Милош Губачек - «Титаник» Страница 29

— Передайте ему от меня привет и скажите, что температура опускается все ниже и ниже. Ему надо последить за водой на случай, если она начнет замерзать.

Хитченс ушел, и вскоре на мостике появился плотник, сообщивший, что он уже позаботился о запасе пресной воды в судовых цистернах. Тогда же Лайтоллер передал приказ в машинное отделение: в связи с падением температуры принять необходимые меры для обеспечения работы лебедок. Потом Лайтоллер поручил Хитченсу разыскать палубного механика и попросить его включить отопление в коридоре возле кают офицеров, в рулевой и в штурманской рубках. В ходе расследования катастрофы лорд Мерси задавал Лайтоллеру вопросы, связанные с внезапным похолоданием.

Мерси. Вы не думаете, что это о чем-то говорит?

Лайтоллер. Вовсе нет. В Атлантике может похолодать в любое время года — и летом и зимой. Правда, зимой это не так чувствуется, поскольку воздух более холодный.

Мерси. Возможно, это и так, но разве температура не падает из-за приближения к большому скоплению льда?

Лайтоллер. По-моему, никогда.

Мерси. Но я надеюсь, температура не повышается?

Лайтоллер. Хотя это и может показаться странным, но вполне возможно, что температура поднимется, если лед попадет в более теплую воду или если дует южный ветер.

Мерси. Падение температуры за два часа на шесть градусов, разве это не указывало на возможное присутствие льда?

Лайтоллер. Конечно, нет.

Около девяти часов на мостик поднялся капитан Смит и почти полчаса обсуждал с Лайтоллером состояние погоды и возможную встречу со льдами. Капитан заметил, что стало холодно.

—□Очень холодно, сэр, — ответил Лайтоллер, — всего один градус выше нуля. Я уже сказал плотнику и передал в машинное отделение, что очень холодно, а ночью, вероятно, будет еще холоднее.

—□Ни малейшего ветерка, — продолжал капитан.

—□Да, море совершенно спокойно. Жаль, если не будет ветра, когда мы пойдем через район, занятый льдами, — ответил Лайтоллер.

Сетования капитана и второго помощника на безветрие были вполне обоснованны. Когда грозит опасность встречи с дрейфующими айсбергами, ветер играет очень важную роль. Он вызывает на воде рябь, и с наветренной стороны айсберга появляется полоса белой светящейся пены, которая видна тем четче, чем сильнее ветер. Вахтенные на судах, пересекавших опасные районы Северной Атлантики, старались увидеть именно этот белеющий прибой, который даже на большом расстоянии свидетельствовал о присутствии айсбергов. По этим же признакам могли быть вовремя обнаружены и так называемые «черные» айсберги, которые на самом деле имели темно-синий цвет. Плавая в воде, айсберги постепенно подтаивали, переворачивались, и тогда над водной поверхностью выступала их ранее погруженная часть. «Черные» айсберги были особенно опасны, поскольку на темной поверхности воды они почти не различались.

В ходе расследования Лайтоллер объяснял, что вахтенные впередсмотрящие и офицеры на мостиках судов, шедших через Северную Атлантику, полагались, с одной стороны, на упомянутую светящуюся полосу у основания айсберга, а с другой — на еще одно явление, хорошо известное опытным морякам: под действием ветровой и водной эрозии на выступающих поверхностях дрейфующих айсбергов образуются кристаллы, отражающие свет. Это отражение тоже видно на значительном расстоянии, и, как заметил Лайтоллер, его можно увидеть даже раньше, чем сам айсберг покажется на горизонте. Ночью 14 апреля 1912 года «Титаник» оказался в ситуации, когда из-за безветрия и маслянисто-гладкой водной поверхности заметить появление светящейся полосы по краю айсберга было почти невозможно. С другой стороны, несмотря на отсутствие луны, звезды сияли очень ярко и было исключительно светло, поэтому можно было ожидать, что свет, отраженный от кристаллов льда, вовремя привлечет к себе внимание и даст знать об угрожающей опасности. По этим соображениям как капитан Смит, так и второй помощник Лайтоллер не считали положение настолько опасным, чтобы предпринимать особые меры, в том числе и снижение скорости. Доказательство тому — продолжение их разговора. У капитана, пришедшего на мостик из ярко освещенного салона, глаза некоторое время привыкали к темноте. Затем он посмотрел на небо и горизонт и с удовлетворением сказал:

— Очень светло.

— Да, — ответил Лайтоллер, — в любом случае какой-то свет отразится от айсбергов.

— Конечно, — согласился капитан, — мы заметим их, даже если они будут обращены к нам своей синей стороной.

У Лайтоллера тоже не было в этом сомнений. Капитан покинул мостик со словами:

— Если все же возникнет какая-либо проблема, сразу дайте мне знать.

