Дэвид Вудворд - Тайные рейдеры. Диверсионные операции ВМС Германии Страница 40

После предупредительного выстрела по курсу неприятель повернул и вышел в радиоэфир, однако его передачу рейдеру удалось подавить. «Корморан» открыл огонь, и посередине вражеского судна вспыхнул пожар. Как только сухогруз прекратил передавать в эфир, Детмерс остановил стрельбу. «Бритиш Крафтсмен» (8022 брт) имел на борту 1500 тонн балласта и большую противолодочную сеть, которую он вез из Розита в Кейптаун.

На борт рейдера были приняты 46 пленных, пятеро британских моряков погибли. В середине судна продолжался пожар, произошел взрыв, но сухогруз продолжал держаться на воде благодаря поплавкам сети. Детмерс пустил в него торпеду, и британец наконец затонул кормой вперед.

На следующий день Детмерс узнал, что произведен в капитаны. Радисты рейдера слышали, как в эфире вызывают «Канадолайт», что было доказательством того, что сигнал тревоги действительно удалось заглушить. Двумя днями позже на кромке нейтральной зоны в шесть часов утра снова был замечен дым. «Корморан» сманеврировал, так чтобы оказаться между неизвестным судном и нейтральной зоной и при этом подойти к нему поближе, но осторожно, чтобы не спугнуть противника.

В 7.40 Детмерс приказал объявить боевую тревогу, но ничего не произошло; неприятель изменил курс и пошел прочь от рейдера. Три с половиной часа «Корморан» наблюдал за противником, постепенно сокращая дистанцию, пока в 9.53 не подошел на 10 000 ярдов. Неприятель проигнорировал предупредительные выстрелы, и Детмерс открыл огонь. Остановленный греческий пароход «Николаос Д.Л.» (5486 брт) вез из Ванкувера в Дурбан строевой лес. Пароход оказался новым, груз его также представлял ценность, и, тем не менее, его пришлось затопить, поскольку его мостик и рулевое управление были выведены из строя снарядами «Корморана».

К этому моменту «Корморан» успел расправиться с восемью судами общим тоннажем 56 717 брт.

Рано утром 17 апреля было замечено большое красивое судно вместимостью около 8000 брт. Оно шло тем же курсом, что и «Корморан», со скоростью 14 узлов, и находилось от него за 27 000 ярдов. Детмерс не осмеливался приблизиться, поскольку погоня обещала быть долгой и у противника было бы предостаточно времени, чтобы выйти в эфир и вызвать в этот район британские военные корабли. А происходило это возле района встречи «Андалусия», где «Корморан», «Атлантис», «Альштеруфер» и «Нордмарк» должны были очень скоро встретиться.

Когда суда встретились, «Алшьтеруфер» принял с «Корморана» на борт 77 пленных и пустые ящики из-под снарядов, а тот, в свою очередь, получил перед походом в Индийский океан двести 5,9-дюймовых снарядов и припасы. Корпус «Корморана» теперь выкрасили в черный цвет, чтобы судно впоследствии можно было бы выдать за японское; пока же рейдер был замаскирован под голландское судно «Страат Малакка», будто бы направляющееся из Рио-де-Жанейро в Батавию.

На выходе в Индийский океан рейдеру пришлось выдержать яростный шторм, продлившийся четверо суток, но к 14 мая «Корморан» уже был на месте новой встречи – на этот раз в точке «Фиалка», – где нашел «Альштертор» и «Адъютанта». Погода оставалась слишком плохой для минирования, и Детмерс решил поохотиться на маршруте от южной части Мадагаскара в Австралию. Встреча в точке «Фиалка» была организована потому, что SKL хотел, чтобы на место «Пингвина» в этом районе вышел другой рейдер. О гибели «Пингвина» на «Корморане» узнали 9 мая. «Корморан» вынужден был отдать «Альштертору» 200 тонн нефти. Детмерс рассматривал это как напрасную трату топлива и был недоволен. Кроме того, он считал, что использовать рейдер в качестве танкера слишком рискованно.

В своем военном дневнике Детмерс написал, что, по его мнению, в этом районе сейчас больше делать нечего; после гибели «Пингвина» его необходимо оставить в покое по крайней мере на шесть месяцев. Поэтому он отправился исследовать треугольник между архипелагом Чагос, Коломбо и Сабангом. На пути туда он узнал, что в Рангуне и, вероятно, в других портах тоже имеется теперь флотилия минных тральщиков. Такое положение вещей значительно снизило бы ценность проведенного им минирования, потому что при наличии флотилии тральщиков убирать мины было бы гораздо легче. Соответственно, он продолжал двигаться, и дважды ему удалось поднять в воздух на разведку гидросамолет рейдера.

