Алексей Щербаков - Терроризм. Война без правил Страница 56

А больше нет никаких фактов. Хотя после объединения Германии власти ФРГ провели шумную кампанию «борьбы с тоталитаризмом». И ведь какой прекрасный повод обвинить режим ГДР! Но… Документов не нашли, свидетелей тоже. А ведь, согласитесь, вряд ли все офицеры «Штази» хранили верность исчезнувшей стране. Наоборот, многие пытались заработать себе политический (и не только) капитал, рассказывая все, что знали. А вот про сотрудничество RAF и спецслужб никто ничего конкретного не сказал. Значит, и не было. Мало того. Иногда, как мы увидим ниже, спецслужбы социалистического блока «сдавали» леваков.

Заметим, что как советская, так и восточногерманская пропаганда всегда отзывалась о RAF резко отрицательно. В отличие от террористов из Ирландской республиканской армии, о которой писали с сочувствием. Не говоря уж об Организации освобождения Палестины. Эти вообще считались «своими». Утверждалось, что рафовцы и другие немецкие леваки отвлекают молодежь от промосковской Германской коммунистической партии.

А имелись ли среди немецких леваков агенты «Штази»? Тоже вряд ли. Зачем они там? Вероятнее другое – агентов вербовали среди тех, кто разочаровался в терроризме. Достоверно известно об одном – о бывшем члене «Движения 2 июня» Тиле Мейере. Он участвовал в «Движении…» с 1970 года. Арестован в 1975 году. В 1978-м бежал. Пытался через Болгарию пробраться на Ближний Восток, где и был арестован… спецгруппой из ФРГ (!) и вывезен в Западную Германию. Причем, скорее всего, это делалось с согласия болгарских спецслужб. Мейер получил 15 лет, но в 1986 году его освободили по амнистии. Бывший террорист стал заниматься журналистикой, одновременно с 1987 года подрабатывая на «Штази». Сам он через много лет прокомментировал это так:

«Я знаю, что многие левые радикалы в западной части Германии до сих пор считают ГДР авторитарным государством, которое так и не смогло реализовать идеал социализма. Вопрос этот уже чисто исторический, и о нем написано множество пухлых томов и статей. К сожалению, многие радикальные левые так и не смогли преодолеть порочное влияние антикоммунизма. Для меня же всегда было ясно одно: нужно дать этому второму германскому государству свой шанс. Ведь те, кто создавал ГДР после 1945 года, мечтали о совершенно новой Германии, в которой нашлось бы место для бывших иммигрантов, уцелевших узников концлагерей, ветеранов-подпольщиков и вообще для всех тех, кто имел мужество сказать “Нет!” гитлеровскому фашизму. Более того, я прекрасно помню реалии жизни в ГДР в трудные 1950-е годы, ведь я рос в Западном Берлине и жил неподалеку от границы, пока не построили известную всем стену. Уже тогда я понимал, что в ГДР делается гораздо больше для тех же детей. Судите сами: я, житель Западного Берлина, часто уезжал на каникулах в какой-нибудь пионерлагерь вместе с восточногерманскими пионерами, и все принимали это как должное. В то время как у моей мамы просто не хватало денег, чтобы отправить меня в детский лагерь в Западной Германии.

Гораздо позже, уже тогда, когда у меня начало вырабатываться политическое сознание, я сказал себе: это государство, этот эксперимент нужно защищать. Вдобавок, когда я в 1987 году вышел на волю и на короткое время окунулся в атмосферу левацко-автономовских[69] тусовок, где никто не понимал друг друга и все были “зациклены” на самих себе, то очень быстро понял: если я хочу продолжать оставаться активным, то нужно иметь рядом с собой сильного партнера. Для меня таким партнером стала Восточная Германия».

Но ведь совсем не факт, что Мейер был одним таким…

Отступление. Рассказ об оружии. Часть 2

Кругом и без войны война.А с голыми рукамиНи пригрозить,Ни пригвоздить,Ни самолет угнать!

Я уже упоминал, что оружие определяет очень многое. Так, распространению в странах «третьего мира» партизанского движения во многом способствовало появление автомата Калашникова. Как известно, это оружие отличается исключительной простотой – так что его быстро может освоить технически неграмотный Али, Педро или Мбамба. Кроме того, автомат очень надежен, что при партизанской войне в горах и джунглях немаловажно. Благо «калаши» производили не только в СССР и странах Варшавского договора, но в Китае и в других странах – и даже (нелегально) – в США. Впрочем, сейчас тоже производят[70].