И через штурманскую рубку, где он нанес на карту местоположение судна по расчетам четвертого помощника Боксхолла, сделанным два часа тому назад, капитан направился в свою каюту.

После его ухода Лайтоллер приказал шестому помощнику Муди позвонить вахтенным в «вороньем гнезде» и сказать, чтобы они до рассвета очень внимательно следили за льдом, особенно за небольшими льдинами и айсбергами. Муди подошел к телефону, соединявшему мостик с вахтенным постом, и передал приказание второго помощника. Но поскольку при этом он ничего не сказал о «небольших айсбергах», Лайтоллер, слышавший этот разговор, заставил его еще раз позвонить в «воронье гнездо» и точно передать приказ. Из этой детали видно, насколько добросовестно Лайтоллер выполнял свои обязанности. Ведь именно небольшие льдины чаще всего превращались в опасный и трудноразличимый темно-синий лед. Предупредив «воронье гнездо», Лайтоллер перешел в ту часть мостика, откуда открывался полный обзор впереди по курсу судна. Время от времени он смотрел в бинокль и до конца своей вахты вел наблюдение за водной поверхностью — не появится ли предостерегающий блеск отраженного света. В отличие от впередсмотрящих на мачте Лаитоллер располагал биноклем.

Это обстоятельство, разумеется, не осталось незамеченным в ходе расследования, проводимого лордом Мерси. Он спросил:

— Как подсказывает ваш опыт, можно ли обнаружить лед с помощью бинокля?

— Нет, — ответил Лаитоллер. — Я никогда не пытался увидеть лед с помощью бинокля. Сначала я всегда замечал айсберг невооруженным глазом и только потом рассматривал его в бинокль.

Здесь следует напомнить, что перед отплытием впередсмотрящие дважды докладывали именно Лайтоллеру о том, что в «вороньем гнезде» нет биноклей, однако это упущение так и не было исправлено. Кроме того, когда Лайтоллер давал показания перед комиссией лорда Мерси, он все еще являлся сотрудником судоходной компании «Уайт стар лайн», которая, не обеспечив вахтенные посты биноклями и вообще допустив на судне подобный недосмотр, предстала в очень неприглядном свете. Итак, если опыт Лайтоллера с использованием бинокля действительно был таким, как он его представил, приведенные факты (с одной стороны, определенная степень личной ответственности, а с другой — лояльность к работодателю) вызывают вполне оправданные сомнения в объективности ответа Лайтоллера.

В «вороньем гнезде» с восьми до десяти часов вечера несли вахту Джордж Саймонс и Арчи Джуэлл. Если на мостике было холодно, то здесь, высоко над палубами, на совершенно открытом месте, холод буквально пронизывал до костей. И хотя оба, не отрываясь, смотрели на водную гладь и ни на мгновение не теряли бдительности, вполне естественно, что они с нетерпением ждали четырех ударов судового колокола, который должен был возвестить о конце их вахты. Более опытный Саймонс, служивший на североатлантических линиях уже несколько лет, сосредоточенно всматривался в западную сторону горизонта, где низко над водой стлался легкий туман, и, когда Джуэлл пожаловался на холод, заметил, что холодный воздух — это признак близости льда. Молодой Джуэлл с удивлением спросил, что это значит. Саймонс вкратце объяснил, что обычно лед можно почувствовать еще до того, как судно окажется среди ледяных полей.

Как раз в этот момент, вскоре после ухода капитана Смита с мостика и приказания вахтенного офицера Лайтоллера внимательно следить за поверхностью океана, когда до смены вахты оставалось всего двадцать минут, «Титаник» получил еще одно предостережение, самое важное из всех, какие принимала до этого его радиостанция.

Вахту в радиорубке нес старший радист Джек Филлипс. Едва отдохнувший после утомительной возни с испортившимся трансформатором, он вновь был завален работой. Пневмопочтой из канцелярии распорядителя рейса приходила одна телеграмма за другой, их надо было отправить как можно скорее, а связь со станцией на мысе Рейс работала только в ночные часы, поскольку «Титаник» все еще находился от нее на значительном расстоянии. Последние депеши Филлипс успел отправить в четыре часа утра, потом весь день продолжалось вынужденное молчание, и лишь с наступлением темноты вновь удалось установить связь с мысом. За это время накопилось несколько десятков неотправленных телеграмм. В 21.40, когда у Филлипса было особенно много работы, примерно в двухстах милях восточнее «Титаника» прозвучали тревожные сигналы парохода «Месаба» компании «Атлантик транспорт»: «От „Месабы“ „Титанику“… Лед в районе между 42° и 41°25’ северной широты и 49°30’ западной долготы. Мы видели большое скопление битого льда и много крупных айсбергов. Ледяные поля тоже есть. Погода хорошая, ясная».