Коллектив авторов - Тайны веков. Кн.3 Страница 29

Не беря на себя смелость делать подобную попытку, ограничимся более скромной задачей — познакомим читателей, хотя бы вкратце, с историей и техникой увлекательного артистического номера — «угадыванием мыслей на расстоянии». Советские исследователи иллюзионного искусства А. Вадимов и М. Тривас, авторы очень интересной книги «От магов древности до иллюзионистов наших дней», считают, что изобретателем этого оригинального трюка был итальянский фокусник Пинетти.

Так, в 1734 году лондонская театральная афиша в типичном для того времени витиеватом стиле возвещала: «С особым почетом и удовлетворением кавалер Пинетти покажет различные эксперименты с новыми открытиями, не менее невероятные, чем кажущиеся невозможными, в частности, то, что мадам Пинетти, сидя на одном из последних мест с платком на глазах, отгадает все, что будет предложено ей любым из собравшихся». Секрет же фокуса был прост: Пинетти-ассистент и его супруга-медиум пользовались условным, хитроумно разработанным кодом, который позволял незаметно для неискушенной публики передавать необходимые сведения. Гастролирующие иллюзионисты быстро оценили находку Пинетти, и впоследствии образуется целый клан артистов, работающих в так называемом жанре мнемотехники. Чаще всего артисты для вящей убедительности выдавали себя за «настоящих телепатов». В дореволюционной России на эстраде процветали всякого рода ловкачи: «гений телепатии» Шавалье Андреже, При-Тель-Фай и другие. Даже «семилетнюю мадемуазель Люси» заставляли заниматься «отгадыванием чужих мыслей». Справедливости ради заметим, что многие фокусники были вынуждены демонстрировать эти номера как мистические — в конце XIX — начале XX века среди части интеллигенции стало модным увлечение оккультизмом. Например, довольно известный иллюзионист Александр Сяк, «идя навстречу пожеланиям публики», дополнил свою и без того обширную программу выступлениями своей жены — «мадам Наиндры — медиума, сомнамбулы, ясновидящей, отгадывательницы мыслей».

После революции качество эстрадных представлений резко повысилось, изменилось и отношение к мнемотехнике. Теперь артисты стараются использовать увлекательный номер для пропаганды знаний. Еще в 30-х годах иллюзионисты Бертроф (Берестецкий и Трофимов) применили новую в то время компактную радиотелефонную аппаратуру. Наглядно демонстрируя ее возможности, они тем самым популяризировали достижения техники. Большое культурное значение имели выступления Пизы Сун и Георгия Агафонова. Зрители шепотом сообщали Агафонову фамилию какого-либо известного деятеля искусства, а «живая энциклопедия» Сун, находящаяся на сцене, тут же отгадывала имя и, больше того, подробно рассказывала о творчестве выдающегося человека. Не менее оригинально были построены номера Розалии и Георгия Греголи. В социалистических странах получили заслуженное признание мастера мнемотехники Даниелли (Венгрия), Гард Рихтер (Чехословакия), Петер и Мариан Вейганд (ГДР) и другие.

Явив миру отточенное мастерство артистов, мнемотехника привела к тому, что широкая публика стала относиться и к взаправдашним психологическим опытам как к ловко подстроенным, заранее отрепетированным спектаклям с подставными лицами. Причем ничуть не учитывалось, что на опытах в отличие от иллюзионных номеров угадываются только двигательные задания. В этой связи вспоминается курьезный случай, происшедший на выступлении Вольфа Мессинга в Центральном клубе железнодорожников. Очередной доброволец из публики, молодая девушка, передала, как водится, комиссии записку с содержанием задания и взяла артиста за руку. Тот после нескольких метаний, сопровождаемых внушительными приказами «думайте!», наконец решительно направился в последний ряд и вывел оттуда на сцену пожилого человека, судя по всему приехавшего из пригорода. Затем бесцеремонно залез к нему в карман, вытащил конфету и угостил девушку, которая, кстати заметим, все время держала артиста за руку. Комиссия огласила записку — задание было полностью выполнено. Зрители привычно зааплодировали, а пожилой человек вдруг побледнел и, судорожно глотнув, воскликнул: «Чудо! Перед нами — чудо! Поверьте, я совершенно не знаю эту девушку. Я подошел к ней и сказал: „Вот я кладу в карман конфету, дайте задание Мессингу, пусть отыщет ее“».

Как ни парадоксально, мгновенный переход этого зрителя от недоверия к происходящему к вере в чудо объясняется только тем, что в психологическом опыте он не обнаружил доступной его разуму формы подсказки. И все-таки подсказка здесь была — правда, необычная, требующая от актера феноменальной чувствительности. И подсказывает ему, сам того не подозревая, тот зритель, который играет роль индуктора.

