Дмитрий Хмельницкий - Откровения Виктора Суворова — 3-е издание, дополненное и исправленное Страница 56

Городецкий таких тонкостей, вероятно, не понимал и искренне считал, что тиражи его книги, как и исключительно уважительное обращение с ним в Москве, объясняется пиететом перед его научным весом и эрудицией. Это видно из почти анекдотического ответа Городецкого на вопрос, появились ли после выхода книги в Москве оппоненты среди российских историков или военных.

Городецкий: «Презентация моей книги проходила в Москве. Должен сказать, что это было нечто монументальное. Она просто не сходила с экрана телевидения и со страниц газет. И историки, и военные — все повторяли одно: «Вы сделали за нас то, что мы не могли сделать. Очень, очень сильно». Вопрос, который повторялся все время: «Почему именно израильтянин решился на это — человек со стороны?» Во всем этом я ощущал очень сильный элемент самокритики с их стороны. Я ожидал, конечно, критических высказываний со стороны профессионалов, но критики не последовало. На презентации был один человек, связанный с Суворовым, — Борис Соколов. Так вот, 99 процентов присутствовавших на него буквально набросились. Вот вам разница в настроениях, которые царят на улице, и в настроениях тех людей, которые обладают необходимыми знаниями»[102].

Книга Городецкого и по сию пору остается наиболее научной по форме и респектабельной попыткой опровергнуть Суворова. Тем более на фоне макулатурных поделок всевозможных анонимов с очевидной кагэбэшной подкладкой.

Мне книга Городецкого показалась вопиюще неквалифицированной. Даже не в том дело, что Городецкий, конечно же, не смог опровергнуть Суворова, он там практически и не пытается это делать. Городецкий очень плохо понимает советскую историю вообще, не различает психологии и мотивов действий сталинской власти, которая управляла политическими событиями, не врубается даже в те немногие документы, которые приводит.

В израильской русскоязычной газете «Вести» в марте 1995 года появилось интервью с Габриэлем Городецким и убийственный комментарий к интервью и книге, сделанный известным израильским историком Зеевом Бар-Селлой. Вот несколько ключевых выдержек из статьи Бар-Селлы:

«Сам Сталин неудачи первого периода войны объяснял просто — внезапность! Гитлер, коварно злоупотребив доверием, вероломно напал на мирный Советский Союз. А единственное в мире рабоче-крестьянское государство, естественно, к войне готово не было. Точнее, Гитлер свою армию отмобилизовал, а Красная Армия отмобилизоваться не успела. Просто и внятно.

Только один вопрос возникает — неотмобилизован-ная Красная Армия в самые первые месяцы войны теряет только пленными более 4 миллионов человек! Откуда они взялись, эти солдаты, если мобилизации не было? Ведь после 22 июня мобилизовать и пригнать эту массу на фронт — за столь краткий срок и при известном состоянии русских дорог — было физически невозможно. Так, значит, мобилизация была проведена заранее? И значит, никакой внезапности не произошло? И Сталин страну к войне готовил? И если судить по количеству пленных, количеству захваченных врагом боеприпасов — 25 тысяч вагонов, числу потерянных в боях и брошенных танков, самолетов — многие тысячи, орудий — десятки тысяч, — Сталин страну к войне приготовил?! Тогда в чем же дело? Почему же все обернулось так, а не иначе?

В 1988 году ответ на этот вопрос дал Виктор Суворов, сотрудник Главного разведывательного управления, сбежавший на Запад. И ответ этот — чудовищный, не лезущий ни в какие рамки. Но ответ, не оставляющий места никаким вопросам. Сталин не был ни слепцом, ни дураком. Он был — преступник. И вины за развязывание Второй мировой войны на нем не меньше, чем на Гитлере. Да, Гитлер хотел войны и 1 сентября 1939 года ее начал. Но начать ее он смог лишь потому, что ему помогал Сталин. Сам же советский вождь помогал Гитлеру не из альтруизма и не по глупости, а потому, что сам хотел захватить и Германию, и Польшу, и Чехословакию, и Венгрию, и Румынию, и Финляндию, и Францию, и Италию, и Англию… И армию свою Сталин отмобилизовал и готовил ее к нападению на Европу, именно к нападению, а не к обороне. И тогда масса несуразностей и загадок получает свое объяснение и разгадку. И если кто-то, говорит Суворов, думает, что под Сталиным Европе было бы легче и лучше, чем под Гитлером, то это еще как посмотреть. Сталин к тому времени уничтожил, выморил голодом и загнал в лагеря уже четверть населения собственной страны. Полагать, что к европейцам он по какой-либо причине отнесся бы иначе, будет, по меньшей мере, неосмотрительно.