Ночью с 12 на 13 июня он уклонился от встречи с американским судном, шедшим в Коломбо. 16-го за кормой рейдера было замечено пассажирское судно среднего размера.

«Я хотел дать ему обойти себя, и потому замедлил ход», – записал Детмерс в военном дневнике.

«Все шло хорошо, но неожиданно на рейдере заработал носовой генератор дыма, и пароход отвернул. Поскольку до Коломбо было всего 200 миль, я решил, что погоня невозможна». Неизвестный пароход торопливо удалился, передавая в эфир сигнал тревоги.

После шести бесплодных суток, проведенных между Коломбо и Сабангом, Детмерс решил направиться в Бенгальский залив и заминировать подходы к Мадрасу. За 200 миль до индийского побережья на горизонте был замечен дым, а десятью минутами позже немцы различили мачты и трубу; на рейдере прозвучал сигнал тревоги. Когда неизвестное судно подошло поближе, с рейдера разглядели, что у него на мачте размещена тяжелая наблюдательная площадка – так называемое «воронье гнездо». Детмерс решил, что там может располагаться пункт управления огнем. Судно принадлежало к классу «Мадура» компании «Бритиш Индиа Лайн» и, по всей вероятности, было вооруженным торговым крейсером. «Корморан» отвернул и начал уходить на максимальной скорости, неприятель, держась позади слева, погнался за ним. Постепенно, к облегчению Детмерса, дистанция между судами начала увеличиваться. Важно было еще, чтобы британец не подошел достаточно близко, чтобы разглядеть, что рейдер замаскирован под японское судно; не зная этого, он должен был предположить, что «Корморан» – судно союзников, выполняющее приказ адмиралтейства избегать встреч с подозрительными кораблями. Наконец британское судно скрылось за горизонтом, но планы Детмерса по минированию были нарушены. Так что Детмерс, отказавшись от минирования подходов к Калькутте из-за свирепствовавшего в том районе торнадо, направился на юго-восток.

Рано утром 26 июня, когда еще было достаточно темно, с рейдера был замечен слабый огонек, а затем неясная тень. «Корморан» осторожно приблизился. Был произведен предупредительный выстрел, на который темное молчаливое судно никак не отреагировало.

Подойдя на 3000 ярдов, «Корморан» произвел по неизвестному судну полный залп; судно сразу же загорелось. В свете пожара было видно, как экипаж бросился к шлюпкам, но подобрать удалось только девять из 34 человек.

Югославский «Велебит» (4153 брт) шел с балластом из Бомбея в Момбасу.

«Корморан» ушел от горящих и тонущих обломков «Велебита» курсом на юго-восток. В тот же день в 15.30 в пределах видимости немного позади траверза вновь появился дым. Детмерс укрыл свой корабль в кстати подвернувшемся дождевом заряде. Выйдя из-за завесы дождя, он направился сходящимся курсом к неизвестному судну, которое, казалось, ничего не подозревало. Оказавшись на дистанции 3600 ярдов, «Корморан» произвел предупредительный выстрел. Пароход в ответ передал в эфир сигнал QQQ и свои координаты. Полностью заглушить сигнал не удалось, но прошла только часть сообщения, а именно долгота, так что противник узнал только, что где-то в восточной части Индийского океана действует германский рейдер.

Первые три залпа «Корморана» ударили по передней части и радиорубке противника; судно начало медленно погружаться. Все 48 членов экипажа были взяты на борт рейдера; пострадавших не было. Австралийское судно «Мариба» (3472 брт) везло из Батавии в Коломбо 5000 тонн сахара.

На следующий день «Корморан» вышел на линию Дондра-Хед – Сабанг. Детмерс решил прервать охоту и заняться ремонтом судовых двигателей, очисткой днища и сменой маскировки. Японские отметки и надписи на борту рейдера были закрашены – очевидно, современному «Корморану» бесполезно было выдавать себя за японца в этих местах, где появлялись только устаревшие японские суда. Более того, японское судно без огней выглядело бы очень подозрительно, а Детмерс не собирался отказываться от преимущества, которое ему давала возможность неожиданного нападения из темноты. Наконец, маскировка под японца означала, что и вести себя «Корморан» должен как японское судно. В частности, никого не бояться и не менять курса при встрече с кем бы то ни было, вместо того чтобы уйти от встречи с подозрительным судном. Да и любому торговцу показалось бы подозрительным, что японское судно вдруг изменило курс и направилось к нему. По этой причине «Корморан» теперь был перекрашен. Труба стала черной, надстройки коричневыми. В белый цвет ничего красить не стали, поскольку белое, как было замечено, в лунном свете видно издалека.

Теперь маскировка «Корморана» не означала ничего определенного, того, что можно легко проверить или разоблачить; он просто выглядел как обычное судно, которое вполне могло оказаться дружественным.