Павел Козлов - Великое единство Страница 42

Фронтовики оглянулись на сопровождающего их инженера из военной приемки. А тот с улыбкой разъяснил:

— Нет, товарищи, «мессеров» мы здесь не держим. А в полет ушел как раз тот самый самолет, за которым вы прибыли, — штурмовик Ил-10. Вот сейчас мы подходим к участку, где отрабатываются эти машины.

Короток ноябрьский день, и пока смотрели, щупали новый «ил», наблюдали за посадкой и заруливанием на стоянку Ил-10, стемнело.

Из прилетевшего самолета степенно вылез солидный летчик-испытатель, не спеша снял парашют и обстоятельно рассказал бортмеханику о замеченных им неполадках в машине.

— Интересуетесь новой техникой? — громко обратился он к фронтовикам.

От группы отделился старший и, подойдя к летчику, отрекомендовался:

— Группа летного и технического состава сто восьмого гвардейского штурмового авиаполка прибыла для изучения и получения новых штурмовиков Ил-десять. Командир полка гвардии подполковник Топилин.

— Добре, — летчик широко улыбнулся и подал руку Топилину. — Подполковник Ломакин. Очень хорошо, что вы прибыли за этими самолетами. Пора уже войскам осваивать новую замечательную машину, да фрицев колотить на ней!

— Мощный мужчина, этот заводской летчик, пригодился бы в нашем полку, — заметил кто-то из фронтовиков, идя с аэродрома.

— Боевой командир, — пояснил военный представитель, — Евгений Никитович Ломакин. Участвовал в нескольких войнах, награжден орденом Ленина и другими орденами.

— Весь процесс переучивания нашего полка на заводе был спланирован и выполнялся в таком высоком темпе и в такие сжатые сроки, что многие из нас частенько вспоминали о тех небольших передышках, которые порой выпадали на фронте, — улыбается А. А. Павличенко — бывший заместитель командира 108-го полка. — Зачастую, по ходу изучения агрегата самолета, группа во главе с преподавателем направлялась в цех. Там летчики, инженеры и техники полка могли увидеть изготовление каждой детали боевого самолета.

Это были не значившиеся в учебном плане, но очень важные уроки. Здесь герои-фронтовики встречались с героями трудового фронта, видели, как самоотверженно, хотя порой и с немалыми трудностями работают в тылу советские люди.

— Нас поражало, — вспоминает один из летчиков 108-го полка, — что на большинстве рабочих мест в крыльевом, фюзеляжном и других цехах трудились женщины и подростки лет четырнадцати — шестнадцати. Они сосредоточенно сверлили и клепали конструкции, ловко орудуя пневматическими дрелями и молотками. На всю жизнь запомнились нам их бледные, худые лица, их скромная одежда. Независимо от пола и возраста, основная масса рабочих была одета в стеганые куртки и такие же брюки. На ногах — тоже стеганые сапоги-чулки, поверх их — резиновые галоши-чуни. Как нам сказали, эту одежду и обувь, так называемые ноговицы, изготавливали здесь же, в подсобных цехах завода…

Конечно, те летчики, кто бывал на заводе в 1942–1943 годах, замечали многие улучшения не только в производстве, но и в облике людей, их физическом состоянии и одежде. Но все же отпечаток лишений военного времени и теперь лежал на всем.

По инициативе командира эскадрильи Петра Железнякова летчики 108-го авиаполка стали систематически выделять из своих пайков часть продуктов — сахар, консервы — и отдавать их подросткам, работавшим в сборочном цехе завода.

Нормальная продолжительность рабочей смены составляла 12 часов, хотя подростки работали меньше. По-прежнему действовал закон военного времени, о котором напоминали плакаты в цехах: «Не покидай рабочего места, не закончив задания!»

Напряженный труд, царивший на заводе, захватывал всех. И каждый фронтовик почувствовал, что именно его мысли высказал Топилин на партийно-комсомольском собрании полка, состоявшемся на третий день их пребывания на заводе.

— Мы справедливо считаем, что на фронте трудно, подчас очень тяжело, — говорил Топилин. — Но, товарищи, разве можно сказать, что здесь, на этом трудовом фронте, легче, чем нам? У меня язык не повернется сказать такое…

Тогда коммунисты и комсомольцы полка постановили: освоить новую машину на отлично в кратчайшие сроки!

К началу января 1945 года примерно за полтора месяца теоретическая часть обучения 108-го полка была закончена. Но главное было впереди. Летному и техническому составу полка предстояло самим освоить практическую эксплуатацию нового самолета, получить партию машин для своего полка и научиться их обслуживать, на них летать и воевать.

