Корнелиус Райан - Самый длинный день. Высадка десанта союзников в Нормандии Страница 29

Отвей должен был атаковать. Он знал это, как знал и то, что последняя часть его тщательно разработанного плана обречена на неудачу. Три планера, которые должны были приземлиться прямо на расположение батареи после того, как начнется атака с земли, не приземлятся, если не увидят специального сигнала – большой сигнальной ракеты, выпущенной из миномета. Но у Отвея не было ни такой ракеты, ни миномета. У него была ракетница с патронами, но они годились только для подачи сигнала об успешном окончании операции. Пропал последний шанс получить помощь.

Планеры прилетели вовремя. Тянущие их самолеты посигналили посадочными огнями и отцепили планеры. Планеров было только два, в каждом из них находились 20 человек. Третий отцепился от буксировочного троса над Ла-Маншем и потом благополучно приземлился в Англии. Десантники слышали легкий звук, похожий на шорох, издаваемый приближающимися к батарее планерами. Отвей беспомощно смотрел, как силуэты планеров, хорошо видимые на фоне луны, постепенно снижаясь, кружат; их пилоты безнадежно пытаются увидеть сигнал, который он не может подать им. Когда планеры опустились еще ближе к земле, немцы перенесли на них огонь, прижимавший к земле батальон Отвея. Двадцатимиллиметровые трассирующие снаряды легко прошивали брезентовые корпуса безмоторных машин. Планеры кружили, выполняя намеченный план, продолжая ждать сигнала. Отвей почти плакал, он ничего не мог сделать.

Наконец, пилоты приняли свои решения. Один планер ушел в сторону, чтобы приземлиться в 4 милях от батареи. Второй опустился ниже и взял курс прямо на батарею. Видевший эту картину рядовой Алан Моуэр вспоминал потом: сначала казалось, что планер врежется в нее, но в последний момент он набрал высоту и врезался в ближайший лес. Инстинктивно несколько десантников выскочили из своих укрытий и собирались бежать на помощь, но были остановлены офицерами: «Не двигаться, не покидать укрытий!» Больше ждать было нечего. Отвей дал команду наступать. Рядовой Моуэр слышал крик командира: «Соберитесь, возьмем эту проклятую батарею!»

И они пошли.

Атака сопровождалась взрывами торпед «бангалор», которые делали бреши в рядах колючей проволоки. Лейтенант Майк Доулинг крикнул: «Вперед! Вперед!» Снова зазвучал охотничий рожок. Крича и стреляя, Отвей и его команда бросились сквозь дым взрывов на позиции немцев. Перед ними было минное поле, а за ним окопы и пулеметные точки, защищавшие батарею. Внезапно над головой атакующих вспыхнули осветительные ракеты, и немцы открыли ураганный огонь из пулеметов и автоматов. Десантники падали на землю, затем делали бросок вперед и снова прижимались к земле. Рвались мины. Рядовой Моуэр услышал стон и разобрал слова: «Стойте, стойте. Тут кругом мины!» Справа от себя Моуэр увидел тяжело раненного капрала, который кричал: «Не подходите ко мне! Не подходите ко мне!»

Несмотря на разрывы мин и стрельбу, лейтенант Алан Джеферсон продолжал дуть в охотничий рог, увлекая товарищей вперед. Рядовой Сид Капон услышал очередной взрыв мины и увидел, как упал лейтенант. Он подбежал к нему, чтобы помочь, но лейтенант закричал на него: «Вперед, вперед!» Потом, лежа на земле, поднес рожок к губам, и он снова зазвучал. Десантники добрались до траншей и стали забрасывать их гранатами. Кое-где завязывались рукопашные схватки. Рядовой Капон, спрыгнув в траншею, столкнулся лицом к лицу с двумя немцами, один из которых держал над головой аптечку с красным крестом, давая понять, что они сдаются, и повторяя: «Русский, русский!» Это были русские «добровольцы». В первый момент Капон не знал, что делать. Потом увидел, что и другие немцы тоже сдаются, увидел своих товарищей, ведущих их по траншее. Капон сдал своих пленных и устремился вперед, к батарее.

У самой батареи Отвей, лейтенант Доулинг и около 40 десантников вели бой. Они забрасывали гранатами амбразуры бетонных укреплений и разряжали в них свои автоматы. Рядовые Моуэр, Хоукинз и наводчик Брен под пулеметным огнем добрались до одного из входов на батарею, увидели открытую дверь и ринулись в коридор. В нем лежал убитый артиллерист. Больше никого не было видно. Моуэр оставил двух товарищей у входа, а сам двинулся по коридору. Он оказался в большом помещении, где на платформе стояло тяжелое орудие. Рядом штабелями лежал боекомплект. Моуэр вернулся к товарищам и изложил свой план: «Взорвать арт-снаряды гранатами». Но сделать им это было не суждено. Пока они разговаривали, раздался сильный взрыв. Наводчика Брена убило на месте. Хоукинз был ранен в живот. Моуэр потом вспоминал, что его спину «пронзили тысячи раскаленных иголок». У него отнялись ноги. Он был уверен, что умрет, но не хотел умирать и стал звать на помощь: он звал свою мать.

