ВЛАДИМИР ШИГИН - АПРК «КУРСК» ПОСЛЕСЛОВИЕ К ТРАГЕДИИ Страница 35

Обнять маму ему так и не удалось... «Курск» был самым молодым из атомных подводных крейсеров России, а Роман Мартынов — самым молодым членом его экипажа. На похороны земляка пришла вся Ухта. В гроб своему сыну Вера Серафимовна положила его любимую игрушку — плюшевого львенка.

Виктор Сидюхин тоже окончил до службы ПТУ, получил сразу три специальности: тракториста, машиниста и водителя. Вырос в рабочей семье. Родители Виктора всю жизнь проработали на различных стройках, а теперь уже на пенсии. Они вспоминают, что по характеру Витя был спокойным, уравновешанным мальчиком, всегда ладил со сверстниками. По их словам, сын очень гордился службой на «Курске». 

Из письма Алевтины Михайловны: «Витя писал нам, что служит на самой современной и большой лодке, что ему там очень нравится. Мы радовались, что и кормят там хорошо и что дедовщины нет. Очень радовались, что сын в Чечню не попал, а получилось все наоборот... Нашего Вити больше нет. Очень жалко всех ребят. У меня просто сердце разрывается на части...»

Юрий Михайлович и Алевтина Михайловна сразу же выехали в Видяево. Там вместе со всеми до последнего надеялись и верили в спасение сына... На память о военно-морской службе Виктора у родителей осталась лишь одна маленькая фотография, на которой сын изображен в морской форме. Сейчас они хотят ее увеличить. Последнее письмо Вити помечено: «Видяево. 11 августа».

На «Курске» он прослужил всего три месяца. Виктор Сидюхин, как и Роман Мартынов, был турбинистом. Их место по боевому росписанию было в 7-м отсеке. Оба успели перейти оттуда в 9-й и уже там приняли свою мученическую смерть.

Их земляк Александр Халепо родом из маленького поселка Усть-Лыжа Усинского района Коми. Семья большая: три дочки и сын. Отец Валерий Иванович всю жизнь трудился в совхозе, сейчас инвалид. Мама Нина Ивановна работает в местной школе поваром. Жили всегда трудно. Единственная надежда — подсобное хозяйство. Поэтому, когда Саша — первый помощник, охотник и рыболов, ушел в армию, сводить концы с концами стало еще труднее. О службе на флоте, по рассказам его друзей, мечтал и назначению на плавающий «Курск» был несказанно рад. 30 июля 2000 года ему исполнилось 19 лет. А 29 июня он написал свое последнее письмо домой:

«Здравствуйте, мама и папа, а также сестры Вика, Валерия и Таня! На днях сдал последние зачеты. Числа 15 июля мы поплывем в море, дней на 15 — 20. Пишу из наряда. Перед этим всей частью несколько часов ждали делегацию, должен был приехать адмирал Северного флота. Все-таки дождались, приехал всего на 30 минут... Сегодня нам давали деньги — по 80 рублей. Ходил в магазин, хотел купить несколько пар носков и что-нибудь из вещей. Купил вместо этого пакетик семечек и молоко с печеньем. Так захотелось молока, что не удержался... А вечером ходил к заливу. Около берега сидели 10 штук селезней... Ну, вот и все... Хочется домой!»

В момент аварии Саша, скорее всего, находился в 4-м отсеке.

Содрогнулась водаПо отсекам удушливой смертью.Заплеснулась беда.Мне успеть бы во мгле... Я спешу...Так прощай же, ЗемляИ Отчизна в слепой круговерти.Ты прости меня, мама!Я реактора жерло глушу...

У матроса Алексея Ларионова из далекой Емвы на флоте служили и отец, и старший брат. А потому его можно с полным правом назвать потомственным моряком. Надо ли говорить, что, когда подошло время призыва, флот был самой большой мечтой этого 18-летнего мальчишки. К службе он готовился основательно — был хорошим спортсменом, получил водительские права. После учебного отряда его как одного из лучших определили на «Курск». Этим назначением Леша очень гордился, считая, что ему здорово повезло, хотя по состоянию здоровья он вполне мог бы остаться служить где-нибудь около дома. Мама его Мария Степановна рассказывает, что уже на призывном пунккте он сказал ей:

— На флоте служат настоящие мужчины! Ты еще будешь мной гордиться!

Тогда мама видела своего сына в последний раз. Леша Ларионов не прослужил и года. 5 июля 2000 года ему исполнилось 19. В день рождения мама вызвала сына на переговоры. Материнское сердце не выдержало, и, разговаривая с Лешей, она расплакалась. А он все успокаивал ее по телефону: «Не плачь, мамуля! У меня все нормально, скоро идем в море!»