С этой целью весь состав полка, обучавшийся на заводе, перебазировался на аэродром 5-го зап, находившийся в сотне километров от завода.

Ил-2, как и его родной брат Ил-4, был также и самолетом морской авиации, входившим в состав ВВС ВМФ.

Здесь в качестве целей, против которых действовали «илы», были морские корабли, самоходные баржи и другие плавсредства противника.

При этом, если превращение бомбардировщика Ил-4 в торпедоносец произошло давно, по воле конструкторов, то специальности топмачтовика штурмовик Ил-2 первыми «научили» летчики 13-го шап подполковника Н. А. Мусатова на Черноморье.

Кстати, топмачтовым называется такое бомбометание, при котором бомба с низколетящего самолета сбрасывается метров за 200–300 до корабля. Ударившись плашмя о воду, бомба рикошетирует и, подскочив над водой, поражает цель. Многие транспорты и самоходные баржи с войсками противника скрылись в черноморских волнах после топмачтовых ударов «илов»…

В истории Великой Отечественной войны известно немало случаев, когда активное участие штурмовиков Ил-2 решало судьбу боя.

Например, Маршал Советского Союза Петр Кириллович Кошевой как-то образно говорил, что Сапун-гору в Севастополе 7 мая 1944 года взяли «илы».

— И когда до вершины горы оставалось меньше двухсот метров, моя пехота залегла, — вспоминал маршал. — Огонь противника был так плотен, укрепления так мощны, что, казалось, нет такой силы, которая способна была поднять людей в атаку… Но вот появляется одна девятка «илов» — штурмует, вторая — наносит точный удар по укреплениям на вершине, третья — снова наносит удар… Моя пехота сама, без команды поднимается, гремит могучее «Ура-а!», бросок, и я вижу наше знамя на вершине Сапун-горы, поднятое рядовым Иваном Яцуненко… Меня обнимает Ф. И. Толбухин, поздравляет, а я ему говорю: «Товарищ командующий, это «илы»…»

«Да, «летающие танки» тогда, в Севастополе, работали строго по часовому графику, — свидетельствует в своей замечательной книге участник этих боев летчик-штурмовик Герой Советского Союза В. Б. Емельяненко. — Приказ командующего 8-й воздушной армией генерал-полковника Т. Т. Хрюкина выполнялся строго: каждому авиаполку отводилось в определенный час 10–15 минут времени для штурмовки заданной цели. Преждевременный приход и опоздание не допускались. В таких случаях боевое задание считалось невыполненным. Через несколько часов этот же полк, подготовившись, снова получал свои 10 минут «рабочего» времени над целью.

Объекты противника, таким образом, находились под непрерывными ударами штурмовиков, которым не было нужды перестраиваться под огнем противника для повторных атак…»

В 1941–1942 годах 250 дней и ночей осаждали Севастополь полчища гитлеровских оккупантов, прежде чем наша армия временно покинула этот порт.

А когда пришло время, в мае 1944 года, советские войска выбросили захватчиков из города за трое суток!

Многие воинские подразделения — участники освобождения города-героя Севастополя получили его почетное имя. Севастопольскими стали десятки штурмовых авиаполков, и в их числе — 7-й гвардейский ордена Ленина штурмовой авиаполк, бывший 4-й шап, отличившийся в боях на Березине и под Бобруйском в первые дни войны.

Но не только воинские подразделения сражались с врагом, изгоняя его с берегов Черного моря. В грандиозном размахе сражений принимали участие и те, кого тогда называли «штатские на фронте».

В одном из номеров газеты «Черноморский летчик» за 1944 год напечатан приказ командующего Черноморским флотом адмирала Ф. С. Октябрьского о награждении мастера завода № 18 В. В. Казьмина орденом Красной Звезды и слесарей его бригады Горденина и Каширина медалями «За боевые заслуги».

«Эта бригада попала на Черноморье в горячую пору, — говорилось в характеристике награжденных. — Пришлось организовывать ремонт самолетов в трудных условиях на аэродромах, только что освобожденных от врага. Все там было разрушено. В условиях дождя и неприспособленности, днем и ночью, не считаясь со временем, в трудных бытовых условиях бригада сумела быстро организовать работу и выпускать досрочно и качественно отремонтированные самолеты… Бригадой восстановлено 79 боевых машин, из них 36 аварийно-восстановительным ремонтом. Большую практическую помощь тов. Казьмин и его бригада оказали в обучении специалистов ПАРМ и мастерских грамотному ремонту».