Вальтер Гёрлиц - Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945 Страница 28

Старый император умер в марте 1888 года, и его преемник встретил это известие в Сан-Ремо перед лицом собственной смерти. Имей новый император крепкое здоровье, и Вальдерзе пришлось бы уйти в отставку. Но Вальдерзе не задумывался об этом, и конфликт с канцлером вспыхнул с новой силой.

Конечно, по сравнению с умирающим отцом Вильгельм был полон энергии. Он муштровал стражу на Темплехофер-Фелд и иногда привлекал к этому Вальдерзе. Затем кронпринц и генерал-квартирмейстер верхом во главе войска возвращались в Берлин. Играл оркестр, били барабаны, и толпы народа шумно приветствовали их на улицах. Все было так, словно они уже репетировали победное возвращение с той великой войны, о которой мечтал Вальдерзе.

Вальдерзе напряженно ждал «своего момента». Бисмарк делал все возможное, чтобы его сын Герберт впоследствии стал канцлером, и Гаммерштейн умолял Вальдерзе спасти империю от династии Бисмарков. На страницах «Kreuzzeitung» майор Шейберт выступал в защиту войны на Востоке. Бисмарк подверг его яростным нападкам. В своем дневнике Вальдерзе с возмущением писал об этих «позорных нападках» и поносил «династию Бисмарков и их мамлюков».

Мольтке пока еще поддерживал Вальдерзе. Когда Бисмарк поинтересовался, действительно ли Вальдерзе занимает свое место, Мольтке, не задумываясь, дал положительный ответ. Возможно, Мольтке был не способен разглядеть за деятельностью Вальдерзе страсть к интриганству, а может, просто в силу возраста он страшился перемен. Трудно сказать.

Весной 1888 года в рейхстаге были уверены, что, если на трон взойдет принц Вильгельм, Вальдерзе станет начальником штаба. Даже Бисмарк находился под впечатлением желания Вильгельма развязать войну. Но ни Бисмарк, ни Вальдерзе не представляли, что Вильгельм играл роль, в том числе и Верховного главнокомандующего. Его предшественники участвовали в боях. Они вдыхали пороховой дым, слышали крики раненых и умирающих, грохот канонады. Они занимались настоящим мужским, правда довольно кровавым, делом. Роль, отведенная ему предками, была слишком трудна для человека, испытывавшего врожденное отвращение к кровопролитию, поэтому он восполнял отсутствие необходимых для главнокомандующего качеств шумными речами и бряцанием оружия.

Согласно дневнику, Вальдерзе находил утешение в мысли, что сумел упрочить свое положение до смерти правителя. Вскоре после смерти несчастного мы находим такую запись в дневнике Вальдерзе: «Немногие смертные так же удачливы, как я. Вероятно, я в зените жизни». Как же он ошибался!

Подул ветер перемен. Старых генералов отправили в отставку. 10 августа в отставку ушел и Мольтке. Вальдерзе стал начальником Генерального штаба. «Назначение не удивило меня, – пишет Вальдерзе в дневнике. – Я сделал блестящую карьеру, и на меня смотрит весь мир. В этом не только моя заслуга. На то воля Божья… Временами меня посещает мысль, что это не может продолжаться бесконечно и должны наступить перемены».

Однако перемены коснулись других. Первым делом Вальдерзе нанес предательский удар по собственному окружению. Когда новый император выразил желание поставить во главе военного кабинета генерала фон Ханке, командующего 1-й пехотной бригадой, Вальдерзе, даже не опустившись до каких-либо объяснений, снял с поста старого друга Альбедиля. Аналогичным образом он повел себя в отношении смены военного министра. Выяснилось, что генерал Верди дю Вернуа больше подходит на должность военного министра, чем Шелендорф, и с помощью Вальдерзе Вернуа получил эту должность.

Многие предлагали объединить Генеральный штаб и военное министерство под началом Вальдерзе. Он отклонил это предложение (тем более что Бисмарк никогда бы не дал своего согласия). Однако в положении Генерального штаба произошли заметные изменения; теперь он не был простым придатком военного министерства. В значительной степени благодаря Вальдерзе.

У нового начальника штаба была обширнейшая программа. Он был всецело за проведение реформы в армии, но ратовал не за внутреннюю реорганизацию, а за изменение численности. Его совершенно не интересовали новые достижения в области техники, хотя в армиях других стран уже давно проявляли интерес в этой области. Впрочем, тут не было ничего странного; Вальдерзе был убежденным антимодернистом. Не техника, а храбрость и дисциплина принесли Пруссии победы в войнах. Однако Вальдерзе полностью не отвергал значения физического фактора, считая, что Всевышний на стороне крупных формирований.