Я недаром упомянул, что девушка держала руку Мессинга во время всего сеанса. Физиологи знают: мыслительные процессы в мозгу человека сопровождаются едва уловимыми бессознательными движениями различных мышц — идеомоторными актами. Наблюдая за действиями исполнителя, девушка невольно подсказывала ему, когда он поступает верно («горячо»), а когда нет («холодно»). Разумеется, нужна натренированная наблюдательность, чтобы уловить незаметные мускульные сокращения руки. На важную роль идеомоторных актов указывал еще И. М. Сеченов. В прошлом веке психологические опыты (подобные тем, которые у нас показывали В. Мессинг, М. Куни, Е. Виноградов, К Гуревич-Николаев) демонстрировали американец Браун, англичане Кумберлэнд и Бишоп, немец Фельдман и другие.

Ну а теперь о самом интересном. В конце представления Мессинг обычно давал коронный номер — объявлял, что индуктору вовсе не обязательно держать егоза руку. Индуктор может просто идти рядом с ним и думать о задании. Номер, как правило, удавался на славу (правда, с заметным напряжением), а зрителям оставалось лишь гадать о причине успеха. Однако и здесь вся соль в тех же идеомоторных актах. Образно говоря, на смену телеграфному кабелю пришла беспроволочная связь. Ведь идеомоторные акты возникают не только в мышцах рук, а во всей двигательной системе человека. Подсказать правильное решение могут хотя бы ничтожно малые непроизвольные движения лицевых мускулов. «Но Тофик Дадашев выступает с плотной повязкой на глазах», — возразит читатель. Что ж, глаза закрыты, зато уши открыты. Аналогичный номер нередко демонстрировал и Мессинг. Двадцать лет назад он писал в «Технике — молодежи» (см. № 12 за 1961 г.): «Не нужно думать, что лишь рука индуктора является „компасом“. Я часто выполняю мысленные задания без непосредственного контакта с индуктором и даже с завязанными глазами. Здесь указателем мне может служить частота дыхания индуктора, биение его пульса, тембр голоса, характер походки и т. д. То, что мои глаза завязаны, больше всего действует на аудиторию. Мне же работать с завязанными глазами даже удобнее: я лучше сосредоточиваюсь».

Ну а если медиуму не только завязать глаза, но и заткнуть уши? Все равно каналы притока информации остаются. Сигналы-подсказки могут поступать в виде вибраций, запаха, тепла и т. д. — все-таки у нас целых пять органов чувств. Ну а если перекрыть все каналы? Тогда, пожалуй, можно говорить о чистом восприятии мыслей. Но такой эксперимент трудно осуществить — артиста придется поместить в вакуум, да еще в состоянии невесомости. Куда проще поступить так: завязать глаза не медиуму, а индуктору, чтобы он не видел, правильно или нет действует исполнитель. Конечно, о содержании задания нельзя преждевременно уведомлять зрителей, иначе они невольно подскажут медиуму решение. И еще: кроме двигательных заданий, артист должен угадать задуманное индуктором слово, образ, мысль.

В заключение отметим следующее. Сам Тофик Дадашев говорит не о поступающих извне сигналах, а о неизвестно откуда возникающих в голове намерениях (пойти туда-то и сделать то-то). Это указывает на то, что сигналы автоматически перерабатываются подсознанием и являются в сознание в виде готового решения. С подобным явлением мы сталкиваемся на каждом шагу — вспомните о неконтролируемых свойствах человека: «чутье» конструкторов, вдохновении поэтов, прозорливости полководцев. Слов нет, Тофик Дадашев — несомненный талант, он виртуозно улавливает сигналы без контакта с индуктором. (Я уж не говорю о других, более загадочных способностях Дадашева, которые, как решено с самого начала, не затрагиваются в данной статье). В отличие от многих признанных мастеров эстрады он выполняет этот труднейший номер легко, без видимого напряжения. И его феноменальные способности, разумеется, требуют самого тщательного изучения.

За кулисами иллюзий

Пьер Рондьер, французский журналист

На сцене обнаженный по пояс человек в тюрбане медленно и неотвратимо вонзал в свой торс три стальных крюка. Зал позади меня затаил дыхание. Женщина рядом начала кусать пальцы. Крюки все глубже уходили в тело, и вскоре загнутые их концы показались наружу. Чародей невозмутимо продолжал работу. Ассистент выкатил на сцену тележку, поднял с пола тоненькие нейлоновые веревочки и продел в крючья, торчащие из груди факира. На тележку сели двое из публики. Факир сосредоточился, вытянул руки по швам и подался всем телом назад. Веревочки натянулись… и тележка двинулась, вначале незаметно, затем все быстрее и быстрее, чтобы, наконец, исчезнуть за кулисами.