Ю. Ганковский - История вооруженных сил Афганистана 1747-1977 Страница 33

Однако Афганистан по-прежнему оставался слаборазвитой, аграрной страной. Главным тормозом в развитии сельского хозяйства Афганистана являлось господство крупного помещичьего землевладения. К 70-м годам на долю 40 тыс. крупных землевладельцев (6,5 % общего числа земельных собственников) владевших земельными угодьями площадью свыше 20 га и сдававших землю мелкими участками в аренду безземельным и малоземельным крестьянам, приходилось 73 % всех обрабатываемых земель, В то же время более 500 тыс. крестьянин семей (свыше 50 % всех крестьян) не имели земли и вынуждены были арендовать ее у помещиков на кабальных условиях или работать в качестве батраков[406].

Помещики обычно сами не вели хозяйства и не заботились о повышении товарности сельскохозяйственного производства. Это обстоятельство вместе с массовым разорением крестьян, отсутствием у них заинтересованности в результатах своего труда, примитивной технической базой земледелия и скотоводства, отсутствием прочной кормовой базы и надлежащего ветеринарного обслуживания пагубно сказались на уровне производства продукции сельского хозяйства. В результате в стране год от года все больше обострялась продовольственная проблема. Особенно угрожающие размеры она приняла в 1970–1972 гг. в связи с засухой, неурожаями и падежом скота. Систематически росли цены на продукты питания и промышленные товары первой необходимости. Так, только за период с 1968 по 1971 г. цены на зерно повысились на 300 %. Из-за голода часть населения вынуждена была уходить в соседние страны — Пакистан и Иран. Проводившиеся в стране преобразования фактически не затрагивали сферу аграрных отношений. Правящие монархические круги всеми силами оберегали помещичье право собственности.

Не располагая большими и стабильными внутренними источниками поступлений для покрытия расходов на осуществление программ развития и оборону страны, Афганистан испытывал постоянные финансовые трудности. Дефицит бюджета в послевоенный период, и особенно в конце 60-х — начале 70-х годов, был хроническим[407]. Тяжелое экономическое и финансовое положение страны усугублялось тем, что национальная буржуазия, располагавшая значительными свободными капиталами, предпочитала вкладывать их в сферу торговли и ростовщических операций, а не в развитие национальной промышленности.

Одной из самых острых социальных проблем Афганистана являлась проблема занятости, наличие армии безработных и полубезработных. Эта проблема еще больше обострилась в связи с завершением строительства крупных объектов и отсутствием новых строек, которые могли бы поглотить высвободившуюся рабочую силу.

Процесс социального расслоения внутри племен, в том числе и кочевых, привел к обострению в их среде классовых противоречий и создал неспокойную обстановку на большой территории юга и юго-востока страны.

Тяжелое экономическое положение страны и обострение социальных противоречий привели к возникновению в Афганистане оппозиционных общественных движений. Непосредственное воздействие на подъем и характер этих движений оказали международные факторы — разгром германского фашизма и японского милитаризма, образование мировой системы социализма, распад колониальной системы империализма, завоевание независимости странами Азии и Африки.

Первое демократическое оппозиционное движение развернулось в Афганистане в 1947 г. и было представлено политическими организациями «Виш зальмиян» («Пробудившаяся молодежь»), «Нидаи хальк» («Клич народа»), «Ватан» («Родина») и др. Его участники вначале ограничивали свою деятельность рамками просветительства как средства борьбы против язв и пороков общества. Но уже к 1949 г. наиболее прогрессивные члены названных организаций перешли к активной политической деятельности. Однако в 1952–1953 гг. правящие круги, обеспокоенные углублением внутриполитической нестабильности, запретили деятельность всех оппозиционных политических организаций.