Первый выход в море стал для него и последним...

Страшное известие ошеломило всю семью. Они так надеялись на чудо, но чуда не произошло. Мария Степановна слегла от горя, отнялись ноги, а потому в Видяево поехали отец и старший брат Леши. Обратно они привезли капсулу с морской водой с места катастрофы да нанесенные на камень координаты  гибели их сына и брата...

«Уважаемые североморцы! Пишут вам учителя и учащиеся средней школы № 9 города Мурома Владимирской области, выпускником которой является Максим Николаевич Боржов, погибший на АПЛ «Курск», выполняя свой воинский долг. Мы все с тревогой наблюдали за событиями в Баренцевом море и переживали трагедию как свою личную. Спустя два месяца, 1 ноября 2000 года, в школе состоялось открытие памятной мемориальной доски Максиму Боржову, вечер памяти с участием его матери, родственников, однокласников, друзей... Звучали стихи муромского поэта Ю. Мятлевского, стихи друзей, авторские стихи Максима. В школьном музее Боевой славы открыта новая экспозиция «Максим Боржов — выпускник школы», на которой собраны воспоминания, фотографии, морская форма, письма Максима. Мы знаем Максима Боржова как ученика, сына, друга и хотели бы узнать побольше о его службе, качествах военнослужащего морского флота. Просим Вас откликнуться на это письмо. Все полученные от Вас материалы найдут достойное место в школьном музее. Директор СШ № 9 В. Захарова. Совет школьного музея».

Наверное, память — это самое важное, что оставляем мы после себя на земле. Пройдут годы и годы, но, всякий раз приходя в скромный школьный музей, муромские мальчишки и девчонки будут гордиться подвигом своего земляка Максима Боржова...

В школу он пошел на год раньше своих сверстников. Его первая учительница и сейчас помнит Диму Коткова маленьким и веснушчатым, с большими очками, которые постоянно сьезжали на нос, а из-под них смотрели на мир добрые и удивленные глаза...

Из письма мамы Димы Коткова Тамары Ивановны:

«В первый класс Дима пошел, когда ему не было еще и шести лет. Не хотел отставать от друзей. Поначалу было очень заметно, что он слабее остальных, но потом, к старшим классам, он уже ничем не отличался от одноклассников. Очень много читал. Особенно любил книги о природе и животных. Летом все свободное время проводил в лесу и никогда не возвращался оттуда с пустыми руками: то грибов принесет, то ягод. После школы поступил на заочное отделение в сельскохозяйственный техникум, решил быть электриком. Хотел одновременно и учиться, и работать. А летом 1999 года неожиданно заявил, что хочет идти в армию, и стал усиленно готовится к ней. Он и раньше занимался спортом, но последнее время особенно: и гантели, и штанги, и перекладина, пробежки утром и вечером. На веранде оборудовал себе спортзал. Все вечера бухали там штанги, думала, весь пол проломят. Ребят вокруг него всегда было много. Он мужал прямо на глазах. Все время куда-то спешил, спешил. Права на мотоцикл получил еще в 15 лет, перед армией — на автомашину. Папа отдал ему свой старенький «Урал», так он его весь перебрал, перекрасил.

2 ноября 1999 года — повестка. Хотел попасть на флот и попал. Когда его забрали, я очень переживала, он ведь раньше нигде не бывал, такой домашний. Мы только и жили от одного его письма до другого. Когда учился в учебном отряде, очень гордился, что раньше там служил наш земляк вологжанин Герой России Сергей Преминин На присягу к нему мы ездили с дочкой Ириной. Удивительно, но когда мы проявили от фотографированную пленку, обнаружили, что на ней получились все кроме Димы. Где он, там почти на всех фотографиях черное пятно. Жалко было до слез. Про службу писал всегда немногословно: «Все нормально, служу как все». Зато в каждом письме были большие планы на будущее: в первую очередь учеба. Когда звонил по телефону, я даже его не узнавала, так окреп и возмужал голос.

Перед днем ВМФ решили, что муж съездит к Диме проведать. 25 июля муж приехал в Мурманск, остановился у знакомых. С Димой поговорил по телефону. Но встретиться они смогли только 1 августа, когда Дима сам приехал к нему. Командир приехал по делам и прихватил его с собой. Они были вместе с 10 до 17 часов. Много рассказывал о своем корабле, чувствовалось, что ему там нравится. Обратно муж вернулся 4 августа, и вроде бы я должна была быть спокойной, а на сердце по-прежнему тоска и печаль. 12 августа вообще места себе не находила. Вспомнила, как тогда, когда Диму еще только взяли на «Курск», меня долго словно кто-то невидимый преследовал, все время чувствовала на себе взгляд. Тогда подумалось: «Это за мной беда ходит!»