Вальтер Гёрлиц - Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945 Страница 35

Но, несмотря на это, он с головой ушел в работу, в значительной степени, чтобы спрятаться от мира, который с каждым годом становился все более вульгарным. Он придавал особое значение ежегодным маневрам; здесь он показывал себя во всем блеске и старался создать условия, приближенные к условиям настоящей войны.

Между тем красное здание на Кенигсплац окружала еще более густая атмосфера секретности, чем во времена Шлифена. Генеральным штабом была предпринята попытка, надо сказать, неудачная, ввести цензуру на все публикации, связанные с военной темой, даже на мемуары известных военачальников. Теперь армии соседей Германии стали объектом особого внимания. Благодаря реформам генерала Сухомлинова русская армия удивительно быстро оправилась от поражения и революции 1905 года. Британская армия сформировала экспедиционные войска, состоящие из шести пехотных и одного кавалерийского дивизионов. Учли, казалось бы, все, но недооценили воинственный потенциал Британской империи в целом и военные мощности Канады, Австралии и Новой Зеландии.

Первое десятилетие XX столетия увидело значительные успехи по совершенствованию вооружения. Франция ввела в боевой состав свои знаменитые 75-мм пушки с противооткатным устройством и телескопическим прицелом для непрямой наводки. Германская артиллерия развивалась практически параллельно французской, но благодаря 75-мм полевым пушкам Франция до 1914 года удерживала военное превосходство. Во всех армиях стали вводить мотоциклетные и автомобильные подразделения, изыскивать новые возможности гелиографа, телефона и телеграфа, экспериментировать с дирижаблями и аэропланами. Германская военная авиация прилагала все усилия, чтобы использовать дирижабль графа Цеппелина в военных целях. Но когда в 1909 году Блерио перелетел через пролив Ла-Манш, Мольтке-младший понял, что самолет имеет значительно большие возможности, чем дирижабль.

Как ни странно, но начальник Генерального штаба не решал эти вопросы, поскольку вопросы вооружения являлись прерогативой военного министерства, этого оплота консерватизма. Консерватизм привел к ожидаемым последствиям. Французский Генеральный штаб делал все возможное для использования технических достижений в военных целях. Франция первой сформировала подразделения авиации, французская автомобильная промышленность выпустила первую бронемашину, а Берлин все медлил и сомневался. Когда три экспериментальных образца бронемашин, оборудованных пулеметами, появились на маневрах 1908 года, никто не понимал, что с ними делать.

Развитие военных отраслей Франции и России заставило Мольтке-младшего пересмотреть планы предшественников, но это в полной мере характеризует его методы, он привлек для консультаций только фон Штейна, первого обер-квартирмейстера, не воспользовавшись услугами других обер-квартирмейстеров. Вероятно, опасаясь утечки информации.

Соблюдая почти полную секретность, Мольтке-младший пришел к жизненно важному решению. Начальник австрийского Генерального штаба Конрад фон Генцендорф отчаянно пытался добиться одобрения относительно большого наступления на востоке, но Мольтке-младший слишком хорошо помнил о неудаче, постигшей Наполеона. Его сбивала с толку идея о быстрой победе на западе. Однако в отличие от Шлифена он не хотел рисковать и придерживался мнения, что Эльзас и Верхний Рейн не следует оставлять без прикрытия. На это у него были причины. Мощная французская армия вполне могла нанести удар по Южной Германии. Кроме того, штабные специалисты, вроде Гронера из железнодорожной секции, откровенно беспокоились о саарском угле. Исходя из этих соображений план Шлифена был подвергнут серьезной переработке. Это был роковой шаг. Но Мольтке ухватился за «западный» вариант, и планы наступления на восток были отложены до лучших времен.

Международное напряжение нарастало. В 1908 году Австрия заняла Боснию и Герцеговину.

Стоит упомянуть и о двух внутренних кризисах: скандалы, связанные с именем Эйленбурга (гомосексуальные отношения в высших придворных кругах), и письмо в «Daily Telegraph». Шум, поднятый в прессе и парламенте, ясно показал императору, что ему уже никогда не восстановить доверие широких народных масс. С этого момента он принял решение возложить ответственность за ведение грядущей войны на начальника Генерального штаба. Еще один роковой шаг. Повторялась ситуация 1806 года; лица, ответственные за ведение войны, начали тем или иным образом выходить из дела. Глава военного кабинета Гальсен-Геселер умер от удара. При его преемнике фон Люкере кабинет опустился на уровень простого дополнения ко двору. Министерство не слишком занималось административными вопросами и проблемой проведения сметы на армию через рейхстаг. Генеральный штаб, высший планирующий армейский центр, по-прежнему окружала атмосфера тайны; для народа он олицетворял все достоинства старой армии. В действительности Генеральный штаб пребывал в опасной изоляции, а его начальника мучили тяжелые предчувствия.

