Ю. Ганковский - История вооруженных сил Афганистана 1747-1977 Страница 49

Но если рядовой состав в период монархии был в целом еще политически несознательным, то этого нельзя было сказать об унтер-офицерах, хотя и в их среде прочно сохранялись взгляды и настроения отсталой части мелкобуржуазных слоев, выходцами из которых они являлись, — приверженность традиционному образу жизни, религии и частной собственности, стремление сделать карьеру и выбиться «в люди», индивидуализм, раболепие перед верхами и пренебрежение к низам.

Вместе с тем определенная часть унтер-офицеров в процессе длительного общения с радикально настроенными офицерами неуклонно эволюционизировала в своих политических взглядах, переходя от стихийного недовольства своим социальным положением к критике общественных пороков и государственной администрации, а затем и к осознанию необходимости активной политической борьбы с целью переустройства общества. Этой эволюции взглядов унтер-офицерского состава во многом благоприятствовали его длительное пребывание на военной службе, большая концентрация в частях и подразделениях, связи с политически активными средними слоями, боровшимися за армию, а также известный уровень грамотности, позволявший ему понять и усвоить национально-демократические концепции.

В условиях афганской королевской армии особенно быстро революционизировалось многочисленное по своему составу унтер-офицерство технических частей (танковых, авиационных, инженерных, связи и т. п.), расположенных в большинстве своем в столице и ее окрестностях.

Однако самым знаменательным явлением в жизни афганской армии 60-х годов было, безусловно, политическое расслоение ее офицерства. Офицерский корпус Афганистана, который еще в 50-х годах в целом покорно следовал за правящими кругами и в основном разделял их идеологические концепции, в условиях прогрессирующей активности городских средних слоев и под воздействием ряда других внутренних и внешних факторов, стал быстро втягиваться в водоворот политической борьбы. Уже к середине 60-х годов в его среде отчетливо определились следующие основные течения и группировки: приверженцы монархического строя; последователи крайне правых клерикальных кругов; сторонники так называемой прогрессивной демократии и, наконец, группировка радикально настроенных офицеров, ориентировавшаяся на некапиталистический путь развития Афганистана и разделявшая социалистические идеи.

В число приверженцев монархии входили главным образом генералы, старшие и частично младшие офицеры, представлявшие двор и знать племен, крупных помещиков и буржуазию, в основном торговую. Эта группа генералов и офицеров являлась активным проводником монархических взглядов в армии и сторонником экономических преобразований и модернизации государственного строя в рамках парламентарной монархии.

Вместе с тем следует отметить, что приверженцы монархии не представляли собой некое единое, сплоченное целое. Среди них примерно в первой половине 50-х годов появились по крайней мере две влиятельные фракции (два крыла), разрыв между которыми все больше углублялся по мере нарастания кризиса режима.

Лидером и кумиром первого крыла являлся двоюродный брат короля Мухаммад Дауд. Хотя он с марта 1963 г. и был отстранен от политической деятельности, однако его влияние и авторитет в армии, особенно среди его почитателей, продолжали сохраняться. Любопытно, что его портреты по-прежнему висели во многих частях, штабах и военно-учебных заведениях.

Особенно много сторонников Мухаммад Дауд приобрел в армии в 1953–1963 гг., когда он был премьер-министром и министром национальной обороны. В эти годы в связи с широким привлечением армии для строительства различных государственных объектов — дорог, аэродромов, промышленных предприятий, ирригационных сооружений и т. п., он приблизил к себе многих деятельных офицеров, выдвигая их на ключевые посты в вооруженных силах. Некоторые из этих офицеров получили по его протекции звания старших офицеров и генералов.

Сторонники Мухаммада Дауда связывали с ним новый этап развития Афганистана, характеризовавшийся, как уже говорилось, мерами по преодолению экономической отсталости страны, ликвидации некоторых патриархально-феодальных пережитков, упрочению суверенного внешнеполитического курса.

Это крыло, оставаясь в целом на антиимпериалистических позициях, ориентировалось на получение экономической, финансовой и военно-технической помощи социалистических стран, усматривая в ней гарантию национальной независимости и залог успеха в осуществлении экономических преобразований.

