Петр Дерябин - «Личная гвардия» Сталина. Главное управление НКВД Страница 4

С уходом в другие структуры Аванесова и Ксенофонтова для курирования всех связей Сталин нуждался в преданных лакеях, способных возглавить секретариат. С этой целью он снова пересортировал свой Комиссариат по национальным делам, позаимствовав его секретаря Ивана Товстуху, ветерана революции и закаленного коммуниста. Официальные советские источники сообщают, что Товстуха работал в партийном аппарате с 1921 года; в 1926–1930 годах он был помощником директора Института Ленина, а после 1930 года — заместителем директора Института Маркса-Энгельса-Ленина. В действительности же на протяжении почти всего периода 1921–1930 годов он ведал организацией и управлением сталинского секретариата, а после 1924 года стал начальником секретного отдела секретариата — еще одного названия верхушки сталинской «охранки». Работа Товстухи в институтах являлась лишь прикрытием, не слишком отвлекавшим от основных обязанностей. Единственной помехой в его работе стал туберкулез, и в 1930 году Товстуху отправили в отставку. Но когда в 1935 году этот партийный функционер умер, важность его персоны и проделанной им работы были подчеркнуты тем фактом, что он был погребен у Кремлевской стены, а на похоронах присутствовало впечатляющее количество высших чинов секретариата, личной охраны Сталина и секретной службы.

В годы своего формирования секретариат всегда действовал очень осторожно и скрытно, зачастую конспиративно, что скорее отражало восточный характер Грузина, чем было вызвано необходимостью. Даже несмотря на то, что Сталин имел большое влияние на Дзержинского, он дождался его смерти в 1926 году и только после этого принялся укреплять систему личной охраны. А когда бывший помощник и земляк Дзержинского Менжинский, все еще причинявший Сталину некоторое беспокойство, по должностной линии принял на себя руководство ОГПУ, секретариат усовершенствовал систему личной охраны и преобразовал ее в специальный оперативный отдел, получивший название ОПЕРОД.

В функции ОПЕРОДа, номинально являвшегося ответвлением ОГПУ, входила охрана партийных и государственных лидеров. На самом же деле им управлял секретариат, и основная обязанность ОПЕРОДа заключалась в обеспечении личной безопасности Сталина, а также слежке за другими партийными иерархами.

Смерть Дзержинского не только позволила Сталину организовать эффективную систему личной охраны, но и предоставила ему полный контроль над органами — с того самого момента и вплоть до смерти Грузина в 1953 году. Однако Сталин с помощью Ягоды еще при жизни Дзержинского, который полностью повиновался ему, держал в своих руках бразды управления секретной службой.

Одним словом, реорганизация охраны и формирование ОПЕРОДа не вызвали почти никаких трудностей. Беленький был освобожден от должности начальника охраны, и вскоре в московском ОГПУ о таком забыли. Вместо него Сталин назначил начальником ОПЕРОДа венгра Карла Паукера. Надо сказать, что Паукер оказался одним из удивительных проходимцев революционной эпохи. На закате Австро-Венгерской империи он работал в Будапештском оперном театре парикмахером, а во время Первой мировой войны был призван в армию Франца-Иосифа и послан на восточный фронт, откуда и дезертировал к русским (скорее всего, воспользовавшись первым удобным случаем). Никому не известно, каким образом этот прощелыга попал в сталинское окружение, хотя, по некоторым сведениям, ему покровительствовал Власик. Как бы там ни было, Паукер был настоящим чудовищем, отдаленно напоминавшим опричников из свиты Ивана Грозного, а также ярким примером дегенерации бюрократической системы Сталина. Законченный лизоблюд, этот цирюльник из Будапешта однажды своими кривляньями до слез насмешил Грузина, изображая перед ним умолявшего о пощаде Зиновьева. Но Паукер не только умел развеселить Сталина; вождь настолько доверял ему, что даже позволял брить себя.

Со становлением ОПЕРОДа сталинская система личной охраны приобрела законченные черты. Несмотря на расширения, изменения в названиях и смену некоторых персон, сущность этой системы сохранялась до самой смерти диктатора. Верхушка личной охраны подчинялась только Сталину. Опираясь на нее, Грузин мог полностью управлять партией и правительством, включая, конечно же, и службу органов безопасности. С помощью своей элитной гвардии он мог свергать с должности, сажать в тюрьму, высылать или казнить любого советского гражданина, невзирая на его ранг и положение.

