Дневник переводчика Посольского приказа Кристофа Боуша (1654-1664). Перевод, комментарии, немецкий оригинал - Олег Владимирович Русаковский Страница 54

также возвратились к своей армии под Севск, где расположился лагерем фельдмаршал Пац[403], так что обе стороны потеряли в этой схватке около тысячи человек убитыми. Король, которому сдались многие казацкие города на этой стороне Днепра, основательно разорил огнем русские пределы и возвратился наконец со всеми своими войсками под укрепленный казацкий городок Глухов, где сидел в осаде полковник Василий Дворецкий[404]. В этом городке собралось множество казаков и горожан, совершенно преданных польской стороне, которые весьма охотно сдали бы крепость королю, но об их намерениях стало известно русскому гарнизону и другим казакам, преданным русской стороне, так что их обнаружили и в конце концов прикончили. Поэтому королевской армии оказали столь сильное сопротивление, что она, потеряв около тысячи человек, принуждена была отступить, не исполнив своего намерения, и возвратиться в Северскую землю. В это же время русские войска перешли со всех сторон в решительное наступление. Генерал и наместник смоленский Петр Васильевич Шереметев и окольничий и воевода князь Григорий Григорьевич Ромодановский, соединившийся с казацким генералом Иваном Брюховецким, двигались от Путивля и Батурина. Главнокомандующий, боярин и наместник новгородский князь Яков Куденетович Черкасский, а также боярин и воевода князь Иван Семенович Прозоровский с иными соединенными войсками выступили из Севска, и все направились прямо на королевскую армию. Поэтому на Украину к королю спешно призвали литовские войска под командованием вновь избранного литовского фельдмаршала Михаила Паца и генерал-лейтенанта Полубинского. Король, однако, заметив ожесточенное и сильное сопротивление русской стороны, ни в малейшей степени не мог положиться на вновь предавшихся ему казаков. В этих обстоятельствах он принял решение не медлить более на вражеских границах с остававшимся при нем небольшим войском, в то время как большинство оставалось с мятежным государственным маршалом и фельдмаршалом[405] Любомирским, который, действуя наперекор всей республике, взял под свое покровительство отъявленных конфедератов, не желавших покаяться перед королем в своих заблуждениях, и оставался в коронных землях, преследуя Его Королевское Величество. Считая еще менее разумным возвращение в коронные земли, король изменил свое намерение, приведшее его к Севску, и направился обратно к мятежной казацкой крепости, называемой Новгород-Северский. Поскольку, однако, главнокомандующий Черкасский со своим соединенным войском не мог двигаться быстрее из-за дальнего и тяжелого пути и своей мощной артиллерии, состоявшей из пятидесяти тяжелых и ста полевых орудий, другие русские армии не решались в одиночку напасть на короля. Окольничий и воевода князь Григорий Григорьевич Ромодановский с белгородским войском и казацкий генерал Брюховецкий со своими казаками и частью калмыков все же отважились напасть на короля и его армию из Батурина и имели несколько мелких стычек с войсками генерал-лейтенанта графа Чарнецкого неподалеку от Воронежа на этой стороне Десны. У них, однако, не доставало мужества дать королю решительный бой до полного соединения всех войск, хотя боярин и генерал Шереметев и прибыл уже с путивльскими войсками. В конце концов Его Королевское Величество, заметив, что враг усиливается день ото дня, а ему не последует в дальнейшем никакой помощи из королевства от Любомирского и конфедератов, не говоря уже о крымских татарах, которых турки призвали в Венгрию, решился очистить Украину и отступить с войсками через Днепр к своим границам. Ведь, как уже было сказано, казакам, перешедшим вновь на польскую сторону, не следовало доверять, поскольку они при приближении русских войск немедленно вы́резали польские гарнизоны и вновь предались русским. Главнокомандующий Черкасский, который проходил мимо Севска со своими соединенными войсками и с трудом выдержал весьма дальний поход по этому тяжелому пути, был принужден по царскому приказу вновь повернуть и направиться в Северскую землю на Почеп. Между тем коронные войска главнокомандующего Станислава Потоцкого и генерал-лейтенанта Чарнецкого переправились у Чернобыля через Днепр под Сорокошичами. Его Королевское Величество же, присоединившись к литовским войскам, направился с фельдмаршалом Пацем на Могилев в Белоруссию. Русский главнокомандующий Черкасский тотчас приказал своему товарищу боярину и наместнику тверскому князю Ивану Семеновичу Прозоровскому, прибывшему в Почеп, преследовать войска Паца, а сам, наткнувшись под Мглином на шквадрону сапежинских драгун под командованием полковника Калькштайна[406], наголову разбил его, захватив в плен самого полковника, его майора, некоего венгерца[407], а также нескольких капитанов и поручиков и часть унтер-офицеров. Все же армия избежала вражеского натиска без больших потерь на незнакомом и тяжелом пути без продовольствия и конского корма, хотя войска, будучи весьма ослаблены, потеряли много припасов и лошадей.

