Александр Поляков - Покушение на ГОЭЛРО Страница 4

— И она уже нашла кого-то? — иронично спросил Габт.

— Вроде бы да, увлеклась Гитлером — лидером национал-социалистской партии Германии.

— Пожалуй, в нем что-то такое есть… — согласился Габт.

В это время со стороны замка к ним подошел человек, похожий на клерка, и мягко предупредил:

— Господа, вас ждет доктор Дени Росс!

Джентльмены поднялись и направились к правому крылу замка, точнее, к соседствующему с ним серому мрачному особняку. Не успели они приблизиться, как открылся глазок, стальная дверь бесшумно вошла в стену и, пропустив их, закрылась.

Чрево небольшого особняка было заполнено гулом электрических моторов. По мраморной лестнице поднялись на второй этаж. Яркий свет ламп озарял коридор с длинным рядом дверей, за которыми попискивали передатчики.

В этом особняке помещался русский отдел английской разведки «Интеллидженс сервис». Здесь велась подготовка нового наступления на Восток, на большевистскую Россию…

— Итак, друзья мои, вам теперь ясно, что революция в России — это случайность, необъяснимая прихоть и парадокс истории.

Рейли мельком взглянул на часы. Вот уже скоро час, как шеф русского отдела «Интеллидженс сервис» доктор Дени Росс говорит о революции в России. Он осторожно зевнул, прикрывая рот рукой, и позволил себе реплику: «Сэр, извините, уже час на исходе».

— Я заканчиваю. Скоро перейдем к практическим вопросам. Господа! Ленин считает рабочий класс самой передовой, организованной и могучей силой. Не будем с этим спорить. Но ведь этого класса нет в России, там существует нищее крестьянство; деревянная соха и лапоть — вот ее могучая сила. Ленин понимает, что это противоречит теории Маркса о социальной революции, и он теперь планирует осуществление научно-технического переворота. Ленин говорит: «Берет верх тот, у кого величайшая техника и лучшие машины». Это опасно, господа, и теперь у нас борьба с Советами пойдет в иной плоскости. Мы должны стать на пути их эксперимента, который они готовят с фанатической последовательностью. Их план научно-технических преобразований не должен быть осуществлен даже на десятую часть.

— Но… уважаемый шеф! — не утерпел полковник Хаскель. — Голод в России задушит большевиков, и все их планы технической революции полетят к черту.

Доктор Росс порылся в бумагах, что-то нашел, бегло просмотрел и торжествующе произнес:

— Вот скорбная для России статистика. За последние тридцать лет у них тринадцать раз случался недород, и этот последний страшнейший голод… Но я не верю, чтобы сейчас стихия помогла свергнуть большевиков.

— Тогда, сэр, наша американская затея помощи голодающим России ничего не даст, — резюмировал Хаскель.

— Вы хороший разведчик, полковник, и прекрасно знаете, что в периоды между войнами разведку интересует глубокий тыл противника, его экономические ресурсы, все, из чего складывается военный потенциал. Для таких целей ваша АРА[3] — великолепное прикрытие.

— Но, сэр! Мы ведь имеем и особые поручения от министра торговли США Гувера.

— О!.. Гувер пытался покорить Европу, стать ее диктатором, — иронически заметил Росс, — но из этого ничего не вышло. Хотя, правда, он помог спасти Европу от революции, и в этом его большая заслуга. Если он намерен успешно провести свой эксперимент в России, то ему необходимо, по примеру Англии, установить с ней торговые отношения и использовать вспыхнувший голод. Америка богатая и сильная страна. Только американский капитал способен задушить большевиков. В этом случае план Гувера будет успешным. Экономическое закабаление и расчленение — вот главное в борьбе с нынешней Россией.

Росс сделал паузу.

Хаскель смотрел на него и думал: «Невзрачный господин, небрежно одетый, в потертом костюме, с копной седых волос, в пенсне, он похож на рассеянного ученого. И действительно, Росс — доктор философии, изучавший марксизм, теперь, говорят, штудирующий учение Ленина о революции, полиглот, в совершенстве знает 18 языков, но не обладает даром красноречия. И вместе с тем — талантливейший разведчик мирового класса. В последнюю войну с Германией его агенты проникли в святая святых, в штаб немецкого рейха, воспользовались их шифрами, дезинформировали немецкий подводный флот. В этой операции удачливее всех был Рейли… Как же мне предложить Россу перейти на службу к нам, в штаб американской разведки? Военный министр Джон Викс считает это моим основным поручением в Лондоне и готов согласиться на любые условия Росса».

