Армин Вагнер - БНД против Советской армии: Западногерманский военный шпионаж в ГДР Страница 38

наблюдением за специальными машинами для перевозки ядерных боеголовок.

Очень часто западные разведки и военные миссии связи интересовались и точными сведениями о вооружении и боевой технике Варшавского договора. По сведения МГБ, их интерес к танку Т-72 касался таких вопросов:

лазерный дальномер;

система управления огнем;

дальнейшее развитие 125-мм гладкоствольной пушки;

улучшение бронирование путем использования нового материала;

повышение мощности двигателя.

Другие моменты были менее важны, поскольку, по словам Первого главного отдела, о «снабжении боеприпасами и топливом, а также о резервных складах противник обладает полными сведениями».

Задача БНД и других западных служб состояла в создании общей картины военных возможностей Восточного блока — посему за арсеналом оружия и техники следовало шпионить столь же тщательно, как за инфраструктурой и текущими маневрами и учениями — а также и его намерений. Поскольку в шестидесятых годах, насколько нам известно, (а более широкое открытие архивов БНД в будущем позволит, вероятно, узнать это более точно!) с каждым годом все реже удавалось внедрить своего агента из числа немецкого вспомогательного персонала на советские объекты, узнать о намерениях можно было только продолжая использовать опробованную стратегию интенсивного наружного наблюдения. Но и дл этого Федеральной разведывательной службе необходимо было пополнить свой кадровый резервуар. После того, как старая сеть из граждан ГДР, использовавшихся как наблюдатели за гарнизонами, была разрушена не позднее начала семидесятых годов, Пуллаху оставалось лишь увеличивать число своих транзитных и разъездных шпионов. «С точки зрения полиции и госбезопасности транзитные автобаны представляли собой просто продление государственной границы ГДР внутрь страны». Они считались «пространством, по которому агенты, диверсанты и шпионы с Запада сравнительно легко могли проникать в ГДР».

Именно «маршрутники» и транзитные шпионы стали головной болью для советской военной контрразведки в ГДР. Разумеется, нередко ей удавалось задокументировать на месте шпионские действия некоторых лиц, к примеру, наблюдение за каким-либо объектом. Но офицерам особых отделов КГБ в ГСВГ не удавалось засечь момент собственно передачи шпионских сведений, поскольку такая передача происходило обычно в ФРГ или в Западном Берлине. А без доказанного факта такой передачи судебное преследование агентов не представлялось возможным. Только в сотрудничестве с МГБ постепенно открывались возможности более активно бороться с такими формами шпионажа.

Гельмут Вагнер, в свое время офицер Второго главного отдела, в своих воспоминаниях описывает сконцентрированную операцию МГБ против транзитных шпионов, действовавших с одной из неофициальных резидентур БНД в Берлине. В операции участвовали помимо Второго главного отдела министерства также сотрудники вторых линий окружных управлений Берлина, Потсдама, Геры, Шверина, Магдебурга и Эрфурта, а также подчиненные МГБ службы паспортного контроля. С 1966 по 1978 год шпионы как перелетные птицы под руководством берлинского филиала БНД ездили через ГДР. Только по железной дороге ежедневно путешествовали до шести агентов. В ходе долгосрочной операции МГБ „Angriff“ («Атака») за семидесятые годы было арестовано почти 40 из 75 идентифицированных шпионов. Только в 1977году в сети МГБ попали 14 завербованных БНД лиц, в основном транзитных шпионов. Их арест и последующее судебное наказание МГБ вполне могло считать своим оперативным успехом, и. что касается судьбы отдельных арестованных «перелетных птиц», то трудно подобрать другую оценку. Однако, с другой стороны операция «Атака» почти на десятилетие сковала значительную часть сил госбезопасности, и при всем этом контрразведка так и не добилась окончательного успеха: военная разведка БНД в ГДР не прекратила надолго свою деятельность. Кроме того, Второму главному отделу пришлось признаться себе в том, что разоблаченные транзитные шпионы и «маршрутники» не были бабочками-однодневками, а уже долгое время беспрепятственно занимались шпионажем за военными объектами и войсками.

Среди арестованных в 1977–1986 годах шпионов спокойно смогли шпионить в пользу западных спецслужб:

40 процентов на протяжении до трех лет до момента ареста;

22 процента — от трех до пяти лет;

23 процента — от пяти до десяти лети;

и 15 процентов — более десяти лет.

В литературе назывались даже имена таких «долгоиграющих» шпионов. Например, западноберлинец Карл Рехенберг, шпионил на БНД СС 1969 года и в феврале 1982 года был приговорен к 15 годам тюрьмы, Зигурд Вебер, с шестидесятых годов по поручению БНД в течение пятнадцати лет наблюдавший за советскими маневрами в районе Магдебурга, или «деликатесная шпионка» Хильдегард «Хелла» Цикманн, приговоренная к двенадцати годам тюрьмы в 1987 году. Фрау Цикманн еще с пятидесятых годов и вплоть до постройки Стены, а затем снова — с середины семидесятых годов до своего ареста шпионила в пользу разведки американской армии. На дрезденском рынке «Дрезденер Марктхалле» она занималась особым снабжением советских офицеров продуктами и выспрашивала в разговорах с ними о многих интересных для американцев вещах. Зная это, преисполненные гордости рассказы бывших сотрудников МГБ об их успехах в противоборстве с якобы «прозрачной для них» БНД, представляются уже в несколько ином свете.