В сентябре 1953 г. в условиях нараставшего кризиса режима к власти пришло правительство Мухаммада Дауда. Ему удалось на время приглушить общественный протест и таким образом стабилизировать политическую обстановку в стране. В начале 60-х годов, когда выяснилась неспособность кабинета М. Дауда реализовать свои обещания в политической области, в стране снова пришли в движение радикально настроенные круги. В этих условиях двор и правительство Мухаммада Юсуфа, пришедшее на смену кабинету М. Дауда, объявили о намерении разработать и ввести новую конституцию с тем, чтобы приспособить систему государственного управления к новой внутриполитической обстановке.

Хотя принятая в 1964 г. конституция и не изменила классовых основ монархического строя, тем мне менее она открыла легальные возможности для критики общественных устоев и для выражения взглядов различных социальных сил.

Политическая жизнь Афганистана после 1964 г. характеризовалась значительным усилением активности радикально настроенных элементов из числа национальной интеллигенции к низших прослоек национальной буржуазии, тягой определенной части интеллигенции и студенческой молодежи к изучению передовых идейных взглядов и стремлением со своих позиций осмыслить экономические и социально-политические проблемы развития страны. Все это привело к созданию в стране первых марксистских кружков и образованию на их основе 1 января 1965 г. Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) — авангарда рабочего класса и всех трудящихся Афганистана, поставившей своей целью борьбу за свободу народа и социальный прогресс. НДПА развернула аргументированную критику общественных устоев, бездеятельности, злоупотреблений и коррупции правящих кругов, выдвигала требования кардинальных социально-экономических реформ. Во второй половине 60-х и в начале 70-х годов частым явлением стали массовые митинги, демонстрации и забастовки, основными участниками которых были городские средние слои[408].

К условиям афганской действительности этих лет могут быть полностью применены слова В.И. Ленина о том, что «развитие капитализма раскалывает весь народ все глубже и глубже на классы, обостряя противоречия между ними», и что «в обществе, основанном на делении классов, борьба между враждебными классами неизбежно становится, на известной ступени ее развития, политической борьбой»[409].

Однако разночинная интеллигенция, студенчество и другие демократические силы Афганистана, несмотря на их возросшую политическую активность, оставались еще слабо организованными, идейно и политически разноликими. Специфическое промежуточное положение городских средних слоев порождало широкий диапазон их взглядов и позиций, неустойчивость и шараханье от крайней революционности до капитуляции и смыкания с реакцией.

Во второй половине 60-х годов в Афганистане на арене политической борьбы появились и другие силы, определившие в сложившейся обстановке свои платформу и цели деятельности. Среди них была группировка так называемой прогрессивной демократии, выражавшая классовые интересы растущей национальной буржуазии и ориентировавшаяся на развитие Афганистана по капиталистическому пути с опорой на помощь Запада. Идейным главой этой группировки являлся М.Х. Майвандваль, бывший афганский посол в Вашингтоне, и бывший премьер-министр Афганистана.

Переход экономически слаборазвитой страны к капиталистическим общественным отношениям затронул положение и позиции мусульманских богословов.

Представители крайне правой клерикальной реакции, пользовавшиеся в Афганистане значительным влиянием, не хотели примириться с перспективой потери своих привилегий, прав, доходов и места в обществе и стремились во что бы то ни стало закрепить влияние религии, увековечить средневековые пережитки и не допустить модернизации общественно-политической жизни страны. Реакционные верхушечные круги мусульманских богословов и ярые противники советско-афганского сотрудничества выступали против советской помощи Афганистану.

В целом общественно-политическая борьба, развернувшаяся в Афганистане в 60-х — начале 70-х годов, отчетливо показала, что правое крыло мусульманских богословов составляло ударный кулак лагеря реакции в его борьбе против демократических сил и объективно одну из главных опор монархического режима. Что касается разногласий между правым крылом мусульманских богословов и правившей династией, то они никогда не заходили далеко и не затрагивали классовых основ власти. Мусульманские консервативные лидеры, выступая иногда с антиправительственные позиций, хотели лишь заставить правящие круги отказаться от осуществления рекламировавшихся планов «либерализации» монархического режима и ограниченных программ экономического обновления страны, а также подтолкнуть двор и правительство к более решительным действиям против демократической оппозиции.