борисов. — Они сами попали в собственную ловушку. Я тебе сейчас расскажу, как шла подготовка к моей встрече с тобой. Агенты фирмы энергично искали себе надежного сотрудника в Электроимпорте. Об этом знали в ГПУ, и выбор Леонида Петровича остановился на мне. Почему именно, я только сейчас понял. Немцы сравнительно быстро «обработали» меня. Я бывший военный инженер, им это импонировало. От руководителя филиала фирмы в России Бюхнера я перешел на связь к их шефу — консулу Кнаппу. Его заинтересовала моя служба в царской армии, и я ему с удовольствием рассказал о ней. Расспрашивал он меня и об однокашниках по Артиллерийской академии. По рекомендации Леонида Петровича я назвал тебя своим близким другом и даже попросил Кнаппа узнать, если возможно, о твоей судьбе. И этим, естественно, легко навел его на тебя. Теперь ты понимаешь, как они выводили меня на связь с тобой, и я, конечно, им всячески в этом помогал. План Леонида Петровича, как видишь, сработал удачно. Мы с тобой встретились. Подготовка их резидентуры, надеюсь, будет в наших руках.