Олег Козинкин - Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу? Страница 48

Т.е. во второй игре севернее Бреста «восточные» также должны были «частными» ударами отвлекать «западных» пока, уже 2 августа, в первый же день войны, КОВО под командованием Жукова прет «на Будапешт» – немедленным встречным контрнаступлением. Таким образом, эти январские КШИ стали итогом теоретических изысканий ГШ по предвоенным планам осени 1940 года и декабрьского совещания 40-го. На котором жуковы-кленовы пропихивали идеи, что немцы в отличие от Польши не нападут на СССР сразу и всеми силами. А будут начинать некими армиями вторжения, что позволит нам иметь время и возможности на развертывание наших основных сил, пока приграничные армии РККА сдерживают врага.

Однако тут наши генералы и столкнулись с проблемой:

«Выполнение задач Юго-Западного фронта затруднялось двумя факторами (по оценке командующею Юго-Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова) при равенстве сил и неопределенном положении Западного фронта главные силы Юго-Западного фронта (пять армий) могли быть окружены противником; было неясно, куда будут направлены главные удары и основные силы «западных». (М. В. Захаров, указанное сочинение, с. 382)

Т.е. войска КОВО должны были нанести свой немедленный, встречный «южный» удар, по Венгрии, «на Будапешт». И если в первой игре главный удар немцев ожидался по КОВО (около 120 дивизий), то в этой игре главные силы немцев ожидаются против ослабленного ЗапОВО (свыше 100 дивизий). Где они, ударив и смяв войска ЗапОВО, в перспективе могли легко окружить пять армий КОВО, наносящих свой удар по союзникам Германии. Мол, было неясно, куда ударят немцы своими главными силами, находящимися севернее КОВО – либо, например, на Минск, либо именно на отсечение армий КОВО, прущих «на Будапешт». По их тылам. И такая проблема появилась только потому, что ЗапОВО не мог удержать немцев своими урезанными силами – его войска и смяли в первые же дни. И в итоге немцы смяли эти силы не за пару недель как фантазировали наши стратеги в ГШ и округах, а, в общем – сразу же, в несколько дней. Ведь такие игры развиваются не в зависимости от желаний стратегов, а по своим законам, как в шахматах. И немцы по этой игре создали эту угрозу уже на 5-6-й день своего наступления – в Белоруссии! Ведь Жуков получил уже «к исходу 8 августа вводную», что противник «продолжал наступать», и еще и «на юге в направлении Проскурова, и тем самым создавал угрозу глубокому тылу войск фронта». (М. В. Захаров, указанное сочинение, гл. «Генеральный штаб в предвоенные годы», с.201) Но у наших стратегов все решалось просто:

«Однако выполнение задач облегчалось тем, что имелись сильные резервы – шесть стрелковых дивизий, два кавалерийских и два механизированных корпуса» (М. В. Захаров, указанное сочинение, гл. «Накануне великий испытаний», с. 382).

Шесть СД, два КК и два МК – это чуть не 18 дивизий с 2 тысячами танков! Почти две армии! Которые и должны были сковать бьющие по Белоруссии главные силы немцев. Что позволяло Жукову красиво взять «Будапешт», и также предоставляло нашим остальным силам те самые «15 суток» на полное отмобилизование и развертывание. Как потом оценивали многие – данные резервы (18 дивизий) появились у Мерецкова-Жукова из воздуха, для противодействия главным немецким силам. И вот в этой игре Жуков и «надрал задницу» Павлову, который воевал на этот раз за «западных» против КОВО.

И на этой игре и просчитывалось самое «гениальное» в «южном» варианте отражение агрессии: «Сам удар на юг – на Будапешт – сразу же раскалывал общий фронт коалиции противника и выводил из строя «юго-западных» и «южных»». (М. В. Захаров, указанное сочинение, с. 382)

Результаты и опыт таких игр командиры потом должны вроде бы использовать в случае возможной агрессии – для этого такие игры и проводятся. Но «северный» и «южный» варианты в том виде, как они были прописаны осенью 40-го, были проигнорированы. А измененный «южный» вариант закончился «победой красных» под командованием Жукова при искусственно завышенных наших силах и неизвестно откуда взятых резервах. И этот «южный» вариант не соответствует тому, что утверждал-одобрял осенью 40-го Сталин – главные силы РККА против главных сил противника. Ведь ответное наступление «на Будапешт» по тем «Соображениям» также не было главной целью… После чего Жуков с 1 февраля уже возглавил Генштаб.

