Александр Железняков - Секретный космос. Были ли предшественники у Гагарина? Страница 4

В 1909 году Годдард приступил к расчетам по проблемам использования ракеты для космического полета и применения различных видов топлива, в первую очередь пороха и водородно-кислородных смесей. Работы продолжались несколько лет, пока в июле 1914 года не были запатентованы конструкции составной ракеты с коническими соплами и ракеты с непрерывным горением в двух вариантах: с последовательной подачей в камеру сгорания пороховых частиц и с насосной подачей двухкомпонентного жидкого топлива.

Однако прошло еще немало лет, прежде чем ракеты Годдарда «научились летать». Этому препятствовали и отсутствие необходимых для строительства средств, и технические трудности, и многое другое. Но, в конце концов, деньги на работы в этом направлении дал Смитсоновский институт и начались эксперименты. Первые пуски ракет, не слишком удачные, состоялись в ноябре 1918 года. Но Годдард довольно быстро преодолел трудности и заставил свои творения летать довольно успешно.

В 1921 году он перешел к экспериментам с жидкостными ракетными двигателями, о преимуществе которых перед пороховыми он начал писать за десятилетие до этого. В марте 1922 года на стенде был испытан первый жидкостный ракетный двигатель, маломощный, несовершенный, но первый в мире.

А 16 марта 1926 года произошло событие, которое вписало золотыми буквами имя Годдарда в летопись мировой космонавтики – близ города Обурн в штате Массачусетс впервые в мире был осуществлен успешный пуск ракеты с жидкостным ракетным двигателем с вытеснительной подачей топлива. Стартовая масса «малютки» составляла всего 4,2 килограмма. Пролетела она 56 метров, поднявшись на высоту всего 12,5 метра. Но она была первой и это означало начало эры практической космонавтики.

Годдарду принадлежит приоритет и во многих других вопросах ракетной техники. Первым в мире он поместил на борт ракеты научные приборы, первым оснастил ракету гирорулями, системой стабилизации в полете и так далее.

Наибольшая высота, на которую поднялись ракеты Годдарда, составила 2,8 километра (март 1938 года). Тогда-то он и пришел к выводу, что жидкостные двигатели с вытеснительной подачей топлива исчерпали свои возможности, и перешел к разработке турбонасосных систем. О том, что сделанное Годдардом предположение было и не таким уж бесспорным, я писать не буду.

До начала Второй мировой войны Годдард работал в основном в одиночку. Уж таков был характер этого человека. Он считал ракетную технику своей личной вотчиной, а всех других, в ней работающих, – браконьерами. Может быть, этот фактор и повлиял на то, что до получения первых данных о немецких ракетах в США довольно прохладно относились к работам Годдарда, основные усилия сосредоточив на авиастроении.

Но война все изменила, и в 1942 году Годдард поступает на службу в американских флот. Вплоть до своей смерти в 1945 году он руководил созданием жидкостных ракетных двигателей для самолетных ускорителей.

Но был и еще один фактор, который усугубил самоизоляцию Годдарда. Из-за этой истории, когда изобретатель едва не стал «первым фантомным космонавтом», я и привел здесь его биографию.

Началось все весной 1924 года, когда пороховые ракеты Годдарда уже летали, а сам конструктор упорно трудился над созданием новых жидкостных ракетных двигателей и был уверен, что только с их помощью можно было совершать межпланетные путешествия. Тогда-то и разразилась газетная шумиха, серьезно подпортившая репутацию ученого. Пресса писала в те дни, что Годдардом сконструирована и построена ракета, на которой он собирается полететь на Луну. Называлась и конкретная дата старта – 4 июля 1924 года.

Естественно, что ни в этот день, ни на следующий, ни спустя месяц полет не состоялся. И не мог состояться, потому что не было у человечества еще ракеты, способной вынести людей в космос. Но публикаций на эту тему было великое множество.

И пусть события 1924 года не привели к появлению первого «космонавта-призрака» и наш список по-прежнему пуст, сообщение о возможном полете Годдарда само по себе весьма примечательно. Хотя бы тем, что оно положило основу всем последующим публикациям о «секретных миссиях» в Германии, Советском Союзе, США, Китае.

И еще одна ремарка в завершение первой главы. Удивительно, что сведения о «фантомных космонавтах» впервые появились только в послевоенные годы, а не лет на десять раньше. Если вспомнить историю, на начало 1930-х годов приходится бурный расцвет ракетной техники. Ее пытались использовать на всем, что движется: самолетах, автомобилях, санях, велосипедах. Вспомните хотя бы «первую жертву межпланетных путешествий» Макса Валье с его изобретениями и его экспериментами. Или его последователей в Германии, США, Франции, Латвии.

