Николай Черкашин - Возмутители глубин. Секретные операции советских подводных лодок в годы холодной войны Страница 33

По времени мы должны были следовать в базу. Однако нас опять мучили вопросы, как командование расценит наш маневр. Было ясно, что отрицательно. Решили промолчать, но не вышло. Оказывается, когда фрегат нас догнал, мы появились на локаторе берегового поста, который вел фрегат «Лондон». Пост тут же доложил на КП флота о том, что рядом с фрегатом всплыла АЛЛ. По приходу в базу пришлось доказывать командующему флотом, что это не так. Это-то мы доказали, а на вопрос, как ушли от фрегата, ответить было сложнее. Придумали байку про маневр по скорости и курсу, но любому грамотному офицеру она была понятна. На первое время нас оставили в покое. Спустя несколько недель меня вызвал начальник штаба флотилии и показал яркий иностранный журнал, где в красках было расписано, как РПКСН за 8 секунд погрузился под воду, и наши фотографии во всей красе. Благо не было заснято, как ПЛ погружалась, не успели, но зато описали. На вопрос, что это значит, пришлось дать стандартный ответ — как всегда, клевещут на нас в надежде выбить дополнительное финансирование для своих ВМС. В принципе, ответ его устраивал. Только НШ флотилии хотел что-то сказать, как зазвонил телефон. На связи был командующий флотом, который интересовался результатами расследования. Я понял, что скоро, может быть, сменю профессию. Но НШ флотилии четко докладывал, что погрузиться за 8 секунд — это фантастика, даже теоретически невозможно. Так что клевещут в целях выбивания дополнительного финансирования для своих ВМС. НШ положил трубку и жестом дал понять, что разговор окончен и я свободен. Но когда я взялся за ручку двери, он вскочил с места со словами, которые вырвались из него, вымученные противоречивостью между корректностью и интеллигентностью, в сочетании с ответственностью за все корабли флотилии, с одновременным желанием вспомнить самые действенные слова на флоте. Грозя пальцем, сорвавшимся голосом он воспроизвел: “В первый и последний раз, и никому ни слова, Маринески хреновы! Не дай Бог, найдутся и другие «асы»… Научил на свою голову”. Я стоял у двери с чувством благодарности и полного понимания. Секунд 20 мы смотрели друг на друга. Неожиданно НШ показал на кресло, я вернулся и снова сел. Он достал две рюмки, налил в них коньяка и сказал, что мечтает о внучке, которую будет нянчить на своих руках, водить в детский садик и школу. Я обещал, что такого больше не повторится, а у внучки будет лучший дед на свете На прощание он поделился, что не сомневался в наших расчетах и уверенности в маневре, но мирное время не требует риска. Хотя как знать, легко рассуждать на берегу. Пожав ему руку, я вышел из кабинета с мыслями о порядочности этого офицера флота, почему такое качество не указывают в аттестациях, и о данном мною обещании НШ, которое опять повторил про себя и при этом мысленно добавил: но только в мирное время.

Прошло много лет, закончилась служба на флоте, мною видано хорошего и плохого. Вспоминаешь череду времен, бессознательно пытаешься выбросить из памяти встречу с завистью и подлостью одних людей и останавливаешься на тех, которые обладали из всех качеств самым дорогим — порядочностью…»

Последним командиром 19-й дивизии подводных лодок, на которую легла основная тяжесть подводного ракетного противостояния, был контр-адмирал Олег Лазарев. С грустью подводит он итоги жизни легендарного соединения.

«В 1969 году руководством страны было принято решение о формировании в губе Сайда, на базе 12-й эскадры, мощнейшего в ВМФ СССР объединения. Управление эскадры преобразовалось в управление 3-й флотилии подводных лодок с прежней подчиненностью и дислокацией. Создание флотилии закончилось в декабре 1969 года. Первым ее командующим стал контр-адмирал Г.Л. Неволин, начальником политотдела — капитан 1-го ранга А.В. Сидоренко, начальником штаба — капитан 1-го ранга И.Ф. Усков. Приказом командующего флотилией 14 декабря было объявлено годовым праздником объединения атомных подводных лодок Северного флота. В феврале, в соответствии с директивой НШ КСФ формируется управление 19-й дивизии подводных лодок с дислокацией в губе Сайда Первый командир дивизии — капитан 1-го ранга В.Н. Чернавин, заместитель командира по политчасти — капитан 2-го ранга В.П. Власов, начальник штаба — капитан 1-го ранга А.П. Матвеев.

С момента формирования дивизии началась интенсивная работа по освоению новой техники, разработке новых тактических приемов. На тот момент руководящих документов по использованию РПКСН просто не существовало, их приходилось создавать в рабочем порядке. Опыта боевых служб тоже было явно недостаточно, поэтому командиры кораблей совершали и подвиги, и ошибки. Так проходил процесс освоения современной техники. Корабли нашей 19-й дивизии выполняли в среднем по две боевые службы в год, производили десятки стрельб баллистическими ракетами, выпускали сотни торпед Боевое мастерство росло с каждым днем, и подводники дивизии неоднократно завоевывали передовые места и на СФ, и в ВМФ.