Выступая за сохранение монархии, эти офицеры вместе с тем ратовали за расширение представительства национальной буржуазии в управлении государством. Среди них имелись и лица, считавшие уже во второй половине 60-х годов, что настало время оставить за монархией только формальные представительские функции, а управление страной полностью передать представительным органам.

Следует заметить, что Мухаммад Дауд и его сторонники даже в начале 60-х годов не ставили вопрос о ликвидации монархии. Так, по данным афганской военной печати, М. Дауд в последние годы пребывания на посту премьера в своих предложениях по поводу основ новой конституции выступал за сохранение монархического режима, предусматривая лишь отделение правительства от династии и ограничение прерогатив короля[495]. Переход М. Дауда и его сторонников из лагеря приверженцев монархии в лагерь ее противников, что сильно ослабило промонархические силы в стране, произошел уже после его отстранения от власти в 1963 г.

Второе крыло монархистов, тесно связанное с родо-племенной верхушкой, влиятельными мусульманскими богословами к крупными помещиками, группировалось вокруг дяди короля маршала Шах Вали[496]. Активными членами этого крыла являлись сын Шах Вали — генерал Абдул Вали, бывший командующий ВВС и ПВО генерал-полковник Абдурраззак, генерал-полковник Абдурраззак Майванд, генерал Мухаммад Асеф, полковник авиации Шах Вали и др. Все они являлись крупными собственниками земли и домов, сдававшихся в аренду богатым иностранцам, и держателями акций национальных компаний. В частности, маршал Шах Вали был крупным помещиком, владевшим плодородными землями в районе Чар-Асиаб и в других местах.

Для этого крыла были свойственны крайний пуштунский на национализм и стремление во что бы то ни стало сохранить привилегии господствовавшей верхушки и все прерогативы монархии, сохранить и усилить влияние религии и богословов на все стороны жизни страны и населения, расширить экономические и политические связи с империалистическими государствам, установить широкое сотрудничество по военной линии со странами Запада и ограничить таковое с СССР и другими странами социализма. В 60-е годы сторонники маршала Шах Вали активно выступали за так называемое сбалансирование отношений с Западом и Востоком путем получения Афганистаном военной, помощи из двух источников (СССР и CIIIA). Офицеры, входившие в это крыло, проявляли враждебность по отношению к СССР и явные симпатии к США и другим капиталистическим государствам. Проамериканские настроения были особенно характерны для тех офицеров, которые окончили военные учебные заведения в США или являлись выходцами из среды торговой буржуазии, связанной с американскими фирмами.

Довольно значительными по численности среди офицерского корпуса Афганистана, прежде всего его генералитета, были последователи крайне правых консервативных кругов. По многим вопросам они смыкались со сторонниками маршала Шах Вали. Для них была характерна ультрареакционность в подходе к решению внутренних социальных проблем, стремление к международной изоляции, панисламизм и крайняя враждебность к прогрессивным идеям и движениям.

Однако эта группировка офицеров не была единой. Она распадалась на ряд замкнутых, изолированных, а порой и враждебных друг другу групп. В частности, офицеры — выходцы из района Кабула и его окрестностей чтили известных религиозных лидеров из семьи Моджаддади; выходцы из Панджшера и Тагав — видного исламского деятеля Фахр уль-Мaшайех Ахунд-заде Тагави; из Герата — богословов из клана Кярих; из Логарской провинции — Ахад-заде Саиб Муса Логари; из провинции Пактия — Сейида Моктада Саиба и т. д.

Третье течение — сторонники так называемой прогрессивной демократии (иногда это течение называли «Мусавват») — в армии было немногочисленным. Объединяя в своих рядах офицеров и генералов, связанных с растущей национальной буржуазией, высшими прослойками интеллигенции и чиновничества, оно выступало за проведение в стране буржуазно-демократических преобразований в духе «мусульманского социализма» при сохранении конституционно-монархической формы правления. Решение внутренних проблем деятели данного течения связывали с получением широкой помощи от стран буржуазного Запада. В своих публичных выступлениях и программных лозунгах они часто использовали социалистическую фразеологию, что привлекало на их сторону часть политически активных слоев интеллигенции и студенческой молодежи.