ВЛАДИМИР ШИГИН - АПРК «КУРСК» ПОСЛЕСЛОВИЕ К ТРАГЕДИИ Страница 32

Сейчас силами городской администрации Копейска на Аллее героев установлен памятник подводникам-землякам Вадиму Бубниву и Валерию Баибарину. Родители ребят захоронили у памятника капсулы, которые им выдали в Видяеве с водой, взятой с места гибели «Курска». Теперь они ходят сюда как на могилу.

А еще у Валеры остался младший брат Сергей. Он инвалид с детства, и для него старший брат всегда был светом в окошке. Сергей не выпускает теперь из рук Балерины фотографии. Их было двое, а теперь он остался один.

Валера Байбарин вырос в городе горняков. Готовился стать шахтером, а стал подводником — попал в мир, где человек каждый день проверяется на мужество и стойкость, где чувство локтя и взаимовыручка важнее всех иных ценностей, где пополам с другом делится и последний глоток воздуха.

Своей маме Валера Байбарин прислал 41 письмо, которые она теперь будет свято хранить до конца своих дней. 42-го письма мама так и не дождалась...

Рассказывает отец фельдшера «Курска» Виталия Романюка Федор Львович: «Виталик рос компанейским пареньком. Было много хороших друзей. Как и большинство севастопольских мальчишек, мечтал о море. Запоем читал Пикуля. После окончания медучилища служил на ВПК «Очаков» фельдшером. Но корабль находился в длительном ремонте, и Виталика это очень угнетало. Он добивается перевода на Северный флот на эсминец «Жаркий». А затем уж попал на «Курск». Во время последнего отпуска выглядел очень довольным. С восторгом рассказывал о корабле и экипаже, об автономке. Я был очень рад за него. Моя жена, мама Виталика, умерла еще в 94 году, и у меня не было никого кроме него, его жены Светланы и внука. Он был молод, но говорил, что до пенсии будет служить только на «Курске». О трагедии узнал 14 августа. Сердце упало. Когда летели самолетом на Север, еще на что-то надеялись... А сейчас как будто плитой какой-то меня придавило. Ни на миг не отпускает...»

Глава шестая. Старшины и матросы

«Со мной все о'кей... Мы сейчас в Североморске. Погружались на 220 метров. 220 — это пока рекорд для меня. Воды я уже напился, теперь настоящий мореман... Служба моя идет — не жалуюсь. Это хороший урок, взрослеешь моментально. Чувствуешь себя как-то выше других — тех, кто не был тут...»

Это строчки из последнего письма командира отделения торпедистов Вани Нефедкова. В далекой уральской деревушке Красная Гора его письмо получили лишь 16 августа, когда надежд на то, что Иван и его друзья живы, почти не осталось.

Он не мечтал о военной службе, но, когда пришел срок, пошел на нее так, как исстари уходили служить Отечеству его предки: честно и добросовестно. Даже глядя на фотографию Ивана Нефедкова, чувствуешь широту души этого крепкого русского парня: красивое мужественное лицо с прямым, спокойным и полным достоинства взглядом, разворот широченных плеч...

За всю историю деревни Иван был первый, кто попал служить на подводный флот. Надо ли говорить, как он был горд этой службой, как гордились им родные! За Ивана особенно не волновались, ведь на флоте нет войны. Говорили:

— Слава богу, что Ваня попал на флот, там ведь спокойно!

Больше переживали за его двоюродного брата Петра, который воевал в Чечне. Но Петра судьба уберегла и он вернулся домой живым и здоровым.

Иван с самого детства всегда был непоседой. Серьезно увлекался борьбой. Не раз участвовал в районных соревнованиях. А в учебном отряде отстаивал честь своей части на флотской спартакиаде. Не забывал о спорте и во время службы на «Курске», каждую свободную минуту старался проводить в спортзале экипажа.

О трагедии «Курска» в семье Нефедковых узнали случайно 14 августа. До этого дня телевизор забыли когда смотрели. Летняя пора в деревне — пора рабочая. А тут как что-то потянуло к телевизору. В том, что случилось с лодкой, родители особо не разбирались, но поняли главное — с сыном беда. В полдень того же дня в их дом приехал военком.

—Я как увидела военных, входящих к нам во двор, так во мне что-то оборвалось! — вспоминает мама Вани Алевтина Леонидовна.

Сразу же стало плохо с сердцем. Ей предлагали лечь в больницу. Она категорически отказалась:

—Да вы что! У меня ребенок погиб, а я буду свое здоровье поправлять! Я — сильная, я выдержу!

На журнальном столике в одной стопке фотографии, которые Ваня присылал со службы, во второй — его письма. Алевтина Леонидовна сидит, смотрит на них и плачет. Сын любил всех, а потому писал сестре, тете, двоюродным братьям, друзьям...