С 8 января по 19 марта 1971 г. РПКСН К-408 (командир — капитан 1-го ранга В.В. Привалов, старший на борту — командир 19-й ДиПЛ контр-адмирал В.Н. Чернавин) первым из стратегических атомоходов совершил переход с КСФ на КТОФ по маршруту: Северный Ледовитый океан — Атлантический океан — Тихий океан с одновременным несением боевой службы.

Третья флотилия вписала в морскую историю страны немало ярких страниц. Так, в августе 1971 года впервые в советском ВМФ был совершен поход к Северному полюсу РПКСН “К-411” проекта 667А (командир — капитан 1-го ранга С.Е. Соболевский). Старшим на борту атомохода следовал командующий 3-й флотилией АПЛ контр-адмирал ГЛ. Неволин, походный штаб возглавлял начальник штаба 31-й ДиПЛ, капитан 1-го ранга В.К. Коробов. Достигнув расчетной точки Северного полюса, К-411 маневрировала несколько часов в поисках подходящей для всплытия полыньи. На ней впервые установили «параван»-антенну, которой, выпуская под нижнюю кромку льда, пользовались для связи с ЦКП ВМФ. Из двух обнаруженных полыней обе для всплытия в надводное положение на “макушке” Земли оказались непригодными, и К-411 вынуждена была возвращаться к кромке льда для встречи с ожидавшим ее ледоколом. После всплытия и встречи с ледоколом возникла трудность со связью. Сигнал о благополучном окончании подледного плавания к Северному полюсу не проходил из-за плохой проходимости радиоволн. Доклад о выполнении задачи в ГШ ВМФ был передан через барражировавший над точкой всплытия “К-411 ” самолет “Ту-95рц”, который при возвращении погиб. При посадке на аэродром в Кипелове близ Вологды из-за густого тумана он потерпел катастрофу. Погиб весь экипаж —12 человек во главе с командиром полка.

Печальной страницей истории нашего соединения стал 1986 год, год трагедии РПКСН К-219. Из-за взрыва ракеты в шахте ракетоносец потерял герметичность и 6 октября затонул в 600 милях от Бермудских островов. Погибли 4 человека, среди них матрос Сергей Преминин. В 1994 году С.А. Преминин был награжден орденом Красной Звезды (посмертно). Однако командование флотилии, проанализировав все действия матроса, который ценой личной жизни заглушил ядерный реактор, возбудило ходатайство о присвоении ему звания Героя РФ и награждении медалью “Золотая Звезда”. В августе 1997 года подвиг матроса С А Преминина был оценен по достоинству.

Эта катастрофа еще раз подтвердила слова знаменитого моряка и писателя Скотта: “Море ошибок не прощает. Трудно найти профессию более мужественную, рискованную и достойную восхищения и уважения, чем профессия моряка-подводника, который защищает свой народ, исполняя долг в неизведанной среде, таящей опасности, о существовании которых мы не подозреваем”.

После катастрофы К-219 командиром 19-й ДиПЛ был назначен капитан 1-го ранга В.В. Патрушев. Обстановка была напряженная. Постоянные проверки различными комиссиями не давали планомерно заниматься боевой подготовкой. Но даже при такой нервотрепке была сохранена высокая боевая готовность соединения, все шесть подводных лодок находились в состоянии полной готовности.

Надо отметить, что материальная часть от интенсивного использования часто выходила из строя. По этой причине первостепенное внимание уделялось вопросам подготовки по борьбе за живучесть. ПЛ не допускалась к выходу в море до тех пор, пока экипаж не отработает всех вводных задач по борьбе за живучесть с оценкой не ниже «отлично». Это был самый напряженный элемент допуска корабля к выходу в море. Как признался один из командиров, во время такой проверки он терял до двух килограммов в весе и два года жизни. Хоть и жестко поступали начальники, но по-другому было нельзя. Шла холодная война.

Давала положительные результаты и высочайшая профессиональная подготовка офицеров штаба. О высокой боевой готовности

19-й дивизии говорит хотя бы такой факт: когда в 1992 году, за несколько дней до начала боевой службы, вышел из строя современный ракетоносец, то вместо него был срочно подготовлен уже старый РПКСН К-137 “Ленинец”. Под командованием капитана 2-го ранга НМ Максимова, со старшим на борту командиром дивизии боевая служба была успешно выполнена. Корабль пришел в базу без единого замечания, с исправной материальной частью и здоровым личным составом. Командование флота высоко оценило и подготовительную работу, и действия личного состава в походе. К сожалению, это был последний, 30-й поход ракетоносца К-137. Последний поход не только корабля 19-й дивизии, но и РПКСН пр. 667А, Ау. Символично, что “Ленинец” первым начал большое плавание кораблей пр. 667А и последним из кораблей этого проекта его закончил. Атомоход имел богатую историю. За период строительства его посещали генеральный секретарь ЦК КПСС ЛИ Брежнев, Председатель Совета министров СССР А.Н. Косыгин, министр обороны СССР А.А. Гречко и главком ВМФ СССР С.Г. Горшков.