Дмитрий Хмельницкий - Откровения Виктора Суворова — 3-е издание, дополненное и исправленное Страница 27

Воюет-воюет и возвращается. Сталин опять где-то новую операцию проводит, посылает Жукова туда. Жуков матюками, расстрелами гонит командиров вперед. Захлебывается операция — Жуков возвращается в Москву.

— А не было у него собственных стратегических разработок?

— Были. Но все они завершались либо провалом, либо очень-очень большой кровью. В своей книге о Жукове я привожу такой пример. Жуков провел блистательную операцию в августе 39-го года на Халхин-Голе. Блистательную. И вот, описывал эту операцию, Жуков вспоминает имена бойцов Монгольской народной армии, — я приводил эти совершенно невыговариваемые для нас имена — Хинцынбуллы какие-то… простых солдат монгольской армии, а имени начальника своего штаба он не называет.

Сейчас я возьму книгу и процитирую… Жуков пишет: «Я уже касался организации партийно-политической работы в наших частях. Партийные организации внесли огромный вклад в решение боевых задач. В первых рядах были начальник политического отдела армейской группы дивизионный комиссар Петр Иванович Горохов, полковой комиссар Роман Павлович Побойчук, секретарь партийной комиссии особого корпуса Алексей Михайлович Помогайло, комиссар Иван Васильевич Заковоротний…»

А кто же у него начальник штаба? В его книге мы этого не находим. Вот весь жуковский героизм. То есть он выполняет задачу, которую подготовил штаб, но Жуков, как человек нехороший, начальника даже не упоминает.

— А кто был начальником?

— Комбриг Кущев, впоследствии генерал-полковник. Жуков его потом оттуда убрал. Вспоминал он о чем угодно — о героической политработе, о героических шоферах, которые там подвозили что-то, а как работал штаб — Жуков этого не помнит.

О критике

— Какие претензии предъявляют вам противники «концепции Суворова»?

— Мои критики, когда хотят мне возразить, выбирают обычно два варианта.

Первый вариант — сразу переходят на личности, на что я не отвечаю.

Второй вариант — вопрос: «А где же документ?»

На это я недавно нашел очень мощный ответ. Недра государства российского принадлежат народу в соответствии с конституцией. Добываемые ископаемые тоже как бы народу принадлежат и добываются государственной фирмой «Газпром» и всякими нефтяными компаниями, которые тоже достаточно плотно контролируются государством и которые обкладываются достаточно мощным налогом. Но все вырученные деньги исчезают в какой-то швейцарской компании «Ганвор» — там даже вор присутствует в названии этой фирмы. Кто является начальником? Многие догадываются. Я тоже догадываюсь. Документа о том, кто там реальный начальник, у меня нет. И никто точно не знает, кому эта фирма в действительности принадлежит, кто эти миллиарды под себя подгребает.

Так вот, если нет об этом документа, разве из это следует, что у этой фирмы нет владельца? И если нам никогда не откроют документ, значит ли это, что деньги просто куда-то кладутся и бесследно исчезают?

Если нет документа, то стоит мозгами своими поработать и сообразить, кто же все-таки за всем этим стоит.

— Главный аргумент в пользу того, что Сталин готовил нападение на Европу, это, конечно, не приказ о нападении, который, может быть, и не найдут никогда, а доказанный факт подготовки к нападению.

— Мне-то это ясно, мне не нужны особенные документы. Во-первых, они могли быть уничтожены, во-вторых, не все документы кладутся в архив.

— Что осталось неясного в вопросе о предпосылках Второй мировой войны?

— Да, в общем, ничего. Мне все ясно.

— В каком направлении должны двигаться дальнейшие исследования истории Второй мировой войны? Чего не хватает?

— Колоссально не хватает последовательного изложения событий. У нас вместо истории войны обычно описывались разрозненные подвиги. Немцы напали, а на их пути Брестская крепость. Они идут вперед, и тут на них сверху падает капитан Гастелло. Они идут дальше — а тут 28 панфиловцев. Они остановились на ночь, а тут Зоя Космодемьянская поджигает конюшню. И завершается это тем, что Егоров и Кантария забираются с Красным Знаменем на купол Рейхстага.

Война совершенно не описана с точки зрения фактуры. Сколько имелось танков 22 июня, и где они находились?

Какие где стояли дивизии, сколько их было, какого состава?