Недаром АК присутствует на знаменах и эмблемах не только многих радикальных движений, но и на флагах и гербах ряда стран. Товарищи помнят, чему они обязаны своим приходом к власти…

Однако, что партизану хорошо, то террористу – не очень. Хотя «калаши» использовали бойцы RAF, «Японской Красной Армии» и многие другие экстремисты. Однако «калашников» – автомат для боя. Террористам нужно иное оружие.

И вот на горизонте появился автомат, точнее, пистолет-пулемет, «Скорпион», ставший чуть ли не символом левого терроризма. Именно он изображен на эмблеме RAF.

Родиной этого оружия является Чехословакия. Эта страна и до Второй мировой войны имела мощные оружейные

заводы. Оружие там производили не только для себя, но (большей частью) на продажу. Кстати, на чехословацких заводах производилось множество оружия для Третьего Рейха. Например, штурмовые, противотанковые и зенитные самоходки, причинившие много неприятностей как советским войскам, так и союзникам, производили именно чехи.

То, что Чехословакия стала социалистической, ничего особенно не изменило. Тем более что социализм там был своеобразный. Любой желающий мог приехать и закупить партию разных стреляющих железок. Правдоподобно процесс покупки-продажи описан в книге Фредерика Форсайта «Псы войны». После «Пражской весны» положение слегка изменилось. Но не слишком. Теперь продавали оружие не каждому, а, скажем, каждому второму…

Пистолет-пулемет[71] «Скорпион» был принят на вооружение чехословацкой армией в 1961 году и предназначался для связистов, танкистов и других солдат, для которых личное оружие не является главным. В армии он не слишком понравился. «Скорпион» имел не очень высокую точность, зато излишне высокую скорострельность. (Для армейского оружия последнее является недостатком.) Но! Террористов-то точность не сильно волнует, а высокая скорострельность для них, скорее, плюс. Им ведь надо с небольшого расстояния за минимальное время выпустить как можно больше пуль.

Пистолет-пулемет имел длину 270 миллиметров (со сложенным прикладом) – то есть его легко можно было спрятать под пиджак или куртку. «Скорпион» был достаточно прост и обращении и, что немаловажно, относительно дешев.

Чехи быстро сориентировались в рыночной конъюнктуре и стали выпускать пистолет-пулемет не только под патрон, принятый в странах Варшавского договора, 7,65 мм, но и под более распространенный на Западе – 9 мм, «парабеллумовский».

«Скорпион» приобрел огромную популярность среди сторонников «городской герильи». Не только у леваков, но и у Ирландской республиканской армии и других. Именно это оружие использовали боевики «Красных бригад», любившие следующий способ терактов: террорист в закрытом мотоциклетном шлеме, сидящий на заднем сидении мотоцикла, открывает шквальный огонь по жертве. После чего двухколесная машина уносится. Как известно, догнать спортивный мотоцикл в условиях городского движения – задача трудно выполнимая.

Впрочем, террористы использовали и более серьезное оружие, включая гранатометы.

Изготовить взрывные устройства при уровне техники 1970-х было несложно. А что касается взрывчатки, то на территории Европы хватало военных складов времен Второй мировой, про которые воюющие стороны позабыли, и хранившееся там добро растащили местные жители. Одним из любимых приемов террористов стали взрывы автомобилей, набитых взрывчаткой. В больших городах проделать такое легче легкого. Вот и взрывали.

Глава 4

Свинцовые годы

RAF и «примкнувшие к ней» организации всегда были малочисленными, плохо организованными и законспированными. Хорошей организации мешал прежде всего декларируемый антиавторитаризм. Однако имелись и левацкие структуры, организованные по совершенно иным принципам…

В Италии к началу 70-х годов XX века терроризмом трудно было кого-то удивить. После окончания Второй мировой войны было две террористических волны. Первую устроили тирольские сепаратисты. Вторую – неофашисты. Однако все это поблекло, когда на сцену вышли «Красные бригады».

Нулевой цикл

В Италии, кроме общих для Запада левых настроений, имелись и свои особенности.

В начале 1970-х Компартия Италии первая среди всех европейских держав провозгласила переход на позиции так называемого еврокоммунизма. Суть этой доктрины в том, что коммунисты не только отказывались от революционных методов, а вообще посылали куда подальше идею захвата власти. Тут надо пояснить. Можно взять власть и вполне демократическим путем, а потом сделать так, что больше демократическая система работать не сможет. Так, к примеру, было в 1936 году в Испании. Подобным образом поступил Гитлер. А вот сторонники еврокоммунизма провозглашали, что надо «играть по правилам». С точки зрения демократии и прочего гуманизма, это звучит красиво. Но суть-то в том, что крайние партии могут победить только тогда, когда плюют на «демократические» правила игры.