«Я попал на южное побережье Баренцева моря. На улице чайки в небе кричат. Тут морем пахнет, так прикольно. Мне все больше начинает нравиться море. В плаванье выходим часто, так что будет что рассказать».

Увы, рассказать о службе ему так и не пришлось...

Адрес родителей Димы Леонова мне дали родители Максима Сафонова. Старшина 2-й статьи контрактной службы Дмитрий Леонов был командиром отделения рулевых-сигнальщиков и непосредственным подчиненным штурмана «Курска» капитан-лейтенанта Сафонова. В горькие видяевские дни их мамы и папы часто были вместе. Леоновы — из Подмосковья, а потому на мою просьбу рассказать о сыне они отозвались очень быстро. Из письма родителей Димы Леонова:

«Наш Дима родился 16 августа 1979 года в городе Яхрома. С года определили в ясли, потом в детский сад. В 1986 году пошел учиться в 1-й класс. Среди ребят ничем не выделялся. Учился средне: и тройки, и пятерки были. При большем желании мог бы учиться только на пятерки. Память у него была хорошая... С первого класса стал заниматься лыжным слаломом. Даже грамотами и подарками на соревнованиях награждали. Занимал первые и вторые места. Но друг сломал ногу, и он бросил заниматься вместе с ним. Потом увлекался единоборствами: самбо, дзюдо. Но тут началась перестройка и все распалось, зал кому-то понадобился. Кроме этого очень любил рыбалку. У нас речка и канал рядом, вот он все свое свободное время и проводил там с удочкой. А когда подрос, стал ездить на Волгу с другом и его отцом. На зимний лов ездил с мужиками. Еще мальчишкой начал играть на гитаре. Научился сам. Бывало, соберутся на лавочке, поют да на гитаре бренчат. Мальчишка был общительный, с людьми находил общий язык. Рябята, которые до школы вместе с Димкой в детский сад ходили, так и остались на всю жизнь лучшими друзьями, потому что Димка открытым был, добрым, дружелюбным и совсем не хулиганистым. Его друзья и сейчас к нам заходят, рассказывают о своих делах, проблемах. После восьмого класса Димка пошел в училище на электр о газосварщика. После училища немного поработал и в ноябре ушел в армию. Попал в хорошие руки на хорошую лодку. Ему служба очень понравилась. Поэтому после дембеля подписал контракт. А когда приехал последний раз в отпуск с 1 апреля по 25 мая, начал готовить документы для  поступления в военно-морское училище. Говорил, что времени свободного много, а потому будет учиться. В школе, где учился Димка, в музее открыта мемориальная доска и экспозиция, посвященная Димке».

Честная и короткая жизнь, полная надежд и планов на будущее. Как внезапно и безжалостно все это было перечеркнуто...

12 августа друзья-одноклассники Алексея Коркина собрались вместе, чтобы вспомнить школу и отдохнуть. Неподалеку от родного гидролизного поселка в небольшом лесочке жгли костер и вспоминали свой класс и друзей. Вспоминали и Алешку Коркина, которого им так не хватало сейчас. Классный ди-джей, заводила и душа класса, какие он устраивал им дискотеки, как умел всех организовать и объединить! Могли кто-нибудь из них тогда подумать, что именно в эти самые минуты матрос Алексей Коркин погибает в концевом 9-м отсеке своей подводной лодки?..

В тот же роковой день 12 августа внезапно себя плохо почувствовала Алешина мама Светлана Ивановна. Как знать, может, в самые последние мгновения своей жизни Леша звал ее на помощь, обращался к ней... А утром в понедельник принесли последнее Лешино письмо. В нем он писал, что у него все в полном порядке, что скоро уходит в поход, но пусть мама не волнуется, поход будет недолгим. Спустя какой-то час в новостях объявили об аварии «Курска»...

Родом из поморов, Алексей Коркин был невысок и коренаст. Даже по фотографии чувствуются его обаяние и уверенность в себе. Здесь, на земле знаменитых соломбальских корабелов мальчишки с рождения вдыхают воздух, напоенный ветрами далеких морей. А потому каждый из них в душе уже моряк, всех их манит и зовет великий океан. Так было исстари в Соломбале, так есть и так будет всегда. А потому, когда Леше Коркину пришла пора идти служить Отечеству на подводный флот, он воспринял это как само собой разумеющееся: где же еще служить ему, коренному архангелогородцу!

Из Архангельска Алексея отправили в Северодвинский учебный отряд, а затем уже оттуда спустя полгода — на «Курск». Родители, узнав о месте службы сына, радовались: Северный флот не Чечня и от дома не так уж далеко.