Вместе с военным министром он разработал новые, более жесткие принципы подхода к всеобщей воинской повинности. Каждый военнообязанный должен был пройти трехлетний курс обучения. Резко увеличился численный состав пехоты и артиллерии. Кроме того, Вальдерзе провел реорганизацию Генерального штаба. Все отделы были поделены между тремя обер-квартирмейстерами (Oberquartiermeisters). В ведении первого обер-квартирмейстера находился железнодорожный сектор и 2-й отдел («германский»); он отвечал за вопросы, связанные с организацией, мобилизацией и вооружением. Это был так называемый департамент развертывания. Другой обер-квартирмейстер занимался вопросами обучения, крепостями и картами. Третий обер-квартирмейстер, под началом которого находились бывшие 2-й и 3-й отделы, занимался вопросами, связанными с теми европейскими государствами, которые не входили в ведение «германского отдела». Центральный и военно-исторический отделы, как и топографическая служба, находились в непосредственном ведении начальника штаба.

Однако в воздухе витал дух коренных изменений. Развитие промышленности поставило на повестку дня вопрос о колониях. Появилось стремление расширить колониальные завоевания в Африке, Азии. Деятельность Гольца в Турции заложила основы восточной политики.

Генеральный штаб предстал в новом свете. Теперь на него смотрели как на организационно-технический аппарат, с помощью которого Германия будет удерживать положение в постоянно развивающемся мире. Вероятно, не случайно пятьдесят процентов офицеров Генерального штаба были теперь буржуазного происхождения. В Генеральном штабе никогда не чувствовалось сильное влияние пангерманизма, однако его сторонники были именно из буржуазной среды. В Генеральном штабе ими были такие нетитулованные офицеры, как капитан Кейм и майор Либерт, первыми установившие связь с флотской пропагандистской организацией Flottenverein и другими подобными организациями. Старые прусские юнкеры никогда не представляли, какой реальной силой обладает флот. Новый богатый класс коммерсантов настойчиво требовал защиты торговли и заморских владений Германии. Император клятвенно заверил, что однажды у него будет собственный, могущественный флот.

Флот стал теперь новой путеводной звездой, показателем растущего благополучия Германии. Для простых людей он был камнем преткновения, а для настоящих мечтателей святой целью. В 1889 году в рейхстаге были рассмотрены первые планы относительно морского флота. Командование флота не подчинялось имперскому морскому министерству. Император создал собственный военно-морской кабинет, который вместе с военным кабинетом образовал имперский штаб под началом генерала фон Виттича. В течение какого-то времени шли разговоры о штабе Верховного главнокомандующего, имелось в виду что-то вроде высшего штаба или имперского Генерального штаба, и, хотя эти разговоры ничем не кончились, Вальдерзе понял, что столкнулся с новой проблемой, идущей вразрез с его собственными планами. При всех недостатках Вальдерзе в большинстве случаев трезво оценивал ситуацию. Германия, по сути, была континентальной державой. Перевооружение флота могло отразиться на сухопутной армии, являвшейся традиционным источником прусской мощи.

В августе 1888 года, как только всерьез встал этот вопрос, между императором и Вальдерзе появились первые признаки расхождения во взглядах. Вальдерзе прекрасно понимал, что империя не может позволить себе роскошь вдобавок к перевооружению сухопутной армии содержать еще и мощный флот. Кроме того, Вальдерзе считал, что флот не сможет иметь решающего значения в войне с Францией или Россией. Вальдерзе впервые понял, что начинает разочаровываться в императоре. Он постепенно приходил к мысли, что если раньше ему казалось, что все ясно, то теперь он столкнулся с проблемами, в которых ничего не понимает.

Гаммерштейн укреплял уверенность Вальдерзе, что он станет канцлером, которому отводится лидирующая роль в переводе империи на новую стадию развития (примерно в это время издатель «Kreuzzeitung» получил от Вальдерзе сто тысяч марок), но, когда оппозиционная пресса открыто упомянула о его честолюбивых планах, Вальдерзе превзошел сам себя в изображении праведного негодования. Он задавал себе вопрос, не слишком ли он запутался в собственных происках, сможет ли он уловить психологический момент, чтобы в открытую попытаться прийти к власти. Сомнений добавлял и тот факт, что Бисмарк имел огромное влияние и дома, и за рубежом. Официально Бисмарк и Вальдерзе обменивались взаимными заверениями в том, что они ни в коем случае не являются соперниками, однако Вальдерзе по-прежнему атаковал Бисмарка, правда, делал это чужими руками. Для подобных дел у него были Стокер и Гаммерштейн.