Дневник переводчика Посольского приказа Кристофа Боуша (1654-1664). Перевод, комментарии, немецкий оригинал - Олег Владимирович Русаковский Страница 22

15 января в Москву прибыл курляндский посланец Йозеф дер Кортер[225] с письмом от Его Княжеской Милости, герцога Курляндии, который старался продлить обещанный нейтралитет и освободить в дальнейшем свое княжество от московитских набегов.

16 января посланники, вернувшиеся из различных государств, были на приеме и отчитались о своих поручениях. Стольник Афанасий Нестеров был у курфюрста Бранденбурга[226], стряпчий Клементий Иевлев – у короля Польского, стрелецкий голова Абрам Лопухин – у генерала Гонсевского, дворянин Денис Астафьев – у генерала Сапеги в Литве. Предстоит соразмерить, что за удивительные вести они принесли с собой.

19 января в Москву прибыл датский посланник Ганс Ольделанд.

20 января курляндский посланец Йозеф дер Кортер отбыл из Москвы с добрыми вестями.

22 января в Москву прибыл посланник короля Венгерского[227] господин Кристоф Фрагштейн и был принят с меньшим радушием, чем следовало бы, учитывая прежнее состояние дел[228].

24 января в Москву прибыл бранденбургский посланник Фридрих Иоахим фон Борнтин.

25 января в Москве на приеме у Его Царского Величества был сперва датский посланник. Он удостоверил решимость своего короля и государя продолжать войну против Шведской короны и подтвердил, что союз и сотрудничество против нее устроят, ратифицируют и полностью скрепят с посланником Его Царского Величества стольником Данилой Ефимовичем Мышецким в Копенгагене.

После этого на прием пригласили посланника венгерского короля. Он удостоверил кончину блаженной памяти Фердинанда III, Римского императора, и то, что его сын Леопольд наследовал ему в правлении Венгерским и Богемским королевствами. Тот желает продолжать сношения с Его Царским Величеством в прежнем доверии, как о том радел достославной памяти его отец. Вместе с тем он настаивал на переговорах, чтобы изложить далее свое дело.

Наконец, на прием пригласили посланника бранденбургского курфюрста, который изложил свое дело и также просил о переговорах[229].

26 января стольник Иван Телепнев отправился в посольство от Его Царского Величества к королю Польскому, чтобы сообщить, что Его Царское Величество, или сторона московитов, выполнил условия Виленского договора, польская же сторона нарушила, не соблюдя установленные сроки сейма. Все же Его Царское Величество, заботясь о поддержании заключенного перемирия и радея о завершении благого начинания прошедшего Виленского съезда, пожелал вновь послать своих комиссаров в Вильну и возобновить эти переговоры, так что Его Королевскому Величеству и Польской республике также надлежит отправить своих с полными полномочиями.

27 января был на переговорах бранденбургский посланник господин Борнтин и сообщил, что Его Светлость курфюрст в соответствии с желанием Его Царского Величества скрепил и утвердил статьи о нейтралитете, заключенные под Ригой, в присутствии посланника Его Царского Величества Афанасия Нестерова[230], рассчитывая, что Его Царское Величество соизволит равным образом утвердить их, скрепив своим решением. По желанию и настоянию Его Царского Величества, переданному упомянутым посланником, курфюрст, Его Светлость, также отступился от шведской стороны и ныне, удовлетворившись в своих запросах к Польской короне, вновь совершенно соединился с Польской республикой, так что и Его Царскому Величеству теперь удобно устроить дружбу c Польской короной против короля [шведского] в соответствии со своим решением, оставаясь при своем намерении. Его Светлость же, курфюрст, намерен приложить все усилия к тому, чтобы соглашение, начатое в Вильне, исполнилось и достигло своей цели и чтобы ни один другой государь, помимо Его Царского Величества, не преуспел в наследовании Польской короны. Посланник весьма настаивал при том, чтобы Его Царское Величество действовал рука об руку с Его Светлостью, курфюрстом, дабы в нынешнем польском нестроении и тяжелой войне не допустить никого из Австрийского дома[231] к вмешательству в наследование Польской короны. Русские, однако, наотрез отказались заверить нейтралитет, полагая, что прежде это не было в обычае у великих государей, царей и великих князей Московских.

28 января бранденбургский посланник был на ужине у канцлера Алмаза Ивановича и гофмаршала московитов Федора Михайловича Ртищева. С ним обходились великолепно лишь ради того, чтобы он, напившись, о чем-нибудь проговорился и более склонялся к поспешным поступкам. Он, однако, весело ел и пил, не желая в этот вечер вступать в какие-либо разговоры о своем деле.