С апреля 1977 по декабрь 1981 года по подсчетам МГБ благодаря сотрудничеству военной контрразведки КГБ в ГСВГ и Второго главного отдела было разоблачено 37 западных шпионов. Начальник Третьего главного управления КГБ (военная контрразведка) генерал-лейтенант Николай Александрович Душин за период с 1977 по март 1983 года насчитал несколько меньше — 25 разоблаченных шпионов западных спецслужб. 60 % из них работали на БНД. С 1982 по март 1985 года, согласно Душину, были арестованы еще 24 шпиона, занимавшиеся разведкой против ГСВГ. 80 % из них выполняли задания БНД. Среди арестованных были, как и прежде, граждане ГДР, а не только транзитные и разъездные шпионы из ФРГ и Западного Берлина — на жаргоне МГБ, «агентуры». Только в 1987 году «Штази» арестовала за военный шпионаж как минимум пятерых восточных немцев, из них четверо работали на БНД: Йоханнес В. (оперативные дела «Инженер» и «Игла»), которому к моменту ареста исполнился уже 81 год; Бернд М. (оперативное дело «Кукла»), 1942 года рождения, переехал лишь в 1985 году из ГДР в Западный Берлин, где был торговцем и контрабандистом антиквариата; супружеская пара Зигфрид и Ева Х. (оперативное дело «Бербер»), 1933 и 1927 года рождения; Ульрих Л. (оперативное дело «Фотограф»), 1953 года рождения. Пятым агентом была уже упоминавшаяся 62-летняя Хильдегард Цикманн (оперативное дело «Антенна»), выполнявшая задания американского армейского Командования разведки и безопасности (INSCOM). Несколькими годами ранее Второй главный отдел установил, что 70 % всех военных шпионов БНД прибывали из «оперативной области», то сеть, были западными гражданами, но оставшиеся 30 % по-прежнему составляли граждане ГДР, действовавшие в качестве «агентур на местах». Среди них, несомненно, были и внутренние источники, например, завербованный БНД электрик Герхард Д., работавший в центральной ремонтной мастерской ГСВГ в Цеезене. В рамках «народного предприятия специального строительства и специальной торговли», занимавшегося инфраструктурой и снабжением советских объектов, в советских гарнизонах и учреждениях постоянно работали более двух тысяч граждан ГДР, и еще шесть тысяч работали временно — на договорной основе. Под натиском требований Советов оперативная ответственность за наблюдение за этим кругом лиц была возложена на Второй главный отдел МГБ.

После того, как в пятидесятых годах БНД в основном делала ставку на граждан ГДР, используемых как внутренние источники и внешние наблюдатели за военными объектами, со второй половины шестидесятых годов началась усиленная вербовка транзитных агентов и «маршрутников», а в семидесятые годы под руководством Рихарда Майера западногерманская разведка стала вербовать, в основном, в третьих странах «выездные кадры» — восточных немцев, выезжавших за рубеж по профессиональной надобности, то с началом эры Клауса Кинкеля в инструментарии БНД появилась новая категория потенциальных агентов — «лица с большими возможностями передвижения по ГДР», попросту говоря, профессиональные водители-дальнобойщики — как западногерманские, так и из ГДР, а также сотрудники восточногерманской железной дороги «Дойче Райхсбан» и западногерманские речники. В середине восьмидесятых годов 72 %, то есть почти три четверти всех идентифицированных «Штази» информаторов БНД были из числа лиц, занимавшихся международными грузовыми перевозками. Кроме того, в продолжение стратегии Майера БНД целенаправленно пытался вербовать восточных немцев, имевших право выезда заграницу, в основном из экономического сектора ГДР, а также пенсионеров — как по возрасту, так и инвалидов. Сорок процентов выехавших в 1985 году в зарубежные командировки граждан ГДР ездили именно в ФРГ. Из 61 тысячи человек, выезжавших в этом году зарубежных командировок в несоциалистические страны — в конце 1986 года таких было уже 70 тысяч (что составляло примерно 0,42 % населения ГДР) из сфер промышленности, транспорта, здравоохранения, высшего образования, науки, культуры и спорта, примерно одну десятую составляли сотрудники МГБ. В отдельных секторах их количество было значительно выше. Среди всех неофициальных сотрудников Восемнадцатого главного отдела (защита народного хозяйства) в середине восьмидесятых годов почти половину составляли «выездные кадры». В Девятнадцатом главном отделе (зашита транспорта) среди неофициальных сотрудников право на загранкомандировки имели четверть сотрудников.