Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» № 5 за 2005 год (2776) Страница 4

А несколькими метрами дальше, опершись на меч Голиафа, стоит Давид. Надпись на постаменте: «Саул сразил тысячи, но Давид – десятки тысяч». На вопрос, как эти библейские персонажи вписываются в общую картину английской боевой славы, Элиот заметил:

– Это аллегорическое посвящение героям-пулеметчикам Первой мировой войны. Они тоже умели разить врагов сразу в больших количествах.

Весьма слабая привязка, по моему мнению, да и идея жутковатая.

Нынешний герцог Веллингтон занимает верхний этаж Апсли-хауса, выходящего окнами на Пиккадилли. Остальное – музей его великого предка, в котором выставлены награды, в том числе российские. Во времена Железного герцога (прозвище он, между прочим, получил не за особую стойкость, которой, кстати, действительно отличался, а за то, что установил на окнах металлические ставни) адрес этого дома был прост: Лондон, № 1. Тогда он служил крайней западной точкой города.

Теперь нам предстоит развернуться и следовать по Пиккадилли в обратном направлении.

Пока мы добирались до конца «большой дороги», я окончательно превратилась в сосульку, да и желудок требовал подкрепления. В этом отрезке Пиккадилли отсутствуют вывески ресторанов, и единственное, что дает о себе знать, это неизбежное для западных столиц «Хард Рок кафе» (зато самое первое из них), но оно явно не то, что нам нужно.

– Я человек традиций. Если иду обедать в паб, то должен получить «фиш энд чипс» (рыбу с картошкой). Раньше ее легко было найти, можно и теперь, но нужно поискать. Теперь модно указывать в меню какой-нибудь халибут под соусом «бешамель». К чему такая маскировка? Если это не что иное, как «фиш энд чипс»?!

В конце концов удалось и согреть, и наполнить желудки в заведении с тюдоровским названием «Роза и корона». После чего мы снова двинулись навстречу открытой пиккадилльской стихии, несмотря на мои слабые жалобы, что, мол, хватит пока. Элиот, будучи шотландцем, переносит суровую погоду куда лучше и непременно хочет побывать со мной еще в двух местах…

Его пожелание осуществилось лишь наполовину. Отель «Браунз» (небольшое причудливое заведение с прекрасным традиционным «Афтенун ти»), основанный дворецким лорда Байрона, оказался не только закрыт, но и забит лесами по случаю реконструкции. Зато на противоположной (по диагонали) стороне улицы прославленный «АртсКлаб», «Клуб искусств», радушно распахнул нам двери. Более того, его президент Майкл Годби устроил импровизированную беглую экскурсию.

Он большой энтузиаст и очень «носится» со своим клубом, который действительно того стоит: чудесное «убежище» от пиккадилльской суматохи со множеством неожиданных уголков и элегантных обеденных залов. Есть даже садик для летних пикников.

Тем более обидно, что число членов стремительно идет на убыль, и клуб почти на мели, хотя и пользуется «безвозмездной арендой» дома XVIII столетия. А когда-то он являл собой, вероятно, самое блестящее в Европе собрание «всех профессионалов и любителей, имеющих отношение к искусствам, литературе или науке» (они по уставу имели право на членство). Вскоре после Второй мировой войны «Артсклаб» объединился с «Клубом писателей» и таким образом может числить в своей истории и Диккенса, Суинберна, Твена, Уилки Коллинза, Тургенева, с одной стороны, и Лейтона, Сарджента, Сиккерта, Уистлера, Родена – с другой. Ливерпульский собор, стадион Уэмбли, Лондонский Дом правосудия, половина станций метро, Эрос, а также пулемет «Максим» – все это работы завсегдатаев клуба. Большинство из них были эстетами, любителями всего штучного, к тому же часто – отнюдь не богачами.

Поэтому следующий перекресток Пиккадилли – с Олд-Бонд-стрит, синонимом роскоши, буржуазного стиля и изобилия – не для них. Тут всегда продавалась одежда высшего класса для миллионеров: и сегодня Картье с Тиффани, Шанель с Лакруа, Армани с Хьюго Босс едва не толкают локтями друг друга. Но к нашему с Элиотом приходу здесь тихо, роскошные магазины рано закрываются. Полагаю, это потому, что их клиенты вполне располагают временем в любое время суток – когда-то северная сторона Пиккадилли была преимущественно аристократической, поэтому и торговцы дорогими марками «селились» поблизости. Сегодня от подлинных домов высшей знати на магистрали остался только Берлингтон-хаус. Изначальных барочных вогнутых фасадов с колоннами больше нет. Здесь царит строгое палладианское благородство, поклонником которого был известный архитектор-любитель третий лорд Берлингтон, при перестройке усадьбы взявший за образец палаццо Порто в Виченце.