29 января пригласили на переговоры венгерских королевских послов[232]. Они объявили от имени своего всемилостивейшего короля и государя, Его Величества короля Богемии и Венгрии, что он желает продолжать начатое при его достославной памяти отце посредничество между Его Царским Величеством и Его Величеством королем Польши от имени Его Величества короля Богемии и Венгрии, устранив все распри и несогласия между обоими государствами и установив благородный мир и согласие. Их посредничество, однако, отклонили коротко и решительно.

Затем на переговорах был посланник датского короля. Он по-прежнему настаивал на испытании союза против шведа, но потерпел совершенную неудачу, поскольку наши ныне склонялись к заключению мира со Шведской короной.

30 января в Москву прибыли персидские послы числом более двухсот человек. Их встретили с большой пышностью.

7 февраля по всему государству провозгласили сбор на службу против Польской короны. Запорожским казакам отправили приказ быть в готовности и напасть на поляков, как только последует распоряжение.

9 февраля персидский посол был на приеме и представил много роскошных подарков от своего короля: турецких лошадей, изящные золотые украшения, необработанный шелк и селитру.

10 февраля выехал стольник Иван Телепнев, вынужденный до того дня медлить, с тем же решением, которое описано под 26 января.

17 февраля на переговорах снова был венгерский посол. Его упрекали в том, что он неподобающим образом использует титул Его Царского Величества, исказив его. Его желание касательно договора с поляками совершенно отбросили в сторону, поскольку мы вознамерились вновь взять поляков за горло.

20 февраля перед Его Царским Величеством предстали один за другим послы венгерского короля и бранденбургского курфюрста, получив отпуск с совершенным недовольством. Посол венгерского короля снова не пожелал произносить «величество» при упоминании царского имени, а говорил лишь о «царском вельможестве». Данное же ему письмо от Его Царского Величества к Его Величеству королю Венгрии и Богемии, в котором того написали не «вельможнейшим», а лишь в положительной степени – «вельможным»[233], он оставил лежать на столе у себя на дворе и уехал прочь.

Бранденбургский посланник также уехал с большой неохотой, поскольку ему не только не подтвердили нейтралитет, заключенный под Ригой, но и объявили, что Его Светлости курфюрсту следует отказаться от союза с Польской короной, хотя он, прибывая сюда, определенно был уверен в гораздо лучшем исходе.

18 марта мы получили известие о заключении между Швецией и Данией мира в Фридрихсштадте[234], условия которого шведы предписали датчанам по своему усмотрению.

19 марта в Москву прибыл польский гонец Голецкий.

23 марта он был на приеме и принес известие о том, что Его Королевское Величество назначил сейм своим сословиям в последний день мая.

26 марта стольника Афанасия Нестерова вновь отправили к курфюрсту Бранденбурга, чтобы Его Светлость курфюрст не вступал в совершенно доверительный союз с Польской короной, если же уже вступил в него, то немедленно бы вышел, и чтобы соглашение с Его Царским Величеством о нейтралитете, заключенное под Ригой, оставалось в полной силе, а Его Светлость курфюрст не подавал никакой помощи Польской короне против Москвы ни советом, ни делом. Если возможно, надлежало приложить усилия к возобновлению и восстановлению прошлого единства со Шведской короной.

27 марта стольника Якова Лихарева и дьяка Ивана Пескова отправили в Австрию к королю Венгрии с жалобой на господина Фрагштейна из-за неуважения, которое тот оказал, оставив после себя царское письмо и употребляя необычный титул.

28 марта прибыл из Украины в столичный город Москву окольничий Богдан Матвеевич Хитрово, передав власть над запорожскими казаками Ивану Выговскому и произведя его в генералы на место умершего Хмельницкого.

2 апреля отправили польского гонца Голецкого с тем же посланием, которое доверили стольнику Ивану Телепневу.

7 апреля, однако, послали универсал на Украину генералу Выговскому и всем полковникам, чтобы все они были готовы, ожидая лишь приказа напасть на поляков.

12 апреля шведским послам, сидящим под стражей, пожаловали в качестве особой милости стол от Его Царского Величества.

16 апреля дворянин Конрад фон Бернер, отправленный господами шведскими послами к королю Швеции, вернулся в Москву с известием о том, что его король и государь, Его Величество король Швеции, склонен к тому, чтобы заключить мир с Москвой. Он также привез господину послу приказ и распоряжение заключить в Москве предварительное соглашение о съезде.

19 апреля по приказу Его Царского Величества канцлер или думный дьяк Алмаз Иванов был послан осведомиться, каким образом можно устранить противоречие и возвратить потерянный мир[235].

В тот же день в Москву прибыл полковник Григорчинский[236] с посольством от казацкого генерала Выговского.

20 апреля канцлер Алмаз по приказу Его Царского Величества вновь был у господина шведского посла и уговорился с ним, что тот, если ему объявят приказ Его Царского Величества, явится на переговоры с назначенными для этого боярами и советниками для заключения предварительного соглашения