Коллектив авторов - Тайны веков. Кн.3 Страница 35

Когда отряд Рожественского подходил к Доггер-банке, на мостике «Суворова» были адмирал, командир броненосца капитан 1-го ранга Игнациус, вахтенные офицеры и матросы. Они хорошо видели траулеры и временами освещали их.

Тревогу подняли сигнальщики, обратившие внимание на скоростной корабль без огней, шедший на «Суворов». Когда включили прожектор, в его свете все четко увидели трехтрубный миноносец. Он шел в торпедную атаку по классическому образцу того времени! Взволнованный Игнациус попросил у Рожественского разрешения открыть огонь, но тот, не отрывая бинокля от глаз, процедил: «Рано».

Потом появился второй такой же миноносец, а над рыболовной флотилией вспыхнула ракета. Случайность?

Рожественский только теперь разрешил обстрелять миноносцы. Снаряды «Суворова» разорвались рядом с первым из них, он отвернул и бросился к траулерам, надеясь, очевидно, укрыться среди них, но следом за ним в сторону рыбацких судов полетели новые снаряды…

На «Александре III» миноносцы различил вахтенный офицер лейтенант Эллис и, не колеблясь, отдал команду комендорам. Видел миноносцы и лейтенант Шрамченко с «Бородина», причем его мнение имеет особое значение — на броненосце он служил минным специалистом, а до этого много плавал на миноносцах и хорошо знал эти корабли. Наконец, сам Рожественский не сразу дал «добро» на обстрел миноносцев — помните его «рано»?

Поэтому бытовавшая некогда версия о массовой галлюцинации выглядит, прямо скажем, невероятной. И чтобы окончательно отказаться от нее, обратимся к… англичанам.

Свидетельствуют потерпевшие

Как вы помните, капитан подбитого парохода «Молмейн» наутро после инцидента рассказывал, что видел незадолго до стрельбы несколько миноносцев, подходивших к траулерам. Это подтверждают и другие рыбаки, которых после случившегося никак нельзя заподозрить в симпатиях к русской эскадре. В частности, капитан поврежденного «Гулля» Грин тоже обратил внимание на военный корабль, затесавшийся в их флотилию, боцман парохода «Ава» также заметил миноносец, и его показания заверил присяжный комиссар «Гулля».

Рыбаки Сморк и Кастелло, капитан Грин, выступая перед членами следственной комиссии, рассказали, что русские снаряды пролетали над ними — значит, броненосцы целились в кого-то другого.

Национальная принадлежность неизвестна

Так под каким же флагом плавали миноносцы, спровоцировавшие «Гулльский инцидент»? На первый взгляд ответ должен быть однозначным — под флагом Страны восходящего солнца, противника России. В самом деле, кто, кроме японцев, был заинтересован в том, чтобы нанести ущерб Второй эскадре или задержать либо вообще сорвать ее поход? Установлено, что одновременно с русской эскадрой на Дальний Восток шли четыре миноносца, только что построенные англичанами для флота адмирала Того.

Костенко в воспоминаниях «На „Орле“ в Цусиме» выдвинул версию, что злополучные миноносцы были немецкими, посланными для наблюдения за эскадрой секретным приказом Вильгельма II. Но ее на всем пути от Либавы до Цусимы сопровождали немецкие транспорты-снабженцы — времени для наблюдения было предостаточно!

Может быть, миноносцы были английскими? Заключив в 1902 году договор с Японией, заправилы Сити встали на путь прямой поддержки японских милитаристов, надеясь их руками ослабить позиции России на Дальнем Востоке. Британские верфи строили корабли для восточного союзника, банки отпускали ему щедрые кредиты.

В декабре 1903 — январе 1904 года Англия неожиданно обвинила Турцию в нарушении нейтралитета. За полтора месяца до войны! Ларчик же открывается просто: англичане настаивали на закрытии турками Босфора, не желая усиления порт-артурской эскадры мощными броненосцами Черноморского флота.

В конце 1903 года английская фирма «Энтони Гиббс и К0» помогла Японии приобрести два броненосных крейсера, а перегоняли их на восток английские моряки. Перед атакой на Порт-Артур японские миноносцы заходили в английскую базу в Китае Вэйхайвэй. Трудно не согласиться с послом Японии в Лондоне Хаяси Тадасу, утверждавшим: «Блестящие победы нашей армии и флота… никогда не имели бы места без англо-японского союза».

Не был ли плодом этого союза и «Гулльский инцидент»?