В 1911 году произошли события в Агадире. По мнению Мольтке-младшего, «Пантера» внесла ясность в ситуацию, и он был целиком и полностью за продолжение решительных действий. В случае неудачи он грозился уйти в отставку. Горячность проявлялась по мере прояснения будущих событий.

В 1910 году Генеральный штаб в качестве темы военной игры выбрал высадку стотысячной британской экспедиционной армии в порту Эсбьерг на полуострове Ютландия. Уже было понятно, что не стоит рассматривать возможность вторжения Англии через Данию; в любом случае британская экспедиционная армия двинется через Бельгию или Северную Францию. Тем временем Франция изо всех сил наращивала военное превосходство. Она ввела трехлетний срок службы в армии. Военные расходы на душу населения во Франции по отношению к Германии были примерно как три к двум. Выдающиеся военные деятели Франции и России присутствовали друг у друга на маневрах. Во Франции появились весьма интересные военные публикации. В «Nos Frontidres de l'Est et du Nord» генерал Мэтрот предупреждал соотечественников о возможном нападении через Бельгию, а генерал Маллетерре обращал внимание на «брешь» в Арденнах. В Германии в связи с арестом большого числа шпионов создалась взрывоопасная обстановка, а в Австрии полковник Редль, начальник штаба пражского армейского корпуса, был застигнут при передаче австрийских планов развертывания русской секретной службе.

Еще одной стадией на пути к войне явились Балканские войны 1912-го и 1913 годов, в очередной раз поднявшие вопрос о стопроцентном использовании закона о всеобщей воинской повинности. В период с 1905-го по 1911 год произошло существенное увеличение пулеметных расчетов, инженерных подразделений, транспортных и авиационных формирований. В 1906 году обучение пехоты велось уже по новым правилам с учетом изучения опыта, полученного во время Англо-бурской и Русско-японской войн, опыта, который в 1910 году послужил основанием для введения серой полевой формы. Однако все эти меры не затрагивали сути военной проблемы. Десятки тысяч рекрутов из-за отсутствия необходимых условий для подготовки не могли поступить на службу в армию, в то время как во Франции призыв охватывал все слои населения.

В 1911 году у Мольтке-младшего развился хронический тонзиллит. Он был вынужден взять отпуск по болезни. Состоялся серьезный разговор о выходе в отставку. На этой стадии внимание на себя обратил человек, до того пребывавший в относительной неизвестности. Речь идет о подполковнике Людендорфе, главе второго отдела («германского»), в который входил отдел развертывания. Как уже говорилось, Людендорф был сторонником войны в ее так называемой «естественной форме». Декларируя, что является продолжателем Клаузевица, он, фактически, опровергал его, развивая теорию, согласно которой война не являлась инструментом политики. По мнению Людендорфа, политика – часть войны. Жизнь народов, по сути, всего лишь биологическая борьба, и вполне логично, что Людендорф, вдохновленный примером Франции, испытывал чуть ли не преклонение перед массовой народной армией. Шлифен стремился компенсировать недостаточную в численном отношении армию увеличением мобильности и способностью быстро приспосабливаться к обстановке. Людендорф был сторонником более прямых, даже жестоких мер. Он был готов бросить на чашу весов весь потенциал германской нации. Число призванных во французскую армию составляло восемьдесят два процента от всех годных к службе, а в Германии – только пятьдесят два процента, и это несмотря на то, что Германия значительно опережала Францию по ежегодной рождаемости. В 1912 году не прошли обучение порядка пятисот сорока тысяч номинально военнообязанных. Людендорф был уверен, что способен изменить ситуацию.

Преследуя свои цели, Людендорф изложил требования устами Мольтке-младшего, который полностью доверял ему. Строго говоря, подобные вопросы находились в ведении военного министерства, поскольку, прежде всего, были связаны с увеличением финансирования. Поэтому Людендорф решил пойти по стопам Вальдерзе и приступил к работе над общественным мнением.