Ю. Ганковский - История вооруженных сил Афганистана 1747-1977 Страница 42

Специфическим направлением идейного воспитания афганской королевской армии являлась пропаганда национализма, который выдвигался в качестве одной из важнейших идеологических доктрин правительственной пропаганды.

В афганском национализме четко прослеживались его два основных принципа. С одной стороны, будучи составной частью формировавшейся национально-буржуазной идеологии, национализм в конкретных условиях Афганистана тех лет не мог не выражать определенные патриотические устремления, направленные на защиту суверенитета страны от посягательств империалистических сил. В этом плане национализм, с его антиимпериалистической направленностью, играл определенную прогрессивную роль.

С другой стороны, в условиях неуклонно растущих классовых противоречий внутри страны и усиления политической активности трудящихся, правящие круги Афганистана стремились в понятие «национализм» вложить призывы к надклассовому единству народа, «взаимной общественной поддержке» всех социальных слоев и классов, гармонии классовых интересов. В условиях Афганистана 60-х — начала 70-х годов эти идейные установки приобретали все больший вес в политике господствовавших классов, призванных препятствовать распространению передовых социальных воззрений, сглаживать классовые противоречия и отвлекать народные массы от борьбы за переустройство общества[451]. Эта вторая сторона национализма, выражающая интересы эксплуататорских классов, отчетливо проявлялась в пропаганде в армии.

Военные руководители Афганистана усматривали в национализме «величайшую силу», способную противостоять всем оппозиционным движениям, защитить «национальные ценности» и «социальные устои», «воспитать национальный дух» и «создать единую дисциплинированную нацию»[452]. «Национализм, — писал афганский генерал-майор Абдулкадир Халик, — представляет собой великую силу, которая сплачивает в единое национальное целое человека и общество, включая и армию»[453]. Для этой цели армейские пропагандисты путем идеализации прошлого и настоящего разжигали среди солдат и офицеров национальный эгоизм, внушали им мысль об исключительности национального характера афганцев, пытались доказать неприемлемость для афганского общества социалистических идей, якобы отвергаемых особым врожденным духом афганцев. При этом в годы монархического режима история афганского народа в многочисленных пропагандистских материалах излагалась военному читателю крайне односторонне, без какой-либо связи с событиями в соседних странах, непосредственно определившими результаты национально-освободительной борьбы Афганистана. Более того, многие события афганской истории преподносились в искаженном виде.

Несомненно, Афганистан имеет богатую и героическую военную историю. Народы, населяющие эту страну, проявляли беспредельную стойкость, мужество и самопожертвование в борьбе за свободу и независимость. Этот особый характер народа Афганистана отмечали и Ф. Энгельс[454] и В.И. Ленин[455]. Как известно, борьба афганского народа, как и других народов Востока, за свободу и независимость в новейшее время развертывалась и проходила под благотворным влиянием освободительных идей Великой Октябрьской социалистической революции.

Молодая Советская республика была первым государством мира, официально признавшим независимость Афганистана 27 марта 1919 г. В дальнейшем Советская Россия оказала это стране всю возможную в тех условиях помощь. Кроме того победы Красной Армии, одержанные в 1919 г. над английский интервентами в Средней Азии, вблизи северных границ Афганистана, а также то обстоятельство, что английские империалисты направляли в это время основные силы на борьбу против Советской России, во многом способствовали успеху освободительной борьбы народов Афганистана.

Военные пропагандисты монархического Афганистана предпочитали замалчивать все эти факты[456].