Это огромная работа, которая пока никем не выполнена. Есть отдельные исследования. Например, совершенно потрясающая книга — Калашников, Феськов, Чмыхало и Голиков, «Красная армия в июне 1941 г.», выпущена в Новосибирске в 2003-м. Я снимаю со своей лысой головы шляпу перед этими исследователями, которые в одном томе смогли расписать командный состав Красной Армии, всю статистику… Наши военные ученые, как правило, на это неспособны. Или не хотят этого делать. Истории в цифрах и фактах нет даже близко. Нет официальных справочников.

Вот, допустим, Северный фронт — кто командующий, кто его зам, кто начальник штаба, какие армии входили в его состав, какой у них был состав, где они находились, сколько у фронта было самолетов, где находились склады боеприпасов?..

Далее, Северо-Западный фронт… И так далее — с севера на юг.

— Это описание состояния армии на определенный момент. Но, как мне представляется, абсолютно непонятная вещь — военное планирование как таковое.

— Тут архивы закрыты полностью. Приходится искать обрывки, окурки, осколки…

— Но ведь конечным результатом всех исследований должна быть реконструкция военного планирования?

— Да, конечно. Первое — как выглядела группировка войск?

Второе — как планировались действия, что замышлялось?

И третье — что из этого получилось? Но официальная история не объясняет нам ничего.

Есть отдельные подвижники — и их уже немало, — которые роют в этом направлении. А лично я хотел бы заниматься другой темой, под условным названием «Сослагательная история».

Нам говорят, что история не имеет сослагательного наклонения. С одной стороны, я согласен. С другой — возражаю. Вот мы садимся с вами играть в шахматы. Я хожу — е2-е4.

Все, история свершилась. Я отдернул руку и уже ничего не могу изменить. Однако кто же мне мешает потом взять и подумать, а были ли какие-то другие варианты? Может, можно было бы ходить иначе и получить иной результат?

Предположим, мы провели полеты авиационного истребительного полка. Кто-то гробанулся, кто-то не туда улетел, кто-то совершил вынужденную посадку… Теперь уже ничего не вернешь. Но кто же нам мешает провести разбор полетов? Собрать господ летчиков и сказать: «Товарищи, вот так и так в следующий раз делать нельзя!»

Прошла мировая война, и кто же нам мешает сделать «разбор полетов»? Мол следующая тема — если времени хватит — звучит так: «Что можно было сделать иначе?»

Допустим, СССР заключил пакт Молотова — Риббентропа. А были ли еще какие-то варианты? Если бы поступили иначе, что тогда произошло бы?

Или: готовимся мы к обороне. А что было бы, если бы мы на Румынию не напали? Ну, отдали эти территории где-то в 20-м году румынам, в 1940-м забрали обратно. Что, еще пять лет не могли подождать? Какого черта нужно было забирать именно тогда, когда Гитлер воюет во Франции? Что нам-то от этого? Еще 20 лет они не могли побыть в румынском плену?

Или Финляндия. Можно ли было не нападать на Финляндию? Хорошо, напали, а дальше? Напали, якобы чтобы защитить свою землю…. Это помогло?

Если мы готовились к обороне собственной земли, то следовало ли разгонять Днепровскую флотилию и оставить Днепр, великую водную преграду без всякой обороны?

Что бы было, если бы мы 22 июня находились в укрепленных районах, если бы у нас были партизанские базы и заранее созданные партизанские отряды?

Что было бы, если бы на нашей территории находилась дружественная нам польская армия?

Гитлер нападает на Польшу, мы захватываем ее восточную часть, говорим: «Не обессудьте, ребята, это наше. Но Гитлер — ваш враг. Если вы хотите против него воевать, то создаем польские партизанские отряды и — вперед. Кто хочет вступать в польские стрелковые дивизии, авиационные полки, танковые бригады — пожалуйста». Вот что бы было тогда?

Что было бы, если бы все мосты и водокачки были подготовлены к взрывам?

Что было бы, если бы мы разобрали железнодорожные пути на 100 километров от германской границы? Нам-то зачем 10 железнодорожных направлений от Балтийского до Черного моря через границу? С Германией торговать? А зачем? Нам своего хватает…

Интереснейшая тема — «Что можно было сделать?». Тогда на фоне этого совсем по-другому смотрелись бы действия советского руководства.

А нам любые действия Сталина, Жукова, Тимошенко, Молотова представляют как единственно возможные, безальтернативные.

— Строго говоря, история как наука существует только в сослагательном наклонении. Она изучает исторические процессы и, чтобы понять их механизм, обязана анализировать причины случившего и причины того, почему тот или другой возможный вариант развития не случился. История всегда выясняет, «что было бы, если бы…».