Джордж Капоши - КГБ в ООН Страница 30

Все началось с человека в Чикаго, представлявшего интересы Советов.

ФБР быстро вышло на него. Спустя всего несколько дней после его обращения к коренному чикащу он позвонил снова – осведомиться: удастся ли им наладить бизнес? ФБР уже было на страже. Вскоре оно определило, с кем придется иметь дело. Позвонивший оказался Вилли Хиршем, пятидесятидвухлетним эмигрантом из Германии.

Действуя как представитель Мелеха, Хирш не медля вступил в контакт с двойным агентом. Советский шпион хотел получить набор новейших планов портовых сооружений в Чикаго, промышленных предприятий, оборонных объектов, таких, например, где размещены орудия противовоздушной обороны, а также другую информацию военного характера. Кроме того, ему были нужны карты районов, которые могут стать «мишенями».

Двойной агент, которому ФБР дало псевдоним агент X, не называл цены за свои услуги, Хирш тоже не заводил разговора о деньгах. Заранее проинструктированный в ФБР, как себя вести с Хиршем, агент X постарался создать впечатление о себе как о человеке, который пусть и не отчаянно, но нуждается в деньгах. (Он был уважаемым бизнесменом, переживавшим финансовые трудности.)

Через некоторое время агент X дал знать Хиршу, что скоро ему самому придется заплатить за услуги: он нанял людей для участия в этой тайной операции и пока не знает, сколько они запросят. Вопрос оплаты остался открытым до следующей встречи.

Похоже, что Хирш уверился в том, что его не подведут. Покопавшись в подноготной Хирша, ФБР выяснило, что он живет в Нью-Йорке в четырехкомнатной квартире, за которую платит 225 долларов в месяц, на пятнадцатом этаже фешенебельного двадцатиэтажного здания в Гринвич-Виллидж на Пятой авеню, 30, известного под названием Кембридж-Хаус. Он жил здесь девять лет вместе с женой Рут и приемной дочерью Сюзанной, одиннадцати лет. Квартира располагалась всего в квартале к северу от Вашингтон-сквер. Хиршу достаточно было выглянуть из своего окна, чтобы увидеть Арку Вашингтона, копию Триумфальной арки в Париже.

Хирш, как узнало ФБР, работал художником в медицинских журналах и издательствах под псевдонимом Джон Гилмор. Он был болен: страдал сердечным заболеванием и диабетом. Его несколько раз увозила из дома «скорая помощь». Расследование в архивах Службы иммиграции и натурализации выявило, что Хирш прибыл в США еще ребенком, но в дальнейшем никогда не обращался к властям с просьбой о гражданстве.

Шли дни. Хирш, невысокий плотный человек с седыми волосами и лунообразным лицом, носивший очки в роговой оправе и галстук-бабочку, продолжал заниматься рутинными делами, не позволявшими и предполагать, что он имеет какое-то отношение к шпионажу.

Он исправно разносил иллюстрации, которые делал в своей домашней студии, по разным медицинским издательствам. Это его привычное занятие было совершенно безвредным.

Но внезапно в один день все изменилось.

На метро Хирш добрался до здания ООН, где на углу встретился с каким-то мужчиной. У незнакомца было серьезное мрачноватое лицо, крючковатый нос, прищуренные глаза и темные брови. Его костюм был по-европейски элегантен. Разговор был краток. Обменявшись несколькими фразами, Хирш и его собеседник расстались.

Маршрут, которым отправился незнакомец, вызвал у агентов неподдельное изумление: он шел прямиком в здание ООН.

Агенты ФБР не могли нарушить запрета пересекать границы владений ООН, но у них были другие способы выяснить, куда отправился незнакомец. Они выведали, что он работает на верхних этажах здания в Секретариате ООН, где возглавляет русский отдел.

Звали его Игорь Яковлевич Мелех. Так ФБР установило, что операцией похищения фотографий, карт и планов Чикаго руководят советские представители из ООН.

ФБР стало следить не только за Вилли Хиршем, но и за Игорем Мелехом. Летом 1958 года они встречались нечасто. Но вот Вилли Хирш поехал в Чикаго, где встретился с агентом X, чтобы поговорить о данных, интересующих красных. Далее они в установленном порядке встречались несколько раз.

Работники ФБР постарались, чтобы торг между Хиршем и агентом X тянулся как можно дольше. В основе такого подхода лежали психологические причины. ФБР не сомневалось, что чем дольше агент X будет тянуть, тем больше русские будут нервничать; появится возможность, что к переговорам подключатся и другие шпионы, еще неизвестные ФБР.

