Валерий Буре - Невыдуманные истории Страница 3

«Теперь пора», — решает Hyp.

Он чуть сдерживает шаг и вдруг резко отпрыгивает в сторону. Кулак, словно молот, обрушивается на голову идущего позади. Удар пришелся в висок. Солдат мешком свалился на мост. Винтовка глухо стукнулась о доски. Конвоир, шедший впереди, сделал выпад штыком, но промахнулся, лишь ребро штыка задело рукав. Hyp схватил солдата за руку и за ногу, поднял над головой и бросил в овраг. Солдат пронзительно закричал и затих. Hyp туда же сбросил и второго, лежащего без памяти. Позади послышался топот копыт. Тревожно замигали фонарики.

Подхватив винтовку убитого, Hyp щелкнул затвором, прицелился в мелькнувший огонек, нажал курок. Осечка. Раздумывать некогда. Он бросил винтовку в овраг. Впереди в лунном свете желтеет полоска ржи. Пригнувшись, бежит он в рожь. Сердце колотится в груди. «Скорее, скорее, — торопит он себя. — Только бы миновать поле».

Вдали слышатся сухие винтовочные выстрелы. Они становятся все глуше и глуше. На рассвете Hyp встретил красноармейский разъезд. Бойцы узнали его, обрадовались. Через несколько дней Алимов собрал из добровольцев небольшой отряд, присоединился с ним к регулярным частям Красной Армии. Шла подготовка к наступлению на Казань.

…Ровно через месяц Казань была освобождена. Алимов по заданию партии вновь формирует Первый мусульманский социалистический полк. Пополнялись роты, батальоны, бойцы учились владеть оружием, готовились к новым боям в защиту молодой Советской республики.

Михаил Львов

ДВАЖДЫ КАПИТАН

В ночь с 21 на 22 июня 1941 года я летел на «У-2» (теперь он по имени конструктора Поликарпова называется «ПО-2») с молодым пилотом на крайний по побережью аэродром в истребительную эскадрилью. На Балтике властвовали белые ночи, и было светло почти как днем, только разве солнечной яркости не хватало.

Самолет шел на малой высоте, и первое, что нам открылось за сосновым бором на границе аэродрома, была волейбольная площадка, окруженная болельщиками — летчиками, техниками, младшими авиационными специалистами. Мы приветственно качнули крыльями и пошли на посадку. Через пять минут я уже присоединился к зрителям. Оказалось, что играется полуфинальный матч. Завтра определится чемпион отдельной Краснознаменной эскадрильи Балтфлота.

Счет несколько раз был равным. И, пожалуй, команда техников могла бы победить, но летчики были собранней и самоотверженней. Капитан команды Петр Сгибнев, красивый и ловкий лейтенант, взял несколько, казалось бы, безнадежных мячей. Невысокий, он и в обороне и в нападении был одинаково опасен. В высоком прыжке, нападая, гасил, а в обороне удачно блокировал. Подачи его были резки, мяч пролетал над самой сеткой, стремительно, как ядро.

Несмотря на молодость, Сгибнев считался подлинным мастером учебного воздушного боя. Выдерживал любые перегрузки, в чем помогала отменная физическая подготовка. Мне однажды довелось видеть, как он выполнял крайне сложное упражнение. Дул шквалистый ветер, маленький истребитель бросало в воздухе, удерживать его было чрезвычайно трудно. Задание — оросить крашеной жидкостью участок близ посадочного знака. Начальник штаба эскадрильи говорил Петру:

— А ведь не попадете в такую погоду!

— Становитесь на «Т», — ответил Сгибнев. — Я попаду вам точно на голову.

— Хорошо!

Начальник штаба в белом кителе и в фуражке с белым чехлом встал у посадочного знака. Лейтенант взлетел, сделал круг, вышел на прямую. Просто удивительно, как он смог выдержать направление. Начальник штаба внешне равнодушно смотрел на приближающийся самолет. А Сгибнев тем временем открыл баки с жидкостью. Распыленная струя подсиненной воды, сверкая на солнце, приближалась. Начальник штаба пожалел о своем решении: и китель, и фуражка оказались испачканными. В то же время он был доволен мастерством летчика.

Таким был летчик Сгибнев, бессменный капитан волейбольной команды, гимнаст и бегун. Его спортивные достижения не раз отмечались грамотами и поощрениями командира.

Не знал Петр Сгибнев, что этот полуфинальный субботний матч будет последним матчем в мирные дни. Довольный победой, он быстро уснул. И почти сразу — резкий звук сирены. Спортсмен первым прибежал к своему самолету. Звено наших истребителей вылетело курсом на Копорский залив, куда вошли два фашистских миноносца и крейсер. Петр Сгибнев, бросавший бомбы с исключительной точностью, был готов нанести врагу смертельный удар. Но приказ не разрешал этого: ведь войны еще не объявили. И Петр с друзьями только имитировали атаку. С подвешенными бомбами они на малой высоте легли на боевой курс. Этого оказалось достаточно: гитлеровские корабли развернулись и пошли восвояси.

