Чингиз Гусейнов - Семейные тайны Страница 36

А Асие расти в окружении своих сестер, почти дочь она старшим, ибо разница в летах - немалая. Нечетные в мать, белотелы и красивы, а четные в Муртуза, чернушки, но Чернушкой зовут лишь Айшу, и красота их неброская, надо приглядеться только.

Может, и было б что у Муртуза с турчанкой, кто безгрешен? но грянула война (примета не сбылась), Муртуза призвали, Асии след простыл, канула, не всплыла.

- Я дал обет: останусь живой и родится сын, назову Бахадуром.- И умолк. Да, было много всякого на войне, даже когда отступали: вымотается, впору б пасть как мертвому, а остановились как-то на ночлег в глухой деревне, вокруг непролазная грязь, и хлещет, вдруг, возможно ли такое? и вышло б что, и она тоже тянется, но ворвались, шум, крики, лучом фонаря вспугнули - тревога!.. Однажды в городке, в Легнице, куда, полька ему сказала, Ванда, доходила Батыева конница, неужто полька? скуластая, белая как молоко, и она, казалось, век с той поры, как" здесь орудовал, громя непокорных повстанцев, конно-мусульманский эскадрон, верный страж царя, ждала Муртуза. А он и не помышляет, да и некогда о шести дочерях рассказывать, к тому же срочно их роте по тревоге в путь собираться, но точнее, пока стояли в Легнице, и война кончилась; и началась полоса, а было ли что с Вандой в Легнице?.. когда по велению судьбы должны были пойти сыновья. Но не сразу. И думалось, уже ничего не будет.

- …назову Бахадуром.- И умолк, чтоб предаться воспоминаниям: как подшучивали над ним, а он всегда рядом с отцом-командиром, скальной породы Кудратом Аббас-оглы, в его скитаниях, с тех пор как изуверы убили мать, когда пронеслась через родные Кудрату земли на Араксе одичавшая банда с безухим атаманом, мстя мирным жителям за чужие грехи, и чудом уце- , левшие сородичи-односельчане рассказали потом, что у матери Муртуза отрезали грудь.

Муртуз худой, длинная шея, и ноги всегда босые, долго скитались в астраханских степях, куда отступили, а как привал и бойцы-красноармейцы разлягутся на лужайке, просят Муртуза, очень он занятно говорит по русски: "Повтори!" - и Муртуз с удовольствием смешил: "Али Мурмуз (Илья Муромец) замшти бахадур (замечательный богатырь)", так и прозвали его, и даже отец иногда: "Не отставай, замшти бахадур!"

И имя для будущего сына Муртуза - Бахадур. А следом у дочерей пойдут внуки, мужское пополнение, и первый среди них Агил, но дедовское чувство не суждено испытать Муртузу: вскоре отпразднуют свадьбу Айны с поэтом Аскером Никбином, поэму написал о Кудрате-киши, и Айша помогла опубликовать.

- А вот и моя Айша,- сказал Муртуз, и мужчина с пшеничными усами, узнав в ней их молодежного лидера, незаметно ушел. "Теперь и умирать не страшно",подумал Муртуз, когда родился сын (и родится внук).

А БАХАДУР - ведь время стремительно бежит!.. Но Муртуз еще думает свою думу, вспоминая те тяжкие годы, когда мотало их с отцом по земле и по морю, рыбацкая шхуна увозила их на север, чтоб оттуда они нагрянули снова в эти края - победить, как наивно полагал Кудрат-киши, нечисть, утверждать новую народную власть: надежный человек в нужную минуту открыл порт, впустил в бухту красные корабли, и Кудрат-киши, сильный и могучий, поднимает сына над головой: "Ну вот, замшти бахадур!" - только что вручили ультиматум недолго правившему национальному правительству, в сером доме, гранитные ступени, рухнула власть, не успев состариться, но мало кто знает эту их историю, красочные плакаты да удобные схемы. А были и послы, и премьер, и парламент. И даже кукольный театр. И гимн, на таре как-то, мелодичная очень музыка, сыграл Муртуз, и отец ему такую пощечину влепил!..

"Потомки не простят вам этот день!" - отпечаталось в памяти Муртуза, и он все-все расскажет (увы, не успеет) своему сыну Бахадуру. "Не простят!" говорил член парламента, держа в руке ультиматум, и слезы на глазах.

- Слезы? Да врал он! Он же артистом был в кукольном театре? - говорит отец Муртузу. "Вот он,- показал тогда отец на Муртуза,- потомок". И Муртуз рад, потому что отец всегда прав.

- Как ты запомнил? - удивлялся Кудрат-киши, поглаживая усы.

