Шапи Казиев - Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке Страница 23

О том, что обрезание (усечение крайней плоти) имеет очень давнее происхождение, свидетельствуют и изображения на древнеегипетских папирусах, где эта процедура представлена со всеми хирургическими и гигиеническими подробностями. Когда у ребенка появлялись первые зубы, таты готовили «гем-дюм-дюшь» - кашу из пяти компонентов: кукурузы, фасоли, чечевицы, гороха и пшеницы - и разносили по домам всех родственников. Когда мальчику исполнялось тринадцать лет, отмечали праздник «Тефилим мени». Ребенка вели в синагогу и освящали. Затем накрывали праздничные столы и приглашали гостей.

Аталычество

Своеобразной формой семейных отношений, особенно у феодалов и зажиточных слоев населения, являлось аталычество (от слова «ата» - отец) - передача детей для воспитания в другие семьи. Особенно распространено оно было у адыгов, осетин, балкарцев, карачаевцев и кумыков.

Горцы считали аталычество делом богоугодным: ведь сам пророк Мухаммед провел несколько лет в семье арабов-кочевников в качестве воспитанника. По свидетельству Ф. Ф. Торнау, «у черкесов существует давний обычай не воспитывать дома детей знатного происхождения. Вскоре после рождения мальчика отдают обыкновенно на прокормление и воспитание в чужую семью, до тех пор, пока он не подрастет и не научится владеть оружием. Весьма часто выбирают для этого совершенно другое племя. Принявший ребенка на воспитание называется аталык и приобретает все права кровного родства с семейством своего питомца. Этот обычай много способствует к примирению и к сближению между собою разноплеменных горских семей и обществ, а дети научаются говорить на чужих наречиях, что для них бывает весьма полезно при существующем на Кавказе разноязычии. Женщины заботятся с особенною нежностью о своих питомцах, которые тем сильнее привязываются к посторонним кормильцам, чем менее знают своих родных матерей… Бедные дворяне, крестьяне и рабы в Абхазии нашли хороший способ ограждать себя от притеснения сильных обычаем, существующим у князей и богатых дворян, воспитывать своих детей вдали от родительского дома. Принимая на себя эту обязанность, они вступают как бы в родство с родителями воспитываемых ими детей и пользуются их покровительством».

У кумыков правители отдавали детей на воспитание первостепенным узденям, В свою очередь эти уздени определяли своих детей в семьи простых узденей, имевших высокий престиж в обществе. У адыгов князья отдавали детей на воспитание своим вассалам. Встречалась практика передачи на воспитание детей в семьи других народов. Ребенка отдавали с малых лет, иногда даже через несколько месяцев после рождения. Срок пребывания в доме аталыка (воспитателя) определялся для мальчика 8-13 годами (иногда до 17-18 лет), для девочки - до 12- 13 лет. Аталык учил своего питомца всему, что должен был знать и уметь каждый молодой дворянин и князь: правилам поведения, верховой езде, стрельбе, физическим упражнениям, хозяйственным и другим навыкам. Воспитание девочки входило в обязанность жены аталыка: она учила ее рукоделию, различным женским работам и обязанностям будущей хозяйки, тонкостям этикета. При завершении срока воспитания аталык дарил воспитаннику парадную одежду, коня, вооружение и торжественно, в присутствии родственников, возвращал его в родной дом. С той же торжественностью возвращали и девушку. Семья воспитанника устраивала по этому случаю большие торжества, преподносила аталыку и его семье дорогие подарки (оружие, коня, скот, земельный участок и т. д.).

В. Пфаф писал: «Получив имя, дитя отдается на воспитание в дом постороннего лица и не видит своей матери до 6-летнего возраста… Поэтому осетинское дитя любит свою няньку больше, чем мать, а отца своего боится, но не любит вовсе, воспитатель (аталык) гораздо ближе его сердцу. Воспитатель по окончании 6-летнего срока возвращает ребенка в дом его родителей. В этот день в семье совершается праздник, и воспитатель с нянею получают от отца воспитанника своего подарок в несколько сот рублей. По этой причине в настоящее время древний этот обычай сохранился только в богатых и достаточных слоях населения. Воспитание дитяти в доме аталыка во многих отношениях напоминает воспитание детей у лакедемонян (спартанцев - Авт.): оно обращено исключительно только на физическую сторону. По возвращении дитяти в родительский дом оно поступает сначала в пастухи и почти все время проводит в поле и на пастбище, практически изучая под надзором отца земледелие, скотоводство, обхождение с оружием и другие искусства…