Его размышления прервал сам доктор.

— Теперь перейдем, господа, к практическим вопросам. Принесите досье по операции «Голубой свет», которое мне передал наш немецкий коллега герр Габт, — обратился Росс к секретарю. — Господа! Хочу сказать несколько слов, чтобы вы поняли важность этой операции. За время революции и гражданской войны мы потеряли в России много ценной агентуры — она в основном разгромлена большевиками; если кто и остался жив, то бродит по необъятным просторам страны без связи. Правда, кое-что на юге у нас сохранилось. Положение, господа, крайне серьезное. Сейчас мы должны бросить все силы на поиск надежных каналов проникновения в Россию. Один из них и может быть получен в ходе операции «Голубой свет». Надо хорошо помнить, — продолжал Росс, — что Ленин рассчитывает совершить техническую революцию за десять — пятнадцать или, как он сам говорит, немного больше лет. Вам известно, что в марте Англия заключила торговый договор с Советами. В ближайшее время ее примеру, очевидно, последуют Германия, Норвегия, Австрия, Италия. Переговоры об этом уже ведутся. Как видите, Советы укрепляют свои позиции в мире, и вряд ли стоит надеяться на то, что большевики будут устранены завтра, в следующем месяце или даже в будущем году. Мы с вами теперь должны планировать свое наступление на Россию на продолжительный срок. — Росс многозначительно взглянул на Хаскеля и продолжал: — Поэтому наши будущие совместные операции должны быть длительно действующими и хорошо подготовленными, как на шахматной доске Капабланки. Надо иметь в виду не только перехват советских агентов, но прежде всего — вербовку для нас агентуры из числа советских специалистов.

Он умолк, устало опустился в кресло и стал неторопливо набивать трубку.

— Позвольте задать вопрос, доктор, — обратился к нему фон Габт.

— Слушаю, полковник.

— Вы не скажете, сэр, почему именно электростанции Советской России и их план электрификации должны быть объектом нашего особого внимания? Ведь известно, что большевики усиленно восстанавливают транспорт, топливную промышленность и другие весьма важные предприятия, экспроприированные ими. Может быть, нам следует обратить главное внимание на эти объекты?

— На вопрос полковника Габта я могу ответить словами самого идеолога русских коммунистов…

Росс поднялся, поправил сдвинувшийся галстук, водрузил на нос пенсне и стал быстро просматривать стопку книг, лежащих на столе.

— Не хочу обременять вас, господа, пересказом работ Ленина, где он говорит об электрификации как о технической базе коммунизма, который большевики собираются сейчас строить. Я процитирую только один из его тезисов, выдвинутый на их съезде Советов при утверждении плана ГОЭЛРО: «Коммунизм — это есть Советская власть плюс электрификация всей страны». Теперь вам ясен основной замысел большевизма?

— Мы вас очень хорошо поняли, шеф! — раздались голоса офицеров разведки.

После некоторой паузы Росс предложил:

— Докладывайте, полковник Габт, — и передал ему папку.

— Цель операции «Голубой свет», — начал сухо Габт, — заключается в получении надежной агентуры из числа русских военных инженеров, прикомандированных к русскому экспедиционному корпусу, участвовавшему в боях с Германией на территории Франции. Мы намереваемся использовать эвакуацию этого корпуса в Советскую Россию и с ним забросить туда своих агентов. Почти год я находился во Франции, но безуспешно — русские военные инженеры на вербовку не шли. Наблюдая за приезжими из Совдепии, я как-то встретился в ресторане с Мещерским, бывшим директором Коломенского и членом правления Сормовского заводов, крупнейшим русским владельцем. Он служит у большевиков и прибыл на Запад как специалист Внешторга для закупки оборудования. Он мне нарисовал неприглядную картину в России: голодные люди, разрушенные дороги, холодные цеха, мертвые электростанции… В разговоре выяснилось также, что он хорошо знает двух русских военных инженеров, проживавших в Париже и намеревающихся вернуться в Россию.

— А где сейчас Мещерский? — спросил Росс.

— Мы с ним расстались в Париже. Мне удалось его уговорить остаться в Европе.

— Черт возьми, Габт! — воскликнул Росс — Вы сделали ошибку! Ведь Мещерский мог быть вашим агентом в России. Вы говорите, что он крупный специалист и, возможно, уже вошел в эту их техническую комиссию ГОЭЛРО.