Такси! Такси! - Анатолий Захарович Рубинов Страница 5

Такие пассажиры все-таки чаще брали извозчика, другие - без поклажи - искали такси. Они уже читали, что в Москве появился государственный прокат, хотели посмотреть, как это устроено, чтобы завести его у себя. Это были делегаты других городов, участники слетов и совещаний, приезжающие в ЦИК, Совнарком и наркоматы.

И с ними было труднее всего: называли такие адреса, о которых бывалые шоферы, московские старожилы еще не знали.

- Вези на площадь Ногина, - говорил такой седок. Шофер не обижался на бесцеремонность обращения - не знал, где такая площадь, пока, после расспросов об учреждении, которое нужно, не догадывался, что это бывшая Варварская.

Незадолго до пуска первого таксомотора президиум Московского Совета издал большое постановление, в котором говорилось, что президиумы некоторых райисполкомов стали переименовывать на свой вкус улицы. Действительно, многие названия устарели, они были даны когда-то в честь князей и святых. Газеты печатали письма рабочих, которые возмущались тем, что названия улиц остаются прежними.

Президиум Московского Совета признал такие требования справедливыми - многие названия «не соответствуют духу времени», но запретил районным властям давать новые названия улиц без согласования с ним, так как в городе уже появилось несколько площадей имени товарища Ленина, больших и малых Советских, Коммунистических, Вокзальных. Московский Совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов постановил впредь именовать Большую Алексеевскую - Большой Коммунистической, а остальным улицам, получившим такое же новое название, пока восстановить прежние.

Шоферам такси было очень важно быстро изучить и запомнить длинный список новых названий улиц. Водители завели записные книжки, куда вносили поправки в наименования, и часто, прежде чем отправиться в путь, заглядывали в них. Но бывало, что и там нельзя было узнать о перемене. Шоферы знали и о том, что на Страстной, теперь Пушкинской, площади, стоял справочный киоск, в котором две девушки, знавшие обо всех изменениях в названиях московских улиц, давали бесплатные справки. Это был первый в городе справочный киоск, который стал началом большой городской службы - справочно-инфор-мационной конторы Мосгорсправка. Ларек возник в соответствии с декретом Совнаркома, который подписали Ленин и Бонч-Бруевич; в нем говорилось, как важно помогать пришедшему к власти народу информацией и справочными сведениями.

Не стоит скрывать, что в таксомоторы норовили сесть и люди, которые, наоборот, дорогу не спрашивали, а показывали. Одеты они были по-всякому, а чемоданы и вещи везли несоответствующе роскошные и яркие. Пассажиры эти были суровы и решительны, обещали хорошо заплатить, высаживались с поклажей где-нибудь в темном месте. Это были «голубчики» - воры, которых в ту пору было немало.

Первые таксомоторы.

Шоферы «Рено» старались от таких пассажиров увернуться. То сделает вид, что не заметит, то объявит, что авария, поломка случилась: опасно заводить.

С появлением государственных таксомоторов с их твердым тарифом у частного проката осталось мало клиентов. По вольной цене - за плату «по договоренности» ездили воры и проститутки, да еще скудеющие день ото дня нэпманы, на которых государственный сектор наступал все уверенней.

После месяца работы первых «Рено» журнал «Мотор» писал: «Интерес населения к таксомоторному движению довольно значителен. У таксомоторов почти нет простоя. Они тут же, по прибытии на определенное место, занимаются новыми пассажирами. За все дни не было ни одного конфликта между пассажиром и шофером».

Таксомотор был дешев, доступен и в то же время исключительно удобен и выгоден. Дневная выручка его почти равнялась выручке автобуса. Вскоре в Москве стало уже сорок четыре автобуса, эксплуатация каждого из них обходилась в 126 рублей в день, а выручка составляла 140. Каждый из пятнадцати таксомоторов давал Московскому коммунальному хозяйству не меньше чем по десять рублей чистого дохода в день. Месяц дал четыре с половиной тысячи рублей. Сторонники таксомотора в Московском коммунальном хозяйстве торжествовали: удобство оказалось вдобавок прибыльным - не напрасно, значит, еще до того, как выявились первые результаты, были куплены и «Фиаты». На них тоже поставят таксометры.

Новая отрасль городского хозяйства имела, однако, не только сторонников, но и противников. «Мотор» не напрасно писал: «Многие граждане СССР, быть может, сочтут такой способ передвижения излишней роскошью, но это, конечно, будет большой ошибкой».

Действительно, некоторые считали, что поездка на таксомоторе, когда один человек везет другого, напоминает эксплуатацию: один работает, другой наслаждается. Но противников было немного. Как раз в те дни ширилась сеть водопровода. И если рассуждать подобным образом, то получится, что кто-то работает на водопроводной станции, а другой пьет воду, наслаждается. В обществе, где трудятся все, каждый обслуживает другого: водитель - пассажира, продавец - покупателей, а все они - и водитель, и повар, и продавец - пассажиры, покупатели, клиенты. Надо просто думать, чтобы воды было вдоволь, пища была вкусной и здоровой, чтобы товары продавались честно. А таксомотор должен лучше обслуживать трудящихся.

У автомобиля общего пользования и так почти не было простоя, но на заседании транспортного, подотдела ораторы требовали: «Надо поставить дело так, чтобы таксомотор никогда не стоял без дела. «Всегда на ходу!» - вот лозунг таксомотора».

Заметили, что его нередко берут для увеселения. После яростных споров было единодушно решено: в будни диспетчер гаража не должен отпускать автомобиль в дальнюю дорогу. Например, за город. А шофер не имеет права без согласия диспетчера отправляться за черту города. Надо следить за тем, чтобы таксомотор использовался главным образом для деловых поездок. Надо его широко рекламировать. Пусть опаздывающие знают, что поездки на вокзал, в наркомат, в театр имеют преимущество перед всеми остальными, кроме поездок врачей. Им машина предоставляется вне всякой очереди.

А в воскресенье и праздники все поездки, кроме докторских, равны. По