Удивительно встретить в городской усадьбе торговый пассаж, однако, как выяснилось, его построили в начале XIX века для Джорджа Кавендиша, лорда Берлингтона, чтобы оградить приватные покои от мусора, в былые времена обильно покрывавшего Пиккадилли. Пожилой джентльмен изящно вышел из положения: отгородился от основной проезжей части «торговыми рядами для всяких скобяных товаров, одежды и предметов, не оскорбляющих зрения и обоняния». Сегодня в Берлингтон-хаусе обосновалась Королевская академия, а также пять престижнейших в научном мире Англии обществ: Лондонское геологическое, Линнеевское, Королевское астрономическое, Лондонских антикваров и Королевское химическое. Казалось бы, где, как не здесь, царить благопристойности и достоинству, но отчего-то именно Королевская академия то и дело потрясает мир скандалами: совсем недавно уволили смотрителя школ Академии за нецелевую растрату денег в размере 80 тысяч фунтов. И это после того, как прямо на служебном месте арестовали ее казначея, который был затем отправлен в тюрьму за кражу 400 тысяч фунтов… Хотела бы я знать, на что он надеялся? Разве что рассчитывал скрыться в последний момент? Например, через заднюю дверь Берлингтона, на Сэвил-Роу, где раньше цвел усадебный сад, а теперь действительно легко затеряться в толпе, снующей между авторитетными мужскими пошивочными ателье, известными тем, что первыми стали оказывать «выездные» услуги по всему миру.

– Мой кузен работает на Сэвил-Роу, он один из лучших портных, – рассказывал мне еще днем Йен Элиот. – Ему приходится регулярно ездить через океан снимать мерки с заказчиков. XXI век – век парадоксов, американцы стали одеваться лучше нас! Да и русские тоже…

Один знакомый рассказал мне историю об американце, который пожелал, чтобы костюм ему доставили в НьюЙорк. Он послал в ателье два авиабилета первого класса. Управляющий разволновался и тут же сказал жене, что берет ее с собой в Америку. Однако этикет требовал согласовать все с клиентом по телефону: «Я получил билеты. Два. Это очень любезно с вашей стороны, сэр». – «Да-да, – последовал ответ. – Мы же не хотим, чтобы костюм пострадал в дороге. Позаботьтесь о том, чтобы у него было отдельное место и желательно у окна, во избежание недоразумений. Стюардессы бывают так неуклюжи».

Прогулка с Йеном Элиотом позади. Вечер на Пиккадилли полагается посвящать развлечениям, что я и делаю в компании старого друга, импресарио Королевского дворца фестивалей Гленна Макса.

Сначала – «Волзли», безусловно, самый стильный и модный ресторан на Пиккадилли, отделанный изнутри под французскую пивную (брассери) начала прошлого века. Кухня – современная европейская, блестяще сочетающая простоту и изысканность. Время от времени мой взгляд натыкается на кругленького мужчину в сером котелке, оживленно беседующего с посетителями. Это Шон, швейцар (хотя проводит он больше времени в зале, чем у дверей). Молва гласит, что он получает чистыми больше ста тысяч фунтов в год. Плюс чаевые.

Затем – закрытый частный «Фифти», где еще и играют (при нас неизвестный джентльмен вполне скромного вида просадил 32 000 фунтов), самый известный в Лондоне бармен Сальваторе Калабрезе угощает крепким коктейлем со вкусом мускусной дыни, а Эмбер, жизнерадостная «ответственная за развлечения», всегда готова занять того, кому одиноко или скучно. Я поделилась с ней давним желанием попасть в сверхзакрытый «Уайтс», находящийся на противоположной стороне улицы, и узнала, что ее отец и брат являются членами этого клуба, но сама она никогда там не бывала. Более того, оба родственника категорически отказываются обсуждать что бы то ни было, там происходящее:

– Если подняться на наш верхний этаж, можно через окно увидеть их обеденный зал. Ближе не подобраться. И наконец, «Скетч» на Кондуит-стрит. Формально находясь за пределами Пиккадилли, он, по сути, принадлежит ей в силу избыточной роскоши и безудержного веселья. Придуманный французским шеф-поваром Пьером Ганэром и ресторатором алжирского происхождения Морадом Мазузом (основателем супермодного «Момо»), «Скетч» умело сочетает сексапильную атмосферу, экзотическую музыку, шикарное обслуживание и игривый интерьер. Один репортер назвал его самым дорогим местом в Лондоне, что не пошло заведению на пользу. Хозяева поспешили опровергнуть клевету: да, у них есть страшно дорогие блюда (закуска за 70 фунтов – мраморное мясо «Кобе», которое доставляется самолетом прямо из Японии), но это же деликатесы. А в остальном – все, как у всех…