Генрих Жомини - Стратегия и тактика в военном искусстве Страница 28

16. Есть еще одна комбинация операционных направлений, о которой стоит упомянуть. Это явное различие в преимуществе между направлением в своей стране и направлением в стране неприятеля. Характер чужой страны также окажет влияние на имеющиеся шансы. Предположим, армия переходит через Альпы или Рейн для ведения войны в Италии или Германии. Она встречает на пути второстепенные государства, и, даже если они являются союзниками, всегда может быть соперничество или столкновение интересов, которое уведет их из этого союза и уменьшит мощь, которой обладает одна сильная держава. С другой стороны, германская армия, вторгающаяся во Францию, будет действовать по направлению гораздо более опасному, чем у Франции, действующей в Италии. Причина в том, что против германской армии будут брошены сплоченные силы Франции, объединенные общими чувствами и интересами. Армия в обороне, с ее операционным направлением на родной земле, имеет ресурсы повсюду и во всем: население, власти, производство, города, государственные склады и арсеналы и даже частные магазины – все работает на нее. Такого, как правило, не бывает при действиях на чужой территории.

Операционные направления в богатых, плодородных, промышленных регионах дают нападающей стороне гораздо больше преимуществ, чем в бесплодных или пустынных регионах, особенно когда народ не объединился против захватчика. В провинциях, подобно тем, о которых шла речь в первом случае, армия найдет тысячу необходимых ей предметов снабжения, в то время как в другом случае хибары и солома – единственные ресурсы. Лошадей, вероятно, можно приобрести на пастбище, но все остальное армия должна везти с собой, повышая тем самым до бесконечности замешательство и делая смелые операции гораздо более редкими и опасными. Французские армии, уже привыкшие к комфорту Швабии и Ломбардии, чуть не погибли в 1806 году в болотах близ Пултуска и фактически погибли в 1812 году в заболоченных лесах Литвы.

17. Есть еще один вопрос в отношении этих направлений, на нем очень настаивают некоторые, но он скорее производит впечатление, чем важен на самом деле. Он состоит в том, что с каждой стороны операционного направления местность должна быть очищена от всякого противника на расстояние равное глубине этого направления: иначе противник может угрожать направлению отхода. Это правило сплошь и рядом опровергается событиями, происходящими во время войны. Характер местности, реки и горы, моральный дух армий, настрой народа, способности и энергичность командиров не могут измеряться схемами на бумаге. Это верно, что никаких значительных отрядов противника не может быть допущено на фланги линии отхода, но следование этому требованию не дает армии и шагу ступить во вражеской стране. К тому же не было ни одной кампании в последних войнах или в войнах Мальборо и Евгения Савойского, которая бы противоречила этому суждению. Разве не был генерал Моро у ворот Вены, когда Фюссен, Шарниц и весь Тироль были в руках австрийцев? Разве не был Наполеон у Пьяченцы, когда Турин, Генуя и Тенда были заняты армией Меласа? Разве Евгений Савойский не шел маршем мимо Страделлы и Асти на помощь Турину, оставляя французов на реке Минчо, всего в нескольких лье от своей базы?

Замечания о внутренних направлениях: что высказано против них

Одни мои критики возражают по поводу значения слов и определений; другие исправляют там, где они всего лишь неверно поняли. Третьи в свете определенных важных событий взяли на себя труд отрицать мои фундаментальные принципы, не поинтересовавшись, являлись ли обстоятельства, которые могут видоизменить применение этих принципов, такими, как мы предполагали. Или же они принимали на веру то, на чем настаивали, даже не задумываясь о том, что единственное исключение не может опровергнуть правило, основанное на вековом опыте и естественных принципах.

Выступая против моих принципов по поводу внутренних направлений, некоторые приводили в пример известный и успешный марш союзников на Лейпциг. Это примечательное событие как будто может на первый взгляд поколебать веру тех, кто привержен принципам. Однако в лучшем случае это всего лишь одно из тех исключений, из которого ничего не может быть выведено в противовес тысячам противоположных примеров. Более того, нетрудно убедиться в том, что далеко не опровергая эти принципы, этот пример говорит об обратном, он подтверждает их незыблемость. И в самом деле, критики забывают, что в случае значительного численного превосходства я рекомендовал двойные операционные направления как имеющие наибольшее преимущество, особенно когда они концентричны и расположены так, чтобы объединить усилия против неприятеля в решающий момент. В союзных армиях Шварценберга, Блюхера, Бернадота и Беннигсена этот случай бесспорного преимущества обнаруживается. Более слабая армия, чтобы отвечать принципам этой главы, должна направлять свои усилия против одного из флангов сил противника, а не против его центра, как она делала; так что события, приводимые в пример в мое опровержение, вдвойне подтверждают мою правоту.