Только легли спать — новая тревога. На сей раз — почти на четыре долгих года.

Финальный матч так и не состоялся. Приходилось совершать шесть-восемь боевых вылетов в день. Но как только выдавалась свободная минута, начиналась игра в волейбол. Правда, уже в другой части. Сгибнев в одном из боев был ранен. Спорт помог ему быстро вернуться в строй. Летчика перевели на север. Много фашистских бомбардировщиков уничтожил он на подступах к Советскому Заполярью. Родина присвоила Петру Сгибневу звание Героя Советского Союза. Он стал командовать подразделением. И, как всегда, возглавлял волейбольную команду. Недаром гвардии капитана Сгибнева авиаторы называли дважды капитаном.

Виктор Бабкин

ФЛАГ ПРИШЛОСЬ ПОМЕНЯТЬ

Завершался очередной день белградского чемпионата Европы по легкой атлетике в 1962 году. Над стадионом Народной Армии опустился теплый южный вечер. Яркое солнце уступило место прожекторам. Все устали: и спортсмены, и зрители, но никто не уходил. Скоро объявят еще одного чемпиона континента — по десятиборью. Оставалось провести лишь забеги на 1500 метров.

Этих забегов было три, но уже после первого, в котором участвовал западногерманский атлет Вернер фон Мольтке, служащие стадиона подвязали к флагштоку флаг объединенной германской команды. Ведь победителем непременно должен был стать Мольтке. В последнем виде многоборья он показал довольно хорошее время — 4 минуты 46,9 секунды, и его общая сумма была почти наверняка недостижимой. Ведь уже после девяти видов Мольтке опережал ближайшего преследователя — советского спортсмена Василия Кузнецова — на 44 очка. Чтобы отыграть их, Василию надо было пробежать 1500 метров за 4 минуты 41 секунду. Ни на долю больше. Но такого результата Кузнецов не показывал никогда, даже в свои лучшие годы, а сейчас он был гораздо старше Мольтке и всех других, считался ветераном.

— Поторопились, конечно, организаторы, но выбор, пожалуй, правильный, — заметил сидевший в ложе прессы знаменитый бельгийский атлет Роже Мунс.

А в это время Василий готовился к старту. Конечно, ему очень хотелось сохранить титул чемпиона Европы на третий подряд четырехлетний срок, но 4.41? Ему никогда не хватало 4.41, никогда…

И вдруг, произнеся мысленно это слово, Василий стал размышлять по-другому.

«Никогда… А почему не сейчас? Ведь все на свете происходит когда-нибудь в первый раз. Так почему же не сейчас?..»

Вот и тренер Владимир Волков говорит:

— Ты можешь, можешь Вася! Вспомни, сколько раз пробежал ты от Москвы до Урала и обратно на тренировках! Сейчас будет сгусток, квинтэссенция этого пути, пусть же и силы твои сольются в могучий сгусток!..

Это был третий, последний, забег десятиборцев. Казалось, что темп бега Василия гораздо медленнее, чем у Мольтке. Но когда Василий финишировал, чуть не падая от усталости, на табло, ярко светившемся в темноте, вспыхнули невероятные цифры — 4.41. Да-да, те самые, которые и были нужны для победы!

— Поторопились, здорово поторопились организаторы, — снова сказал почти слово в слово потрясенный, как и все, Роже Мунс, только уже без добавления.

А тем временем на флагштоке взвился алый стяг Страны Советов…

Ким Пушкарев

НЕ БЫЛО БЫ СЧАСТЬЯ

— На помощь! Пожар! На помощь!..

Испуганный крик доярки долетел до села. Каждый, кого он достиг, бросился к загоревшейся ферме. Первым прибежал 35-летний колхозный столяр Василий Макарович Давыдов. Увидев, что замкнуло электросеть, он оборвал провод и ликвидировал угрозу пожара. Всем остальным выпало уже более приятное дело — благодарить столяра за необычную резвость и расторопность.

А потом посыпались шуточки. И преимущественно — в адрес молодых колхозных спортсменов. Дескать, без штанов гонять на стадионе — так вы первые мастера, а когда нужно добро народное спасать — не можете угнаться за солидным человеком, да еще и контуженным во время войны. Кто-то предложил определить Василия Макаровича тренером, чтобы научил молодежь быстро бегать. Кто-то посоветовал включить его в команду для участия в районных соревнованиях.