Сборник - Убийство императора Александра II. Подлинное судебное дело Страница 38

– За несколько дней до 1 марта.

– Задолго?

– Нет.

– Вы ничего не желаете объяснить о нем?

– Нет, я только видела его на окне.

Первоприсутствующий: Подсудимый Рысаков, когда вы были 1 марта на квартире в Тележной улице, то Перовская объясняла вам по плану?

Рысаков: Да, по плану, который нарисован на конверте. Точки здесь действительно не имеют никакого значения. Большой план принадлежит мне. Я принес его дня за три. Так как я знал, что будет объясняться место, где может произойди взрыв, то я принес его. Раньше он был у меня без этой цели.

– Что означают на плане линии? Вы их сделали?

– Нет, не я. Я даже не знаю, что они значат.

– Вы купили этот план?

– Да.

– Следовательно, купили новый?

– Да, новый, но давно; кажется, еще в прошлом году.

– А когда вы принесли его в квартиру на Тележной улице?

– Кажется, в субботу.

Желябов: Этот план принесен на квартиру Гельфман Рысаковым, если я не ошибаюсь, во вторник. Те черты, которые сделаны на плане, проведены моей рукой, а что они означают – я объяснить не желаю.

Затем по просьбе прокурора была прочитана записка следующего содержания: «Наши еще на месте. Здесь следили за каждым поездом. Придуман очень удачный способ сношений, и есть нужные для того люди. Я остаюсь здесь ждать денег. Посылал телеграмму к Жерому. Из Нижнего получил телеграмму, что Анна выздоровела, значит, деньги добытые посылайте как можно скорей вы. С.А. Выезжайте сейчас же по получении этого письма. Берите с собой рев. пат. к. хорошо бы 3 ред. 3 к. Если не найдено еще людей для действия силой, то передайте эти хлопоты А.М. Заезжайте сначала сюда, здесь узнаете, куда дальше. Володя очень энергичный человек. Дело пошло как по маслу. Нужна будет женщина-еврейка для неинтеллигентной роли. Попросите от меня Гесю, не возьмется ли она за это. Если нет, то пусть А.М. поручит ей ведение всех дел в Питере, а сама приезжает. Достаньте три-четыре чиновничьих мужских паспорта, мещанские сделают здесь. Привезите хотя одну печ[ать] мещанского старосты. Все это устройте через Гесю. Деньги у меня все вышли уже. Буду писать пока на этот адрес. Пусть брат И. возьмет вещи из багажа и кто-нибудь привезет с собой сюда».

Первоприсутствующий: Подсудимая Гельфман, известна эта записка?

Гельфман: Да.

– Она была написана не на ваше имя?

– Нет.

– Не желаете ли сказать на чье?

– Нет, не желаю сказать.

– В ней говорится о вас. Что вы думаете по этому поводу?

– Никаких объяснений давать не желаю.

Первоприсутствующий: Подсудимый Рысаков, что вам известно по поводу этой записки?

Рысаков: Содержимое этой записки я слышу только здесь в первый раз.

Желябов: Я тоже ничего не могу объяснить по этому поводу.

Введен свидетель Афанасьев (дворник дома № 18 по 1-й Роте Измайловского полка).

Первоприсутствующий: В вашем доме жили Войнова и Слатвинский?

Афанасьев: Да, действительно, они жили. Жили они скромно, ничего за ними заметно не было.

Товарищ прокурора: Когда они к вам переехали?

Афанасьев: Сначала переехала Войнова с Сипович.

Прокурор: Посмотрите на подсудимых. Узнаете ли в ком-нибудь из них Войнову?

Афанасьев (указывая на Перовскую): Вот эта. Потом Сипович уехала на должность в Ораниенбаум, то есть так отметилась. Потом переехал брат ее, Николай Иванов Слатвинский.

– В: Кто же вам говорил, что это ее брат?

– О: Войнова говорила.

– В: признаете ли вы его в числе подсудимых?

– О (указывая на Желябова): Вот этот. Как Сипович уехала, так Слатвинский переехал.

– В: Когда это было?

– О: В октябре месяце.

– В: Долго ли они жили?

– О: От октября до первой недели поста.

– В: Большая у них была квартира?

– О: Две комнаты и кухня.

– В: Часто они уходили из дома или все дома сидели?

– О: Каждый день уходили, и порознь, и вместе.

– В: Ночевали дома или часто бывало, что не ночевали?

– О: Не знаю. Замечал, что приходили иногда в 10, иногда в 11, 12 часов вечера.

– В: Ходили к ним гости?

– О: Не замечал.

– В: Письма получали?

– О: Нет, не получали.