Также по КШИ ЗапОВО не мог удержать немцев, но в «южном» варианте, который начинается активно внедряться, ему ставят задачу не просто обороняться против превосходящих сил противника, но еще и атаковать его – «на Варшаву» и «Сувалки»…

Помните, почему Красной армии, по уверениям мерецковых (да и жуковых потом), гораздо выгоднее и лучше наносить свой главный удар (и размещать свои главные силы соответственно) из КОВО? Потому что в Восточной Пруссии якобы очень «трудно» будет наступать, мол, там у немцев много укреплений и т. п. Так вот М. В. Захаров прямо показывает, что это была именно дурость (если не умышленная ложь) мерецковых-жуковых:

«Обращает на себя внимание то, что две оперативно-стратегические игры проводились на фоне начального периода войны, в условиях нападения «западных» на «восточных» при наличии у «западных» укрепленных полос, в частности в Восточной Пруссии.

Однако на новой государственной границе, созданной после разгрома панской Польши, советские войска не могли встретить укрепленных полос с предпольем. Следовательно, созданная на игре обстановка для начала войны не соответствовала фактическому положению вещей и не давала реального представления о возможном характере боевых действий в начальный период войны. В этом заключался один из наших просчетов во взглядах на ведение боевых действий в начальный период возможной войны». (указанное сочинение, гл. «Накануне великих испытаний», с. 383–384)

Вообще-то это именно обвинение… Обвинение минимум в некомпетенции, а по большому счету – вредительстве. Ведь проводить КШИ по каким-то нереальным «сценариям» вместо утвержденных вариантов отражения агрессии-нападения врага – это и есть вредительство в чистом виде. Выдумывая за противника черт-те что – лишь бы свои идеи пропихнуть. То выдумывают, что немцы только перед самым нападением на СССР начнут отмобилизовывать и разворачивать свои войска, то нападать будут мифическими армиями вторжения и дадут нам время на наше развертывание и мобилизацию. То укрепления у немцев находят в В. Пруссии и Польше, которых там быть не могло – ведь немцы эти территории только прихватили себе, и разведка наша точно не видела там бурного строительства УРов. Как это шло у нас на новой границе.

При этом и сами «оригинальные теории» также были, по сути, авантюрой изначально. Которые в реальности также могли и должны были привести к погрому РККА. Но однозначно вредительство – придумывать противнику несуществующие «укрепленные полосы» в В. Пруссии и северной Польше, из-за которых якобы и «придется» нам свои усилия переносить на Украину.

Может, Жуков и не был на тот момент великим полководцем и командовал пока только Киевским округом, но Мерецков как раз имел вполне приличное образование – академию им. Фрунзе. И это он как начальник Генштаба и руководил этими играми, на которых военные утешили сами себя, что «южный» вариант у них в случае войны прокатит. А вот ставить против главных сил немцев севернее Полесья наши главные «не стоит», т. к. якобы там у немцев «много укреплений».

Вот так вот Жуков «победил» Павлова…

Но самое интересное, что немцы тоже, перед тем как утвердить окончательно свою «Барбароссу», сначала провели свои «Командно-штабные игры».

«Немцы провели свою военную игру 29 ноября – 7 декабря 1940 года, т. е. на месяц раньше, чем это сделали советские военачальники. Причем в отличие от последних они проверяли реальность уже сложившихся наметок по плану войны с СССР.

Военная игра, состоявшаяся в генеральном штабе ОКХ под руководством первого оберквартирмейстера (начальника оперативного управления) генштаба сухопутных войск генерал-майора Ф. Паулюса, тоже проводилась в три этапа. На первом из них – 29 ноября – разыгрывалось вторжение германских войск в приграничную полосу СССР и сражение в ней, проводилось «обсуждение оперативных возможностей после достижения первой оперативной цели». 3 декабря в ходе второго этапа отрабатывались действия германских войск при их наступлении до рубежа Минск, Киев. На третьем этапе – 7 декабря – разыгрывались возможные варианты действий за этим рубежом. По итогам каждого этапа уточнялись группировка германских войск, распределение сил по направлениям, оперативные задачи объединений, вопросы материально технического обеспечения наступающих войск и т. п. Таким образом, цели военной игры у руководства вермахта были сугубо практическими, ее результаты обсуждены 13 декабря 1940 года с командующими группами армий и армиями и учтены в окончательном варианте плана «Барбаросса», утвержденном 18 декабря 1940 года» (Н. П. Бобылева, указанное сочинение)