В 1992 году книга В. Суворова «Ледокол» вышла наконец и в России. И, естественно, вызвала бурную реакцию. Одни склонялись к тому, чтобы ему поверить, другие (по числу печатных откликов — большинство) яростно возражали. А Суворов меж тем выпустил вторую часть — «День М», в которой привел новые данные, полностью подтверждающие выводы первой книги. И тогда пришел Габриэль Городецкий и дал Суворову развернутый отпор.

Сразу оговорюсь — я ни в коей мере не ставлю своей целью защиту или апологию концепции Суворова. Защита или опровержение таких концепций — это дело военных историков.

И здесь с Г. Городецким мы находимся в равном положении. Поэтому рассмотрим приемы аргументации и полемики, представленные в книге «Миф «Ледокола».

Как уже говорилось, Суворов считает, что Сталин планировал нападение на германскую армию. Опровержение Городецкого: «Документы германской разведки, цитируемые далее в этой книге, определенно свидетельствуют о том, что развертывание советских войск носило оборонительный характер и не представляло никакой опасности для вермахта» (стр. 10). На стр. 29 (примечание 8) указано: «См. наст, изд., с. 115–119». Т. е. на данных страницах обещано процитировать соответствующие аргументы германской разведки, наголову разбивающие домыслы Суворова. Открываем книгу на указанных страницах — раздел «Германия и превентивная война», — обнаруживаем: не цитируется ни один документ германской разведки, нет ни одной ссылки на хоть какой-то документ германской разведки. А что есть? Есть замечание, что «даже Паулюс, который был бы рад представить такие данные в Нюрнберге, неохотно признал, что «в наше поле зрения не попали какие-либо факты, свидетельствовавшие о подготовке Советского Союза к нападению» (стр. 117).

Я, в отличие от Городецкого, не знаю, что должно было радовать или печалить бывшего фельдмаршала, но мне достоверно известно, что задолго до Нюрнбергского процесса (в 1943 г.) Паулюс попал в советский плен, вступил в руководство антигитлеровского комитета «Свободная Германия», находился в плену в момент Нюрнбергского процесса и оставался в плену еще долгие годы после процесса. Если показания такого свидетеля (не подкрепленные ни одним документом) Городецкий считает доказательством — воля его.

Впрочем, как отмечает Городецкий, все прочие немецкие генералы на том же процессе в Нюрнберге твердо стояли на том, что вермахт нападения Красной Армии ожидал. Но с этими ненужными показаниями Городецкий разделывается без труда — «благоприятная обстановка «холодной войны». После чего хладнокровно отмечает: «Однако архивные материалы свидетельствуют о том, что немецкая разведка таких сведений вообще не поставляла» (стр. 116–117). Ссылок на данные «архивные материалы» не приводится. Да и откуда им взяться, этим ссылкам, если все материалы ОКБ (Верховного командования вермахта) находятся в Центральном архиве Министерства обороны РФ (г. Подольск, Московской обл.) и ни одному западному историку никогда не выдавались. Это с одной стороны. А с другой стороны, «превентивная война — совершенно чуждая идея в советском военном арсенале». Если кто-то готов рассматривать данное заявление Городецкого как аргумент — воля его.

Одно из центральных мест в системе доказательств Суворова занимает проблема странного невнимания советского командования к строительству оборонительных сооружений вдоль новой (после сентября 1939 года) западной границы. Рассмотрению этой странности (вкупе с не менее поразительным разрушением старой оборонительной «Линии Сталина» — одной линии еще нет, а вторую уже разрушают!) Суворов посвящает 20 страниц своей книги, приводя данные мемуаристов и официальных публикаций. И приходит к выводу: Сталин думал не об обороне, но о нападении. Новая же линия оборонительных сооружений ни для какой обороны не предназначалась, а была на самом деле не слишком тщательно изготовленным макетом.

Что же противопоставляет суворовским аргументам Городецкий? Во-первых, отмечает он, «в архивах полно документов, касающихся вопросов строительства укрепленных районов на новых границах» (стр. 283). Отлично — приведи хоть один. Не приводит. А откуда сведения о том, что полно? Источник — и этого, и того, «что работы шли полным ходом и были прерваны только немецким вторжением», — две советские журнальные публикации 1988 года общим объемом в 6 страниц; значит, сам Городецкий никаких архивов не видел и о том, что там на самом деле есть или чего нет, судить не может. Но он советским публикациям хочет верить. И верит.<…>