Одновременно с бурным внедрением ракетных двигателей расцвел и жанр научно-фантастической литературы, в которой шла речь о полетах на Луну и другие планеты. А многие писатели замахивались и на большее, отправляя своих героев еще дальше – к звездам. Плюс кинематограф, который не оставил без внимания тему полетов в космос и создавал на экране «осязаемые» картины будущего.

Казалось бы, что такая «взрывоопасная смесь» должна была привести к появлению людей, которые вполне серьезно считали бы, что все эти изобретатели или хотя бы часть из них, создавая фантастические по тем временам устройства и сами их испытывая, уже вырвались за пределы атмосферы. Конечно, такие мысли могли бы появиться в первую очередь в больном воображении. Думаю, что газеты того времени тогда бы писали об этом довольно много. Вспомните пример Годдарда. Но, странно, нет таких публикаций!

Может быть, человечество еще не было готово вырваться в космос? А может быть, психическое состояние человечества было более «стойким» к подобного рода вещам, чем впоследствии? Но, вероятнее всего, чтобы «скатиться» в мистику и мифологию, «оторваться» от реальности, человечеству необходим был стресс, коим оказалась Вторая мировая война. А новый виток научно-технического прогресса заставил говорить о космосе не только в будущем времени, но и в настоящем. Тут-то и пришло время «фантомных космонавтов». Впрочем, как и много другого, мифического и материального. И не всегда можно четко провести между ними границу.

ГЛАВА II

Космонавты Третьего рейха

О «фантомных космонавтах», как о персонажах фольклора (или устного народного творчества, если хотите), можно говорить начиная с середины 1940-х годов. Именно тогда человечество впервые в своей истории «приоткрыло дверь во Вселенную». Чуть-чуть, слегка. Речь идет, конечно, о первых пусках «Фау-2» в нацистской Германии, когда ракетам иногда удавалось достигать высоты 90 и более километров, что можно считать, если не «окном в космос», то хотя бы «подоконником».

Впервые о полетах на ракетах, якобы осуществленных немецкими летчиками в 1943–1945 годах, заговорили вскоре после окончания 2-й мировой войны. Первыми эту тему подняли европейские газеты, которые «порадовали» своих читателей сенсационными подробностями существования в Германии отряда смертников, которые должны были пилотировать (и якобы пилотировали!) ракеты «Фау-2» и «Фау-3». При этом фамилии пилотов не назывались. В лучшем случае упоминались их воинские звания, например майор люфтваффе.

Публикации на данную тему прекратили достаточно быстро и довольно бесцеремонно. Державы-победители не были заинтересованы в обсуждении этого пикантного вопроса, так как еще сами не разобрались в том «наследстве», которое им досталось. Поэтому редакторы газет получили соответствующее указание и на страницах их изданий больше о пилотах-смертниках из нацистской Германии не писали. Позднее об этой теме забыли, так же как и о немецких ракетах. Лишь изредка ее касались писатели.

Вновь к теме немецких полетов обратились в начале 1960-х годов, когда в СССР и в США состоялись первые пилотируемые космические полеты. Тут-то и вспомнили, что ракетными разработками занимались еще немцы. Была предпринята попытка реанимировать тему пилотируемых полетов на «Фау-2». Правда, сделать это толком не удалось, так как ни одна из сверхдержав, уже вступивших в космическую эру, не была намерена делиться славой со страной, которая проиграла в мировой войне.

Однако в период второй волны слухов о немецких суборбитальных полетах успел появиться некий житель ГДР, утверждавший, что он был свидетелем и участником этих экспериментов и «готов» разделить славу с Юрием Гагариным. Его быстренько упрятали в психушку, назвав его слова плодом воображения больного человека.

В третий раз на тему немецкого проникновения в космос стали говорить в 1990-х годах, когда времена военного лихолетья стали забываться, происходили бурные перемены на мировой арене, а в нашей жизни появился Интернет, предоставивший возможность любому высказывать свою точку зрения. Технические возможности компьютерной техники стали таковы, что даже откровенный бред и откровенную чушь можно было распространить по миру, доведя ее практически до каждого дома. И отшлифовать до такого уровня, когда в нее верят как в нечто материальное.