Роман Бабаян - Территория войны. Кругосветный репортаж из горячих точек Страница 33

И тогда потрясённый Милошевич произнёс фразу, которая изменила судьбу союзной Югославии:

— Я, президент Республики Сербия и Союзной Югославии Слободан Милошевич, даю вам слово, что начиная с сегодняшнего дня никто больше не обидит ни одного серба на его родной земле.

С этого началась активная фаза противостояния в крае Косово. Как я уже говорил в предыдущих главах, албанцы создали там по существу параллельную государственную систему, перестав признавать власть Белграда. Дошло до боевых столкновений, которые всё больше стали напоминать масштабную гражданскую войну.

За полчаса до войны

Ну а потом настал 1999 год. Началось давление со стороны Запада. Милошевич ответил решительным «нет» на требование вывести из Косово правительственные войска. В НАТО приняли решение начать против непокорной Югославии военную операцию.

Ситуация накалялась буквально с каждым днём. Югославские посольства по всему миру перестали выдавать въездные визы, и попасть на территорию этой страны стало практически невозможно. В этом не было ничего удивительного, так поступают все государства, если на их земле складывается напряжённая обстановка, чтобы оградить себя от нежелательных гостей.

Мне и моему оператору Борису Агапову повезло. Послом Югославии в России был брат Слободана Милошевича, и нам согласились выдать две визы — только две! — в виде исключения. Мы сели в самолёт «Аэрофлота» и отправились на Балканы, где люди уже ощущали приближение военной грозы.

Прилетели в Белград. Как сейчас помню, была чудесная весенняя погода. Солнце, трава зеленеет, листья на деревьях распускаются. На юге Европы в это время года торжество пышной и щедрой природы.

Взяли машину в аэропорту — первую попавшуюся машину на стоянке, старенький «Мерседес». Водителя звали Милошем. Я не просто так говорю об этом человеке, потому что он, случайно встреченный, стал для нас родным, влился в нашу телегруппу, заменив недостающего третьего участника. Потом, когда начнутся обстрелы и бомбёжки, он будет сидеть вместе с нами в отеле и ждать, когда придёт время для съёмок. При звуках первых же взрывов мы будем бросаться к его машине, чтобы выехать туда, где видны огненные вспышки. Так, кстати, было почти во всех моих командировках — встречались люди, которые потом играли значительную роль в нашей работе, оказывали неоценимую помощь, загорались нашими идеями.

Но это будет позже. А пока я хочу вспомнить строки своего первого репортажа из Белграда. Он датирован 24 марта 1999 года.

— На первый взгляд Белград ничем не напоминает столицу европейского государства, по которому в любой момент могут быть нанесены ракетные и бомбовые удары. Но это только так кажется. Все без исключения сербы замерли сегодня в тревожном ожидании. Они обсуждают любые слова, произнесённые в Москве и в Вашингтоне. При этом некоторые жители югославской столицы убеждены, что никаких обстрелов и бомбардировок Сербии не будет, всё завершится на уровне угроз и демонстрации силы натовской коалиции. Другие — и их намного больше — считают, что война неизбежна.

Пока в Югославии по-прежнему действует режим так называемой военной опасности. По словам министра обороны союзной республики, принятые меры относятся только к военнослужащим, полицейским и сотрудникам общественных сил. На данный момент в стране проходит широкая мобилизация резервистов, но при этом в действующую армию призываются из запаса специалисты исключительно для подразделений югославских сил ПВО, военной авиации и соответствующих батальонов обеспечения.

Информационные программы югославского телевидения, не переставая, сообщают об объектах, по которым, возможно, будут нанесены удары. Уже и сейчас в этом списке нефтеперерабатывающий завод в окрестностях Белграда и аэропорт Белграда, объединённый с военным аэродромом. Кстати, многие ведущие авиакомпании мира с сегодняшнего дня прекратили свои рейсы в югославскую столицу. Среди них — «Эйр Франс», «Бритиш Эйрвейз» и «Люфтганза».

Белград продолжают покидать также сотрудники дипломатических миссий. Уже эвакуировались в полном составе американские, британские и немецкие дипломаты. Но в то же время в Белграде продолжает работать посольство России. Причём, по словам нашего посла в Югославии, все российские дипломаты будут оставаться в Белграде даже в случае начала ракетных обстрелов Югославии.