Кроме аталычества существует еще другой род приемного родства, хранить который обычай повелевает так же свято, как и настоящее аталычество. Если два человека согласились составить между собою союз на жизнь и на смерть, жена или мать одного из них дает другу мужа или сына коснуться губами три раза груди своей, после чего он считается родственником семьи и пользуется покровительством, какое принадлежит действительному питомцу. При этом делаются подарки аталыку и кормилице». На протяжении XIX века наиболее архаичные черты института аталычества утрачиваются, срок воспитания сокращается до 3-7 лет, церемония возвращения воспитанника домой принимает более простые формы. Одновременно обычай аталычества развивается между горцами и казачьим населением Северного Кавказа, способствуя укреплению их взаимоотношений. По свидетельствам современников, «бывало, что в семье казака воспитывался какой-нибудь сирота-ногаец, калмык или горец. Повзрослев, такие лица получали все казачьи права, становились настоящими казаками и за них могли выйти замуж девушки-казачки».

Удивительна судьба выдающегося художника Петра Захарова-Чеченца. Ребенком его нашли на развалинах разрушенного Дады-Юрта. Мальчика взял к себе казак Захар. Позже Петр, как назвали мальчика, оказался в семье А. П. Ермолова, который заботился о мальчике и дал ему хорошее образование. Мальчик проявил способности к живописи, окончил Академию художеств и вырос в талантливого портретиста. Он стал популярен и заслуженно получил звание академика.

Разводы

По шариату, чтобы развестись с женой, мужчине было достаточно заявить при свидетелях, что он ее «отпускает», и сказать: «Талак» (развод). При этом он мог не объяснять причины, побудившие его к расторжению брака. Если в течение трех месяцев муж не решал возобновить супружеские отношения и не возвращал жену в свой дом, брак считался окончательно расторгнутым, и женщина имела право выйти замуж за другого мужчину.

Если мужчина произносил формулу развода трижды, он мог жениться на своей бывшей жене, только если она выйдет замуж за другого и снова получит развод. Если же «Талак» был произнесен 9 раз, то возобновление супружества уже не было возможно, ни при каких условиях и эта женщина становилась для бывшего мужа запретной.

Однако, при видимой простоте, разводы в горах были делом редким. Как гласит аварская пословица: «Прежде чем жениться, десять раз подумай, а прежде чем разводиться, подумай 100 раз».

Развод по инициативе женщины был почти невозможен, но женщина имела право его инициировать, если мужчина нарушал условия брачного договора, оскорблял ее подозрениями в неверности и т.п. Как правило, подобные случаи кончались примирением при помощи родственников. В адатах Келебского общества Дагестана говорилось: «Только муж имеет право развести жену, то есть дать ей развод, о чем он должен предварительно объявить суду. Если после ухода жены муж пошлет за ней двух почетных людей с просьбой, чтобы она вернулась к нему, и если она откажется вернуться и не помирится с мужем, он имеет право жениться на другой». Однако все же случалось, что жена уходила от мужа. Это подтверждается постановлением о положении детей в семье: «Если замужняя женщина, поссорившись с мужем, уйдет от него и в связи с этим возникает спор о содержании ребенка, мать должна оставить его у себя, пока он не достигнет брачного возраста…Если мать откажется оставить у себя ребенка, с нее каждую неделю взыскивается бык, оцененный в 8 голов овец».

При разводе приданое - земля, скот и прочее - оставалось собственностью жены, а муж был обязан определенное время содержать детей.

Практически во всех обществах адаты запрещали убийство жены за супружескую неверность, если, конечно, любовники не были застигнуты на месте. Расправы по доносам и подозрению сурово осуждались общественным мнением. На этом, в частности, основан сюжет трагической баллады «Али с гор», популярной в Дагестане и известной в русском переводе под названием «Али и Айша». Недоброжелатели оклеветали молодую жену Али, заявив, что у нее есть любовники, которым она передала подаренные мужем драгоценности. Вернувшись с горных пастбищ домой, ревнивый муж не нашел украшений на жене и смертельно ранил ее. Но, узнав от умирающей, что украшения спрятаны («Жемчуг и яхонт не посмела носить, где нет тебя, и, чтоб не поблекли, положила в сундук»), Али в отчаянии от содеянного, кончает с собой ударом кинжала.