– В: Прислугу они держали?

– О: Нет.

– В: Кто же ходил за провизией и кушанье готовил?

– О: Она сама.

Свидетельница Афанасьева: Я знаю только, что Войнова и Слатвинский жили в нашем доме по 1-й Роте, где у нас табачная лавочка, и приходили к нам покупать, но очень редко.

Товарищ прокурора: Посмотрите на подсудимых и скажите, не узнаете ли в ком-нибудь из них Войнову?

Афанасьева: Да, узнаю: вот эта (указывает на подсудимую Перовскую).

– Когда она приходила к вам в последний раз?

– В субботу, 28-го, днем, часа в 4 или раньше.

– Она пришла к вам с наружного входа?

– Нет, с внутреннего, с черного.

– Куда ведет наружный вход?

– На 1-ю Роту.

– А черный ход во двор?

– Во двор.

– Можно из квартиры, занимаемой Войновой, выйти во двор, не проходя на улицу, и войти в лавочку?

– Можно.

– Что она у вас покупала в первый раз?

– Три аршина коленкору. Говорила, что нужно для шитья платья.

– Больше она к вам уже не приходила?

– Нет, приходила в 9 или десятом часу.

– И тоже через черный ход?

– Да.

– Что же она купила?

– Шесть аршин тесьмы серой, сказала, что для платья.

– Она ушла также через черный ход?

– Нет, она ушла через парадный ход на улицу и была одета так, как выходят на улицу.

Свидетель Петушков (дворник дома № 18 по 1-й Роте): Жила у нас Войнова с июля месяца с товаркой своей. Потом товарка выбыла в октябре месяце в Ораниенбаум, и в октябре приехал под названием брата ее Николай Иванов Слатвинский.

Первоприсутствующий: Вы узнаете их в числе подсудимых?

Петушков: Да. Вот они (указывает на подсудимых Желябова и Перовскую).

Товарищ прокурора: Какую они вели жизнь?

Петушков: Выходили часто. Уходили в пятом часу, являлись обратно в одиннадцатом часу, а утром она сама стряпала.

– 1 марта, когда полиция явилась производить обыск, она дома была?

– Нет, 1 марта ее не было. Квартира была заперта.

– Когда же она ушла?

– Не могу знать. Она пошла с своим братом Слатвинским в пятницу 27-го, около 5 часов, а явилась одна около 9 часов вечера. В субботу, когда полиция велела освидетельствовать квартиру, нет ли кого-нибудь отлучившегося, кто не ночевал дома, то мы вошли в их квартиру, звонили, но никто нам не отвечал. Тогда я заявил об этом полиции. Полиция сказала, чтобы дали знать, не явится ли кто-нибудь. Впоследствии времени она явилась домой в 2 часа дня, в субботу. Я заявил, что она пришла. Послали меня узнать, не пришел ли и Слатвинский. Я прихожу к ней, говорю, что вот листки выданы, нужно написать, кто чем занимается. Она отвечает, что братца ее нет дома, что он на службе. Я говорю, что вот, когда они придут, то заявите, что вот требуют написать, где они служат. Она говорит: хорошо. Потом вечером в субботу она опять ушла и явилась обратно около 9—10 часов.

– С субботы на воскресенье она ночевала дома?

– Не могу подтвердить этого.

Желябов: В котором часу в пятницу вышел я вместе с Войновой из дому? Мы вас встретили в воротах. Припомните час поточнее.

Петушков: Надо полагать, что вы вышли в исходе четвертого часа или в начале пятого.

Товарищ прокурора: Не желают ли подсудимые Желябов и Перовская объяснить, кто такая была Сипович, жившая вместе с Перовской?

Желябов: Я не желаю.

Перовская: Я тоже.

Затем было приступлено к осмотру вещественных доказательств, отобранных при обыске в квартире Перовской и Желябова в доме № 16 по 1-й Роте Измайловского полка, в числе которых находятся пять жестянок из-под конфект и сахара.

Приглашены вновь эксперты: г-да Федоров, Лисовский и Шах-Назаров.

Первоприсутствующий: Вам были предъявлены эти жестянки?

Федоров: Да.

– Что вы в них нашли?

– В трех жестянках от конфект были остатки черного динамита. В жестянке от сахара тоже был динамит.

– Если бы все эти жестянки были полны, то какое количество должно было быть в них динамита?

– Приблизительно в каждой из них по 15 фунтов, следовательно, всего фунтов 60.

Товарищ прокурора: А если предположить, что и пятая жестянка была наполнена, то выйдет около двух пудов?

Федоров: Да.

– Вы не можете сказать, какое количество динамита было в мине на Малой Садовой?