Александр Звягинцев - Главный процесс человечества. Репортаж из прошлого. Обращение к будущему Страница 37

Именно директивы нацистского руководства привели к тому, что жизнь советских военнопленных потеряла какую-либо ценность. Им намеренно создавали невыносимо тяжелые, нечеловеческие условия, дополнявшиеся суровыми наказаниями и расправами. В лагере Ламсдорф (шталаг № 344) у советских пленных отбирали обувь, и они даже зимой были вынуждены ходить босиком. Содержались они в чудовищной скученности, в антисанитарной обстановке. Например, в помещении, рассчитанном на 150 кроватей, разместили на нарах 840 плененных советских воинов. В шахтах, где они трудились, как каторжники, по пути на работу и в самом лагере погибло около 100 тысяч узников. Охрана, как предписывалось свыше, относилась к ним «с беспощадной строгостью».

Огромное число пленных было убито за попытку к бегству. На этот счет также были специальные предписания, вступавшие в прямой конфликт с конвенциями. Приказ «Кугель» («Пуля»), изданный в марте 1944 г., уже своим угрожающим названием говорил о том, что ждет пойманных беглецов.

Рабский труд заключенных в шахтах, каменоломнях, на полях в 1942 г. был дополнен принудительной работой на военных заводах, что увеличивало и без того невыносимые страдания людей, хорошо понимавших, что они действуют против своих сражающихся братьев и отцов.

Плен означал смерть для миллионов человек. По некоторым данным, общее число советских военнопленных составляло 5 млн. 700 тысяч человек, 4 млн. 400 тысяч узников погибло или пропало без вести При этом лживая нацистская пропаганда, призывавшая советских солдат сдаваться, всю войну расхваливала «хорошие условия» в немецких лагерях.

Ю. В. Покровский, заместитель Главного обвинителя от СССР

Как явствует из приведенного ниже документа, нацистские зверства в полной мере распространялись и на пленных из других армий, например польской, югославской народно-освободительной, чехословацкой.

Представление доказательств заместителем главного обвинителя от СССР Ю. В. Покровским по разделу обвинения «Преступное попрание законов и обычаев войны об обращении с военнопленными»

[Стенограмма заседаний Международного военного трибунала от 13 и 14 февраля 1946 г.]

Господа судьи, сегодня моей задачей является представление вам материалов по разделу обвинения «Преступное попрание законов и обычаев войны об обращении с военнопленными».

Перед тем как приступить к представлению доказательств тягчайшей вины подсудимых в этих преступлениях, я считаю необходимым сделать несколько кратких замечаний.

Еще в конце прошлого века постановлением Гаагской конвенции 1899 г. были установлены нормы, регулирующие права и обязанности воюющих сторон по отношению к военнопленным.

Руководствуясь постановлениями этой конвенции 1899 г., ряд государств разработали необходимые инструкции об обращении с военнопленными. В одной из них говорится:

«Исключительной целью военного плена является воспрепятствование дальнейшему участию пленных в войне.

Государство может делать все, что окажется необходимым для удержания за собой пленных, но не более…

…Военнопленные могут быть привлекаемы к умеренной работе, соответствующей их общественному положению. Во всяком случае, она не должна быть вредна для здоровья и не должна носить унизительного характера. Она не должна также непосредственно служить военным операциям против родины пленных.

Хотя военнопленные теряют свою свободу, но не теряют своих прав. Другими словами, военный плен не есть более акт милосердия со стороны победителя – это право обезоруженного».

Может быть, вас удивит, когда я скажу, что цитировал я указания германского Генерального штаба, содержащиеся в 18-й тетради циркуляров германского Генерального штаба, изданных в 1902 г.

В дальнейшем принцип гуманного отношения к пленным и раненым военным был развит Гаагской конвенцией 1907 г. и Женевской конвенцией 1929 г.

Присоединение Германии к этим конвенциям нашло определенное отражение в германском законе о судоустройстве и судопроизводстве в военных судах во время войны. Я имею в виду, в частности, германский закон от 17 августа 1938 г. (раздел «Е», § 73 и 75), в котором содержатся прямые ссылки на Конвенцию 1929 г. Это было тогда, когда гитлеровская Германия уже начала реализацию своих агрессивных планов.

Я хочу напомнить, что статья 23 Гаагской конвенции 1907 г. гласит:

«..Воспрещается:…в) убивать или ранить неприятеля, который, положив оружие или не имея более средств защищаться, безусловно сдался».