В конце октября Вилли Хирш сообщил своему чикагскому контактеру: или он доставляет снимки, планы и карты, или сделка расторгается. Агент X, подготовленный ФБР, сказал, что готов действовать, но пока ничего не обещает.

23 октября агенты ФБР под руководством Харви Г. Фостера, специального агента нью-йоркского отделения бюро, проследили за Вилли Хиршем, который вместе с Игорем Мелехом на Пенсильванском вокзале сел на чикагский поезд. Двое оперативников успели занять купе, за стенкой которого расположились Мелех и Хирш. С помощью специального оборудования им удалось записать каждое слово из разговора шпионов. Целью их поездки была встреча с агентом X.

В ходе этой встречи Хирш представил Мелеха как «главное лицо в сделке». Мелех потребовал, чтобы агент X немедленно представил секретные материалы – или договор расторгается. Контрразведчик согласился, но напомнил, что должен получить за свою «работу» деньги.

Мелех вынул несколько двадцатидолларовых банкнотов и протянул их чикагцу. Тот получил 200 долларов. При расставании Мелех и Хирш пообещали агенту X еще денег, но выразили настоятельное желание наконец-то увидеть результаты его «работы».

Почти месяц никаких встреч не было, хотя поддерживалась связь по телефону. Хирш периодически звонил агенту X, поторапливая его. В своих разговорах он напоминал, что Цыган ждет действий. Цыганом, конечно, был Игорь Мелех, советский сотрудник ООН.

Пока в Нью-Йорке шла слежка за Хиршем и Мелехом, в чикагском отделении ФБР начали разворачиваться интересные события немаловажного значения. В ФБР позвонил еще один житель Чикаго и рассказал, что к нему обратился советский агент, желающий раздобыть аэрофотоснимки и карты района Чикаго. Звонивший спрашивал, что ему делать.

Значит, советские шпионы занялись поисками другого американца, который стал бы работать на них. Было ясно, что русские удваивают усилия, чтобы получить фотографии и карты.

ФБР немедленно завербовало и этого чикаща в ряды контрразведчиков. Он, как и первый контрразведчик, скрылся под псевдонимом – агент XX.

Агент XX рассказал, что встречался с русским. Тот назвался Кириллом и дал точные указания, какие снимки, планы и карты ему нужны. Но возникла сложность: материалы должны быть доставлены немедленно, иначе договор теряет силу.

ФБР постаралось, чтобы у агента XX поскорее оказались необходимые документы. Теперь ему оставалось сидеть и ждать звонка русского агента.

Кирилл позвонил через несколько дней. Он не скрывал своего удовлетворения тем, что все готово, и дал указание агенту XX отправиться в Нью-Йорк, где на автостоянке у станции Скарсдейл, ухоженного пригорода округа Вестчестер, и состоится их встреча.

На календаре было 15 ноября 1958 года.

После того как агент XX сообщил о предстоящем рандеву, ФБР отрядило на место встречи специальных агентов.

Ровно в шесть вечера агент XX подъехал к станции и направился к автостоянке, где должна была состояться его встреча с красным агентом, личность которого продолжала оставаться для ФБР тайной.

В пять минут седьмого на стоянку выехал темный «крайслер»-седан и остановился на некотором расстоянии от машины агента XX. Из «крайслера» вышли мужчина и женщина. Женщина осталась стоять рядом с машиной, а навстречу чикащу направился мужчина. Он представился Кириллом.

Агент XX открыл багажник своего серого «Бьюика-Электры-225» 1958 года выпуска и вынул пакет, завернутый в бумагу.

– Вот те фотографии и карты, которые вам нужны, – сказал он Кириллу.

Русский взял пакет и протянул агенту XX конверт с купюрами крупного достоинства (ФБР впоследствии даже не поинтересовалось, какая сумма была в конверте).

Агенты наблюдали, как житель Чикаго, русский шпион и его спутница расселись по машинам и разъехались. Одна группа агентов на всякий случай двинулась за агентом XX, прикрывая его, другая поехала за советским агентом и его дамой.

Кирилл направился в Нью-Йорк. Выяснилось, что здесь он и живет. На следующее утро он отправился на работу – в Организацию Объединенных Наций. ФБР узнало, что это Кирилл Сергеевич Доронкин, кинорежиссер отдела радиовизуальных материалов департамента общественной информации. Дама, сопровождавшая Доронкина, была его женой Ириной.

Старания Кирилла отнюдь не обеспечили ему ордена Ленина – его добыча содержала слишком много бумажного барахла. По всей видимости, русские быстро выяснили это, ибо через несколько дней они заметно усилили давление на «первую команду», состоящую из Вилли Хирша и Игоря Мелеха.