Более того, если центральная позиция Наполеона между Дрезденом и Одером была катастрофичной, то именно ей можно приписать неудачи при Кульме, Кацбахе и Денневице, словом, провалы в исполнении, абсолютно чуждом обсуждаемым принципам.

Я же предлагаю действовать наступательно в отношении самого важного пункта с большей частью сил, но против второстепенных пунктов оставить силы в обороне на сильно укрепленных позициях или за рекой до тех пор, пока не нанесен решающий удар и операция завершится полным разгромом ядра неприятельской армии. Затем объединенные усилия всей армии могут быть направлены на другие пункты. Всякий раз, когда второстепенные армии открыты для решающего удара во время отсутствия главных сил армии, система не действует; именно это произошло в 1813 году.

Если бы Наполеон после своей победы у Дрездена (союзники потеряли убитыми, ранеными и пленными тридцать семь тысяч, французы десять тысяч) энергично преследовал союзников до Богемии, он бы избежал катастрофы у Кульма, угрожал бы Праге и, может быть, разрушил бы коалицию. К этой ошибке можно добавить столь же большой промах в том, что в решительных сражениях он не был вместе со своими войсками. У Кацбаха его указания не выполнялись. Наполеон приказал Макдональду (шестьдесят пять тысяч) ожидать Блюхера (семьдесят пять тысяч) и напасть на него, как только тот откроется в своих смелых передвижениях. Макдональд, наоборот, перебрался со своими отрядами через стремительные воды Кацбаха, которые час от часу становились все более бурными, и наступал навстречу Блюхеру. Если бы он выполнил указания и Наполеон последовал за его победой, то, вне всякого сомнения, его план операций, основывавшийся на внутренних стратегических направлениях и позициях и на концентрическом операционном направлении, увенчался бы самым блистательным успехом. Изучение кампаний Наполеона в Италии в 1796 году и во Франции в 1814 году показывает, что он знал, как применять эту систему.

Есть еще одно обстоятельство, столь же важное, которое показывает неправомерность привязывания центральных направлений с судьбой Наполеона в Саксонии. Оно состоит в том, что его фронт операций был обойден на его правом фланге и ему даже зашли в тыл благодаря географическому расположению границ в Богемии. Такое случается редко. Центральная позиция при таких промахах не может быть сравнима с той же позицией без этих промахов. Когда Наполеон применял эти принципы в Италии, Польше, Пруссии и Франции, он не был открыт для атаки неприятеля на своих флангах и с тыла. Австрия могла угрожать ему в 1807 году (когда Наполеон воевал с Пруссией и Россией), но у нее тогда был с Францией мир и она была недостойно вооружена. Чтобы судить о системе операций, нужно предположить, что случайности и шансы могут как способствовать ей, так и быть направлены против нее, что никоим образом не происходило в 1813 году, ни с точки зрения географического положения, ни с точки зрения сил каждой из сторон. Независимо от этого, абсурдно брать в качестве примера отходы у Кацбаха и Денневица (где Ней был разбит Северной армией бывшего французского маршала, ставшего наследником шведского престола, Бернадота), которые пришлось совершать его подчиненным военачальникам, в качестве доказательства, способного опрокинуть принцип, простейшее применение которого требовало от этих полководцев не позволять ввязываться в серьезные боевые действия, явно могущие привести к поражению. Вместо того чтобы их избежать, они искали решительного столкновения. В самом деле, какого преимущества можно ожидать от системы центральных направлений, если части армии, которая ослаблена для того, чтобы где-либо наносить решающий удар, сами будут искать опасного противоборства, вместо того чтобы удовлетвориться положением соединений разведки[16]. В этом случае именно противник применяет данный принцип, а не тот, у кого были внутренние направления. Более того, в последующей кампании оборона Наполеона в Шампани от битвы под Бриеном до сражения под Парижем демонстрирует в полной мере верность этих принципов.