Боярин и воевода князь Иван Андреевич Хованский не желал упустить эту возможность и, поскольку литовские войска направились на Украину, вторгся со своим летучим войском из Смоленска, переправившись через Днепр у Орши, в Литву, разбил полковника Стецкевича, оставленного охранять переправы, и прогнал за Березину литовского главнокомандующего Сапегу, засевшего с оставшимися немногими войсками на дворе в Черее. Хованский наложил большие поборы, разграбил дворянские имения, сжег города и деревни и взял многих в плен, других же повелел изрубить и опустошил всю эту землю. Захватив достаточно добычи, он направился назад к Двине и защитил окрестности Полоцка и Витебска от вражеских вторжений.

Весной главнокомандующий князь Яков Куденетович Черкасский получил приказ выступить из Почепа со всеми своими соединенными войсками и отправиться в Смоленск, чтобы быть тем ближе к съезду, устроенному в Красном, и наблюдать за намерениями поляков. В конце концов его войска после долгого похода расположились вблизи Прудков, в восьми милях от Смоленска. Между тем генералу Хованскому также приказали выступать и, переправившись через Двину в Брацлавскую и Вилькомирскую область и далее, поскольку там совершенно не ожидали никакого сопротивления, направиться в Курляндию и Жемайтию и предать эти области огню и мечу, убивая, сжигая и не оставляя ничего после себя. После этого, однако, литовский фельдмаршал Пац, вероятно не предусмотревший этого пагубного намерения, выступил со всей поспешностью с лучшими войсками со своих квартир, на которых он стоял под Шкловом, к Витебску, навстречу генералу Хованскому, разбил его наголову, так что тот, когда вся его конница обратилась в бегство, был принужден отступить в крепость Витебск, бросив пехоту и весь обоз на разграбление врагу. Между тем войска Черкасского подошли к Смоленску и стояли на Днепре близ крепости, пока не получили приказ выступить против литовского фельдмаршала Паца, который укрепился в лагере под Шкловом, наведя мост через Днепр и защитив его окопами. Когда же подошел Черкасский с войском в шестьдесят тысяч человек[408], фельдмаршал Пац, сочтя себя в сравнении с ним слишком слабым, поскольку вся его армия едва ли составляла восемь тысяч человек, покинул свой лагерь после короткой схватки, снабдив крепость Шклов добрым гарнизоном и всеми припасами, и отступил со своим войском к Могилеву. Русские же, спешно наведя несколько мостов через Днепр, переправили бóльшую часть солдат, так что сам боярин и наместник тверской князь Иван Семенович Прозоровский вместе с окольничим и воеводой князем Юрием Никитичем Барятинским сопровождали бегущего врага вплоть до Могилева, но, ничего не добившись, принуждены были вернуться к главному войску. Поскольку от генерала Паца и литовской армии, засевших в надежном месте и постоянно высылавших перед собой отдельные отряды, нельзя было ничего добиться, бедный сельский люд принужден был оставить беззащитными городки и деревни. Русские отряды рыскали по этому краю вплоть до Березины, грабя и разоряя все, что попадалось у них на пути, жгли, проливали кровь и убивали без всякого стеснения, так что бедствие явствовало отовсюду. Наконец, главнокомандующий князь Яков Куденетович Черкасский получил приказ двинуться в Москву. Ему было доверено командование царскими войсками, поскольку Его Величество сам был намерен выступить. Эти же войска были отданы в подчинение и под начало бывшему великому комиссару, боярину и наместнику суздальскому князю Юрию Алексеевичу Долгорукому, поскольку полагали, что он способен на большее, нежели Черкасский. Предварительные соглашения, заключенные конфедерацией благодаря отмене съезда и трехнедельной разлуке великих комиссаров, устроенные и заверенные клятвой думным дворянином Нащокиным, извратили и изменили таким образом, что свободный посольский путь, который обе стороны обязывались освободить от всяких враждебных действий и вторжений от столичного города Москвы до Вильны в полосе до шести миль, сделался крайне ненадежен. Генерал Долгорукий выступил со своей армией из Шклова и расположился лагерем на упомянутом посольском пути, дабы несколько напугать польских комиссаров, в Дубровне на Днепре, так что польские великие комиссары постоянно нуждались в охране для своих людей