Нельзя сказать, чтобы краткий свод законов войны, который был выработан в Гааге и Женеве, охватывал весь комплекс вопросов, связанных с законами войны. Поэтому авторы Гаагской конвенции сделали специальную оговорку, и я позволю себе процитировать этот отрывок:

«Впредь до того времени, когда представится возможность издать более полный свод законов войны, Высокие Договаривающиеся Стороны [а я позволю напомнить Трибуналу, что среди этих договаривающихся сторон была Германия] считают уместным засвидетельствовать, что в случаях, не предусмотренных принятыми ими постановлениями, население и воюющие остаются под охраной и действием начал международного права, поскольку они вытекают из установившихся между образованными народами обычаев, законов человечности и требований общественного сознания».

Мне хотелось бы подчеркнуть, что в приложении к конвенции 1907 г. о законах и обычаях сухопутной войны, в статье 4 главы 2 о военнопленных прямо сказано:

«Военнопленные находятся во власти неприятельского правительства, а не отдельных лиц или отрядов, взявших их в плен.

С ними надлежит обращаться человеколюбиво.

Все, что принадлежит им лично, за исключением оружия, лошадей и военных бумаг, остается их собственностью».

Таким образом, можно считать установленным, что правительства ряда стран, в том числе и Германии, безоговорочно признали свою обязанность обеспечить такой порядок, при котором военнопленные не должны страдать от произвола со стороны отдельных лиц, входящих в состав вооруженных сил того или иного государства.

Естественно будет сделать вывод, что ответственность за нарушение этого обязательства, за каждый случай преступления против военнопленного, а тем более за систему преступлений против человеческого достоинства, личности, здоровья и жизни военнопленных лежит на правительстве страны, подписавшей Конвенцию.

Как будет доказано бесспорными документами, торжественные обязательства Германии об отношении к военнопленным оказались беспримерно циничным издевательством над понятиями о договорах, о праве, о культуре и человечности.

Я представляю Суду ноту народного комиссара иностранных дел СССР от 25 ноября 1941 г. о возмутительных зверствах германских властей в отношении советских военнопленных (под № СССР-51) и оглашаю некоторые выдержки из этой ноты:

«Советское правительство располагает многочисленными фактами, свидетельствующими о систематических зверствах и расправах, чинимых германскими властями над пленными красноармейцами и командирами Красной армии. За последнее время эти факты стали особенно многочисленны и приняли особенно вопиющий характер, разоблачая тем самым еще раз германскую военщину и германское правительство, как банду насильников, не считающихся ни с какими нормами международного права, ни с какими законами человеческой морали.

Из-за голода, антисанитарии и ужасных условий гибли тысячи военнопленных и депортированных

Советским военным командованием установлены многочисленные факты, когда захваченные в плен, большей частью раненые, красноармейцы подвергаются со стороны германского военного командования и германских воинских частей зверским пыткам, истязаниям и убийствам. Пленных красноармейцев пытают раскаленным железом, выкалывают им глаза, вспарывают животы, привязывают к танкам и разрывают на части. Подобного рода изуверства и позорные преступления фашистско-германские офицеры и солдаты совершают на всем протяжении фронта, всюду, где они только появляются и где в их руки попадают бойцы и командиры Красной армии.

Так, например, в Украинской ССР на острове Хортица, на Днепре, после ухода немецких частей, выбитых Красной армией, были найдены трупы пленных красноармейцев, замученных немцами. Пленным отрезали руки, выкалывали глаза, вспарывали животы. На юго-западном направлении у деревни Репки на Украине после отступления немцев с занятой ими позиции были обнаружены трупы командира батальона Боброва, политрука Пятигорского и двух бойцов, руки и ноги которых были пригвождены к кольям, а на телах чернели пятиконечные звезды, вырезанные раскаленными ножами. Лица погибших были изрезаны и обожжены. Тут же, неподалеку, был найден еще один труп красноармейца, накануне попавшего к немцам в плен, с обгоревшими ногами, с отрезанными ушами. При взятии нашими частями деревни Холмы (Северо-Западный фронт) были обнаружены изуродованные трупы красноармейцев, причем один из них был сожжен на костре. Это был красноармеец Осипов Андрей из Казахской ССР. На станции Грейгово (Украинская ССР) немецкие части захватили в плен небольшую группу красноармейцев и несколько дней не давали им никакой пищи и воды. Нескольким пленным отрезали уши, выкололи глаза, отрубили руки, а затем закололи их штыком. В июле с. г. у железнодорожной станции Шумилине немецкие части захватили в плен группу тяжело раненных красноармейцев и тут же их добили.