Так что же произошло у Доггер-банки?

Миноносцы, спровоцировавшие «Гулльский инцидент», вероятно, появились в Северном море за два-три дня до происшествия. Их видели команда русского транспорта «Бакан» и агенты военного атташе в Дании. Поздним вечером в поисках отряда новых броненосцев типа «Суворов» они случайно наткнулись на «Камчатку», которая (они не знали об этом) из-за аварии оказалась «не на месте». Вот и пришлось им опознавать ее, сближаясь из-за тумана едва не вплотную.

Провалом закончилась радиоигра с русским флагманом.

Тогда миноносцы обгоняют отряд Рожественского — что, кстати, подтверждается расчетом времени — и проникают во флотилию траулеров. Командиры миноносцев знают, что на броненосцах ожидают нападения, и, выскочив из линии траулеров, демонстрируют его. Спровоцировав огонь, они возвращаются к рыбакам, вновь подставляя их под огонь. Но чьи же миноносцы все-таки спровоцировали его, пока остается неизвестным.

Ошибка или политическая провокация?

Павел Веселов

«В этом деле нет прямых улик, есть лишь слабо различимые штрихи, но они при пристальном рассмотрении сливаются в очертания, те, в свою очередь, в буквы, а они в слово — поджог», — сказал в обвинительной речи именитый отечественный юрист Корабчевский. Суд присяжных пересмотрел материалы дела и вынес обвинительный приговор.

Подобное положение усматривается и при внимательном изучении многочисленных материалов, относящихся к происшествию в Северном море, именуемому в исторической литературе «Гулльским инцидентом».

«Во время прохода через Большой Бельт адмирал Рожественский получил извещение от секретных осведомителей о том, что Японией отправлены в Европу минные истребители… Проходя мимо Доггерской мели, русская эскадра приняла ночью выпущенную гулльскими рыбаками как рыболовный сигнал зеленую ракету за неприятельский сигнал и открыла по ним огонь» — так описывает «Гулльский инцидент» Г. Гуч в своем труде «История современной Европы». Этой точки зрения придерживаются такие видные буржуазные историки, как Дебидур и Ренувен.

Эту версию поддерживают и некоторые из советских историков.

Поразительное единодушие покоится не на анализе внешней политики последней четверти прошлого столетия, не на изучении текущих военных действий, не на сопоставлении многочисленных свидетельств очевидцев и не на осязаемых вещественных доказательствах, а на одном лишь заключении международной следственной комиссии, в котором утверждается:

«Расследование с нашей стороны установило, что среди рыболовной флотилии на Доггерской банке не было ни японских миноносцев, ни миноносцев других наций и что, по сведениям, полученным с разных сторон, датская полиция и русские тайные агенты снабжали адмирала такими сведениями, что он не мог сомневаться в присутствии японских миноносцев в Северном море».

Упования историков на нелицеприятность членов международного трибунала напрасны. Начнем с того, что ни одна из высоких договаривавшихся сторон не была кровно заинтересована в исходе расследования. Исключения не составляла даже союзница России — Франция, которая норовила уместиться меж двух стульев. О лицемерном нейтралитете США говорить не приходится. Будущий миротворец, выступая третейским судьей, усиленно ссужал деньгами Японию на ведение непосильной для ее финансов войны. Третий член трибунала — безликая Австро-Венгрия и шагу не могла ступить без оглядки на своего партнера по Тройственному союзу. Позиции Англии и Германии тоже ясны. Обе они из кожи вон лезли, лишь бы Россия основательно увязла в дальневосточной трясине.

Со дня принятия решения и созыва международной следственной комиссии до дня заключительного заседания прошло более четырех месяцев, и приходились они на самый разгар противоборства Японии и России. Надо твердо помнить: каждый день работы комиссии отдалял прибытие русской эскадры в дальневосточные воды и приближал падение Порт-Артура, предоставляя японцам возможность после многотрудной блокады отремонтировать свои корабли, сменить на них изношенные механизмы, дать передышку личному составу.

В силу изложенного говорить о разборе обстоятельств «Гулльского инцидента» как о суде скором, но справедливом неуместно.

* * *

Загадка «Гулльского инцидента», казалось бы, частный эпизод русско-японской войны. Но разгадать его тайну нельзя, не зная англо-русских, русско-японских и русско-германских противоречий последней четверти прошлого столетия. Без их научного анализа невозможно понять причины, сделавшие неизбежным происшедшее.