В кадре наш посол в Югославии Юрий Котов. Вот его слова:

— Я должен сказать, что в любом посольстве любой страны мира есть так называемые ситуационные планы. Они есть и у нас. Мы готовы обеспечить эвакуацию всех наших сотрудников, если в этом будет необходимость. Но ещё раз надеюсь, что до этого дело всё-таки не дойдёт. Но если дело всё же дойдёт действительно до какой-то чрезвычайной обстановки здесь, вокруг Белграда, то у нас в посольстве есть свои технические резервы, включая то, что у нас есть хорошо оборудованное бомбоубежище.

Между тем сегодня руководство нашей дипломатической миссии приняло решение вывезти из Белграда семьи дипломатов. Несколько автобусов с детьми и женщинами выехало из Белграда в сторону венгерской границы. Всего из югославской столицы выехали девяносто детей и семьдесят женщин. Дорога до Будапешта займёт у них примерно четыре часа, и где-то в двадцать один час по московскому времени автобусы уже должны будут достичь столицы Венгрии.

Сейчас практически все руководители Югославии беспрерывно выступают по югославскому телевидению и все они говорят одно и то же: «Страна готова решать проблемы Косово, но только политическими средствами и только за столом переговоров». При этом, правда, Слободан Милошевич всё время подчёркивает, что если Югославию решили запугать путём ультиматумов и угроз военной силой, то сербы готовы держать удар. При этом ряд военных экспертов подчёркивает, что у югославской армии на сегодняшний день есть всё необходимое для того, чтобы эффективно противостоять натовским атакам. К тому же не стоит забывать, что Югославская народная армия была второй по мощи в социалистическом лагере и уступала лишь армии Советского Союза.

Это мой первый репортаж из Белграда. И действительно, в те дни по югославскому телевидению постоянно выступали лидеры югославского государства, и одним из первых выступил Слободан Милошевич. Но выступил он буквально через полчаса после того, как мы отправили этот репортаж в Москву и направились из телецентра в свой отель. Жили мы в гостинице «Москва» — это такая историческая гостиница, и все журналисты, приезжающие в югославскую столицу, старались останавливаться именно в ней. И вот какая интересная штука: я как-то занимался темой Первой мировой войны и обнаружил, что тогда в этой гостинице также жили все журналисты, причём одним из них был всем нам теперь известный господин Троцкий. Он в ту пору тоже работал журналистом, и то, что описывал в своих мемуарах, эту атмосферу в отеле — как все обменивались друг с другом информацией, как завтракали в час ночи, — всё это удивительно совпадало с нашим сумасшедшим распорядком дня. Во время любой войны журналисты всегда живут в одном и том же режиме и даже, как выясняется, живут в Белграде в одной и той же гостинице.

По дороге в отель мы проходили мимо здания Скупщины — так называется сербский парламент. И как раз в этот момент зазвучала сирена — сигнал воздушной тревоги. Это было невероятно — абсолютно мирный с виду город, спокойно ходят люди, едут по улицам машины. И вдруг зазвучали эти ужасающие, разрывающие душу звуки. Ощущения были какие-то сумасшедшие, и я помню даже, что я в этот момент делал. Пока мой оператор снимал планы города для будущего репортажа, я смотрел, как девушка — продавец цветочного киоска — меняла воду в вазах с цветами, которые стояли прямо на тротуаре. Представляете, какой контраст — цветы неописуемой красоты и сигнал воздушной тревоги! Я подозвал оператора, и мы записали эту сцену.

Придя в отель, включили телевизор и увидели выступление президента Югославии Слободана Милошевича. Он произносил своё обращение к нации:

— Сегодня нам угрожают только потому, что мы не захотели подчиниться грубому давлению тех, кто предлагал нам перспективу размещения в Косово и Метохии так называемых миротворческих сил. Мы прекрасно понимаем, что для нас это будет означать отказ от собственного суверенитета и в конечном счёте приведёт к потере исконно сербских земель.

Милошевич вновь подчеркнул, что руководство Союзной Югославии готово продолжать переговоры по всем вопросам, связанным с Косово, но только при условии, что ко всем участникам диалога будет одинаковое и, что самое главное, объективное отношение.

В своём новом репортаже, подготовленном в тот же день, я сказал, что просто «на ура» в Белграде было воспринято заявление президента России.