Сталинград. Крах операции "Блау" - Пауль Карель Страница 36

отдела, занимавшегося вопросами торговой политики при Министерстве иностранных дел: «Его я не выношу, но он кое-что смыслит в нефти». Политика Гитлера на Балканах выстраивалась преимущественно с позиций, связанных с румынской нефтью. Он вставил в свою директиву по плану «Барбаросса» пассаж об отдельной операции по захвату Крыма только потому, что он был озабочен, и вполне справедливо, возможностью угрозы нефтяным полям в Плоешти со стороны советских ВВС, которые могли совершать налеты из Крыма.

Нефть в его сознании затмила самое революционное открытие XX века в области науки: атом и науку об атоме. В его голове не осталось места для того, чтобы осознать военное значение впервые открытого в Германии и технически реализованного немецкими физиками деления атомного ядра.

Магия нефти с самого начала предопределила поход на Восток, и летом 42-го та же магия соблазнила Гитлера на принятие решений, которые в итоге решили судьбу летней кампании 1942 г. и вообще весь ход войны. Один лишь взгляд на «нефтяной фронт» в 1942 г. дает этому тезису достаточную аргументацию.

Группа армий «А» застряла на севере и западе Кавказа. Но Гитлер не хотел воспринимать факторы предела возможности военных сил. Он хотел по старым кавказским военным дорогам выйти к Тифлису и к Баку. Он снова приказал реализовать наступательные операции через Терек. Приказ есть, был и будет приказом. В упорных, вязких боях, продолжавшихся неделями, 1-я танковая армия пыталась постепенно расширить плацдарм на Тереке, и это действительно удалось 20 сентября, а именно: форсирование Терека к юго-западу от Моздока. Генерал Макензен силами всего своего 3-го танкового корпуса начал наступление на Орджоникидзе, лежащий на пути к Тифлису. Моторизованная дивизия СС «Викинг» пробилась к Военно-Грузинской дороге. Боевая группа мотопехотного полка СС «Нордланд» с батальоном финских добровольцев в своем составе вышла к полю боя из лесных массивов Кавказа и смогла занять северную часть нефтеносного и нефтедобывающего района Грозного и заблокировать на двух участках Военно-Грузинскую дорогу. Господствующую высоту с тяжелыми потерями штурмовал батальон финских добровольцев, и он смог захватить и удерживать её, несмотря на потери и контратаки противника. Достанет ли сил для последнего рывка, чтобы преодолеть последнюю сотню километров?

Прошло четыре недели, прежде чем 3-й танковый корпус сумел собрать все необходимые резервы в живой силе, горючем и запасных узлах и деталях для боевой техники, чтобы начать новое, последнее, как все надеялись, наступление.

25 и 26 октября корпус вышел со своего плацдарма для прорыва в направлении на юго-восток. Батальоны сражались отчаянно. Была разгромлена боевая группа противника в составе 4 дивизий и взято в плен 7000 человек. Румынские горные егеря заблокировали здесь горные ущелья, выходившие к югу. Две танковые дивизии пробились на юго-восток, взяли 1 ноября Алагир и участок Военно-Осетинской дороги по обеим сторонам этого города. 13-я танковая дивизия под командованием генерал-майора Геерса вышла 5 ноября к Орджоникидзе, приблизившись к городу на расстояние 5 километров.

Но на этом последние силы были израсходованы. Советские контрудары с севера отрезали дивизии от их тылового обеспечения. 1-я танковая армия была не в состоянии оказать помощь, и её штаб отдал приказ на прорыв, несмотря на сопротивление ставки. Он удался.

Непогода в середине ноября нанесла последний удар всем попыткам возобновить операцию. На правом фланге, у 17-й армии горные егеря уже отошли с заснеженных перевалов высокогорного Кавказа, так как подвоз и снабжение прекратились. Пехотные полки и полки егерей зарылись в землю. Наступление на Черноморские порты, на нефтяные поля, на Баку, Тифлис и Батуми провалилось, несмотря на ощутимую близость целей. Весь фронт замер. Почему?

Потому что новая советская тактика ухода, уклонения от боевого соприкосновения обрекла на неудачу смело задуманные операции на окружение между Доном и Донцом. Потому что советским военачальникам высшего звена в последний момент удалось снова организовать боевые действия войск, отошедших с Нижнего Дона на Кавказ. И прежде всего потому, что советским армиям, восполняя их потери, через Каспийское море шли американские поставки из Ирана. Потрепанные в сражениях немецкие войска были слишком слабы, чтобы сломить это последнее сопротивление.

Не хватало последнего батальона.

Часть вторая СТАЛИНГРАД

1. Между Доном и Волгой

Калач — судьбоносный мост через Дон — Танковое сражение в песчаном море степей — Танковый прорыв генерала Хубе к Волге — «Справа — башни Сталинграда» — Женщины у тяжелых зениток — Первый бой у ворот города Сталина

Тот, кто взял на себя труд анализа и описания ожесточенной битвы за Сталинград, наталкивается в своих изысканиях прежде всего на тот бесспорный объективный факт, что взятие Сталинграда не являлось целью в планах масштабного летнего наступления. План «Блау» предусматривал попытку достичь Сталинграда и подвергнуть его атакам с применением тяжелого вооружения таким образом, чтобы этот город утратил свое значение как транспортный узел и как важный центр военной промышленности. Это была задача дальнобойной артиллерии и ни в коей мере не целой армии, в состав которой входили танковые дивизии и которая втянулась бы в бои на истощение в гигантском лабиринте городских улиц, заводских цехов, бункеров и блиндажей.

Цели плана «Блау» могли быть наверняка достигнуты за счет применения бомбардировочной авиации и артиллерии, поскольку стратегического значения Сталинград не имел. Боевые действия 6-й армии согласно замыслу военных планов имели

своей задачей создание флангового прикрытия Кавказского фронта, боевые действия на котором, в свою очередь, преследовали военно-экономические цели. Решение вышеназванных боевых задач 6-й армии, в конечном итоге, вылилось в кульминационный пункт всей войны, роковым образом повлиявший на её исход. Это обстоятельство наряду с другими следует отнести к мрачным страницам Сталинградской трагедии. Становится понятным, в какой значительной мере исход всякой войны зависит от случайностей и ошибок, особенно когда это прослеживается ретроспективно.

Когда в сентябре 1942 года «забуксовала» основная военная операция летней кампании — битва на Кавказе и на Тереке, в ставку фюрера стали поступать обнадеживающие известия. Там, где фланг и тыл битвы за нефть должны были быть прикрыты овладением излучины Дона и изгибом Волги у