По всей батарее немцы сдавались. Рядовой Капон присоединился к команде Доулинга и увидел, как «немцы подталкивали друг друга к выходу и умоляли взять их в плен». Отряд До-улинга полностью вывел из строя два орудия, произведя из них выстрелы сразу двумя снарядами; временно вывел из строя две другие пушки. Доулинг нашел Отвея. Он стоял перед командиром, прижимая правую руку к левой стороне груди, и докладывал: «Батарея захвачена, как приказано, сэр. Орудия разрушены». Бой закончился. Он продолжался всего пятнадцать минут. Отвей дал сигнал ракетой желтого цвета. Это значило, что операция успешно завершена.

Сигнал был принят на британском крейсере «Аретуза» за пятнадцать минут до того, как крейсер должен был начать обстрел батареи. Одновременно один из солдат Отвея послал подтверждающее послание с голубем. Во время боя он держал птицу у себя. К лапке голубя была привязана пластиковая капсула с кодовым словом: «Молот». Через несколько минут Отвей увидел безжизненное тело лейтенанта Доулинга: он уже умирал, когда рапортовал Отвею.

Отвей повел остатки своего батальона дальше, оставив мервилльскую батарею. У него не было задачи удерживать батарею после того, как орудия будут выведены из строя. У него в день «D» были и другие задачи. Они взяли с собой только 22 человека пленных. Во время штурма батареи из 200 ее защитников 178 солдат были убиты или умирали. Отвей потерял почти половину своих людей: 17 человек убитыми и ранеными. К сожалению, доклад о том, что выведены из строя все четыре орудия, был точен наполовину. Через сорок восемь часов немцы вернутся на батарею, и два орудия начнут обстреливать берег. Но в ближайшие, самые важные часы батарея будет молчать.

Отвею пришлось оставить почти всех тяжелораненых, у него не было достаточно медикаментов и транспорта. Моуэра захватили с собой и несли на доске. Хоукинз был в таком тяжелом состоянии, что его нельзя было трогать. Они оба выживут, даже Моуэр с 57 ранами от шрапнели. Последнее, что запомнил Моуэр, пока его несли от батареи, были крики Хоукинза: «Ребята, бога ради, не бросайте меня!» Потом голос Хоукинза стал слышен слабее для теряющего сознание Моуэра.

Уже почти рассвело, наступало утро, когда 18 тысяч парашютистов продолжали быть в деле. Менее чем за пять часов они сделали больше, чем могли предполагать генерал Эйзенхауэр и его штаб. Десантные войска ввели противника в заблуждение и разрушили коммуникации. Удерживая оба фланга на нормандском побережье, они в значительной степени блокировали немцам возможность переброски подкреплений.

В британской зоне подразделения майора Ховарда прочно удерживали важные мосты в районе Кана. К началу дня нужно было разрушить пять переправ через Дув. Подполковник Отвей и его ослабленный батальон вывели из строя батарею около Мервилля и находились на высотах, господствующих над Каном. Таким образом, главная задача британских сил была выполнена.

На другом фланге американцы, несмотря на более сложные условия местности и большее число задач, тоже успешно справились со своей ролью. Подполковник Краузе со своими людьми захватили важный центр коммуникаций – Сен-Мер-Эглиз. Севернее города батальон подполковника Вандервута перерезал главную дорогу, идущую по полуострову, и был готов отразить атаки противника со стороны Шербура. Бригадный генерал Гевин и его части окопались вокруг стратегических мостов в районе рек Мердере и Дув и удерживали позиции в глубине плацдарма «Юта». 101-я дивизия генерала Максвелла Тейлора все еще была разбросана. Из 6600 человек личного состава в наличии были только 1100. Когда десантники добрались до батареи в Сен-Мартен-де-Варревилль, они обнаружили, что орудия были сняты. Другой отряд подобрался к шлюзам Ла-Баркю, с помощью которых можно было затопить основание полуострова. Хотя не удалось достичь насыпей, идущих от «Юты», несколько отрядов были на пути к ним и удерживали западные берега затопленных районов. Десантные войска союзников вторглись на континент с воздуха и обеспечили высадку морского десанта. Сейчас они ждали прибытия основных сил с моря, чтобы вместе с ними двинуться дальше по оккупированной Европе. Американские отряды особого назначения находились уже в 12 милях от плацдармов «Юта» и «Омаха». Для американских частей время «Н» было шесть тридцать, а до него оставалось один час сорок пять минут.