Следует отметить, что содержание афганского национализма в разные периоды претерпевало заметные изменения. В 40-е годы официозная пропаганда усиленно насаждала «идеи панафганизма», отрицавшие многонациональный характер населения страны. Однако в последние перед антимонархическим переворотом 1973 г. десятилетия в связи с социально-экономической и политической эволюцией страны и растущим недовольством неафганских этнических групп шовинистической политикой афганской правящей верхушки в националистической пропаганде все больший акцент стал делаться на подчеркивания единства всех народов, населяющих Афганистан, их религиозной, исторической и культурной общности. Вместе с тем, несмотря на определенную трансформацию националистических концепций, в идеологической обработке армии и в 60-е — начале 70-х годов продолжали широко сохраняться шовинистические установки и аргументы[457], особенно в устной пропаганде, рассчитанной на солдат-пуштунов. Успеху такого рода пропаганды, как об этом говорилось выше, способствовала принятая в Афганистане система комплектования частей и подразделений, особенно боевых, строго по национально-этническому принципу.

В системе идеологической обработки личного состава армии не последнее место отводилось пропаганде обычаев и традиций, воспитанию верности и повиновения королю и старшим, воспитанию любви к военной службе и обоснованию святости военной профессии. Афганские идеологи путем внеклассовой трактовки обычаев и традиций пытались обосновать различные концепции «национального единства», «исключительности национального характера» и «общности духовной жизни всех слоев и классов», якобы испокон веков присущих афганскому обществу, и противопоставить их росту политической активности прогрессивных элементов и усилению недовольства трудящихся масс[458]. При этом нередко обычаи и традиции афганцев (пуштунов) выдавались за общие для всего многонационального населения Афганистана, хотя в действительности таковыми они никогда не являлись. Многие обычаи и традиции в той или иной мере связывались с религией и подавались как основа жизнеспособности афганского государства.

Именно с этих позиций обычаи и традиции широко освещалщись и на страницах военной печати. Один из авторов подобных статей, старший преподаватель Высшего военного училища генерал-майор Амир Мухаммад писал: «Обычаи и традиции для афганского народа подобны воде, которая дает жизнь корням дерева. Они обеспечивают национальное единство и равенство, связывают воедино людей нации и делают ее сильной»[459].

Солдатам и офицерам афганской армии внушалось, что «одной из древних черт и характерных обычаев афганского народа» является верность и повиновение королю и старшим («бозорган»), во имя которых надлежит совершать подвиги и не жалеть при этом ни крови, ни самой жизни. «Афганцы, — писал Амир Мухаммад, — считают повиновение и уважение к королю и старшим своей национальной и религиозной задачей, и ради этого они никогда не останавливались и не останавливаются ни перед какими жертвами». И далее: «Уважение к старшим по возрасту, званию и положению считается одним из источников силы и могущества афганского народа и в то же время составляет одну из наших религиозных и национальных основ»[460].

В идеологической обработке личного состава афганской королевской армии много внимания уделялось воспитанию любви к военной службе и военной профессии, представляющей, по мнению военных руководителей Афганистана того времени, «врожденное качество» афганского народа. Среди солдат и офицеров усиленно пропагандировался тезис о том, что «воинственные дух и вера… вошли в плоть и кровь народа Афганистана» и что «военная служба — это их дух, вера, чувство и вопрос сознания», «общественная и национальная обязанность и историческая необходимость»[461].

Важное значение придавалось пропаганде «величия и святости военной профессии». Пример и характер широко использовавшейся аргументации по этому вопросу приведен в книжке Абдурраззака Майванда «Пропаганда и деятельность пятой колонны во второй мировой войне…», где он пишет: «Военная служба — самое большое и священное наследие, оставленное нам, мусульманам, пророком, его четырьмя великими сподвижниками (первые четыре халифа — преемники пророка Мухаммада. — Авт.) и другими его последователями. Сам великий пророк, его четыре сподвижника и его другие великие последователи были прежде всего солдатами и командирами и в течение всей жизни несколько раз вели священную войну против врагов ислама… Вот почему сам пророк, его четыре великих сподвижника и его другие последователи уделяли большое внимание этой профессии. Именно по этой причине военная служба, особенно в нашем, афганском, представлении, является самой священной, самой почитаемой и самой благородной из всех профессий»[462].