А Муртуз смотрел на большой письменный стол отца, и на нем листок, испещренный их фамилией, отец учился, как подпись ставить, ибо он, где взять людей? ТЕХ, кто по своей воле сдался, сослали (а кого и к стенке, дабы насладиться вражьей кровью), кто-то бежал, спасаясь, но был настигнут и сгинул в мясорубке, книги с арабскими премудростями, и Коран тоже, сожгли (нечего людям головы морочить!)… ну и Муртузов отец Кудрат-киши - два наркома в одном лице: по продовольствию и просвещению. Муртузу друг отца рассказывал, шли после похорон: "Да, был предан и кристально честен покойный, но ой какой наивный! Помню, выступал: "Победили на одной шестой части планеты, завтра победим на одной двенадцатой, послезавтра - на одной двадцать четвертой!.." И о заявлении рассказал, под диктовку самому себе: нарком просвещения настоятельно просил наркома по продовольствию отпустить продукты и галифе, а на заявлении - собственная резолюция, размашистая подпись с завитушками: "Продукты выдать, а в галифе за неимением отказать",- и радоваться Бахадуру (и внуку Агилу), слушая рассказы отца (и деда) Муртуза о легендарном Кудрате Аббас-оглы, и все записаны его именем: Аббасовы.

А БАХАДУР,- да, время стремительно бежит, и он очень рано уверовал в свое большое будущее, и на, примете каждый миг, не упустить чего важного, не прошляпить, и Бахадур пока отрабатывает походку, нет-нет, детская пора уже давно позади, крепко стоит на ногах, и были лагеря (пионерские и молодежные), и разбойники; за которыми… короче, все игры, все драки, и шведская стенка, и гантели, и пудовый камень, подбрасываемый кверху, были и есть, а также бег: спешить, но и чтоб в походке была легкость, уверенность, оптимизм, и высоко завязанный галстук у самого кадыка, и воротник накрахмаленный чуть ли не мочек ушей касается, идет не оглядываясь и гордо носит свою голову. И бороду отпустил, чтоб выглядеть солидней: сначала были длинные узкие плоские вроде бакенбарды, а потом продолжил их и соединил у подбородка, коротко остриженная черная бородка; но усов не терпел, банально; и длинных волос не отпускает, выглядят неопрятно, пачкают воротник замшевого пиджака, , и без того почернел; но с бородкой, как ни было жаль, пришлось расстаться - сбрить отцовской, чистая сталь, опасной бритвой: наступил момент, когда захотелось выглядеть не старше своих лет и, сбрив бороду, выделиться в том заветном доме, куда он мечтал попасть и попал, где все бородачи (но о том - в свое время), а пока годы как будто остановились и еще (для Бахадура) не заалели заманчивые дали.

Отец погиб. Асия помнит смутно. Но соединились - и плачи, и слова Айши, молодежного лидера: "Всех вас замуж выдам!.."

"Ну все, кончайте!" - набросилась на сестер Айша, она умеет собраться. Как теперь будет? Ничем не выдаст, что горе навалилось неожиданно. Уже сороковой день отметили, надо думать, как жить дальше и не расслабляться, быстрая, как огонь, и глаза светятся на смуглом лице; лидерство ее чуть ли не со студенческих лет. Уж так вышло: она всем теперь за отца. И первая из сестер, Айна, замужем, это везенье: вышла за набирающего силу, чутье у Айши на людей,поэта Аскера, избравшего псевдоним, ведь модно, Никбин, и много в нем смыслов, а попросту - жизнелюб. На всю страницу, еще в пору сватовства, напечатана его поэма с банальными эпиграфами про джигитов и трусов (джигит умирает в бою, а трус - в постели),- гимн деду будущей жены, славному Кудрату, о том, как неистово бился сын пастуха с английскими оккупантами и турецкими аскерами.

И когда Айша бросила: "Всех вас, мои куколки, замуж выдам, а о себе потом позабочусь",- Асия вдруг вслух произнесла:

- Потому что некрасивая?

- Кто некрасивая? - изумилась Айша.

Айна покраснела, Лейла охнула: она, следующая за Айшой, и, нарушая традицию,- ведь пока не выйдет старшая, младшей сидеть и ждать, выходит замуж за перспективного, как твердо убеждена Айша, парня, Расула Саламова, да, да, именно за него, в те годы начинался его взлет, и Айша еще дома. И, спасая сестру, хотя выходка Асии смешна, ибо Айша вовсе не считает некрасивой себя и не так уж обделена природой, охотники найдутся и на чернушек, Лейла перевела разговор на Асию, ведь похожи они, Айша и Асия:

- Ты, что ли, некрасивая?

И Айша ухватилась за эту уловку Лейлы:

- И тебя выдам, когда время придет, не волнуйся!

- А я сама себе мужа найду! - И найдет.

Одна за другой сестры шли в школе: Айна во втором, Айша в первом, когда война началась, и, как цепочка,- Лейла, Зулейха, а в год победы - Алия… Айна заканчивала школу, когда стали готовить в первый класс самую младшую, Асию; и третье событие в том году, середина века,- брат родился, Бахадур.

Не объемлешь всю семью разом.

- Ну что, гуляем всем семейством? - Соседи на Колодезной высыпали на улицу, сидят на вынесенных из дома табуретках, тыквенные семечки грызут. То Айна в центре, а чаще Айша, слева и справа Лейла и Зулейха, и кто-то из старших сестер ведет за руку Алию, она спокойная и послушная.