Несмотря на чрезвычайные полномочия ОПЕРОДа, комендантом Кремля по-прежнему оставался Петерсон. Однако авторитет этого латыша к 1926 году практически свелся к нулю. С этого момента, на протяжении всей эпохи правления Сталина, Петерсон и последующие кремлевские коменданты играли лишь роль обыкновенных администраторов охраны и исполнителей чужих приказаний. Все главные функции комендатуры Кремля принял на себя начальник ОПЕРОДа и его преемники.

Одновременно с формированием ОПЕРОДа были произведены важнейшие преобразования в организации управления системой личной безопасности, то есть секретариата. Прогрессирующая болезнь Товстухи ограничивала его активность на посту главы секретариата. Этот недостаток был восполнен Поскребышевым, который к 1927 году стал все чаще исполнять обязанности Товстухи, а после 1930 года полностью взял их на себя. Почти не сохранилось сведений о прошлом Поскребышева. Известно лишь то, что он прибыл из Средней Азии и стал (возможно, по протекции Товстухи) членом секретариата Сталина где-то в середине двадцатых годов. Самой примечательной чертой его характера являлась осторожность. И, как следствие этого, он был чрезвычайно немногословен. За длительный период пребывания Поскребышева в роли «Пятницы» вождя и его «второго я» он сопровождал многочисленные иностранные делегации, наносившие визиты Сталину, но никто из посетителей впоследствии не смог припомнить, чтобы Поскребышев произвел на них большее впечатление, чем обыкновенный охранник у дверей. Он, кстати, никогда не позволял себе сниматься рядом с диктатором, хотя Власик был неплохим фотографом-любителем.

В состав ОПЕРОДа входили еще два человека, игравшие немаловажную роль в его структуре и функциях. Одним из них был Волович, заместитель Паукера, а вторым — Власик. Какое-то время Волович специализировался на улаживании сталинских проблем с его оппонентами за границей — он играл важную роль в похищении белогвардейского генерала Кутепова в Париже в 1930 году. Но после успеха этой операции был возвращен в Москву, где служил личным шофером Сталина — до того времени, пока вместе со своим боссом Паукером не был ликвидирован во время чисток 1937 года. Однако Власик, несмотря на свои временные размолвки с Хозяином, по-прежнему оставался на хорошем счету и играл весьма важную роль. Он возглавлял специальное подразделение ОПЕРОДа и его преемников — элитную группу, именовавшуюся личной охраной Сталина, а на самом деле выполнявшую обязанности диктаторских палачей и ликвидаторов.

Как только Поскребышев оказался в седле, всемогущество сталинской системы личной охраны закрепилось окончательно. С этого момента полностью контролируемое Сталиным ОГПУ использовалось им для того, чтобы держать массы простых советских людей под своим недремлющим оком. А для более важных персон, в особенности других партийных иерархов, у него наготове всегда имелась специальная команда. Приказы Сталина исполнялись по цепочке Поскребышев-Паукер-Власик. Однако во многих случаях в прямых распоряжениях Грузина не возникало необходимости. Догадливость Поскребышева — отчасти интуитивная, а отчасти приобретенная за время работы в заправляемом им секретариате — была столь велика, что он обычно знал наперед все желания и намерения вождя и спешил исполнить их без какого-либо специального указания. В таких случаях Поскребышев мог информировать Паукера о необходимой акции, но чаще всего он информировал «парикмахера» и отдавал распоряжение о ликвидации или аресте непосредственно Власику, после чего тот созывал своих головорезов и приводил приказ в исполнение. Именно таким способом (или даже просто его угрозой) Сталин сумел расправиться с, казалось бы, всемогущими начальниками секретной службы во время чисток тридцатых годов, а позже держать на коротком поводке Берию и его подчиненных.

Однако грозная команда Поскребышев-Власик в первые годы своего формирования оказалась как бы не у дел, поскольку в этот период настоящей потребности в подобной элитной группе безопасности не возникало. В своих политических маневрах Сталин действовал очень хитро, натравливая преемников Ленина друг на друга. Эти исполненные самых благих намерений, но невероятно недальновидные и наивные ленинцы уничтожили самих себя как политическую силу, после того как позволили Сталину поделить себя на так называемых левых и правых.