Людмила Алексеева - История инакомыслия в СССР Страница 57

«Посылки - не что иное как гонорар за отправленный за рубеж пасквиль на свою родину, а частично и аванс, который надо отработать новой клеветой на нашу действительность». [11]

В газетах часто обвиняют «сектантов» в том, что они отгораживают свою молодежь от жизни, запрещают ходить в кино, на танцы и т.д. На самом деле пятидесятническая молодежь обречена на замкнутость не религиозным запретом, а предрассудками окружающих: появление молодых пятидесятников в общественных местах нередко выливается в их травлю вплоть до избиений. Натравливание на пятидесятников имеет целью нейтрализовать их проповедническую активность.

Несмотря на тяжелые испытания, ожидающие каждого, становящегося «сектантом», пятидесятнические общины (как и баптистские и других протестантов) постоянно растут - не только за счет детей из пятидесятнических семей, которые за редким исключением все остаются приверженцами этого вероучения, но и за счет новообращенных. Католические деятели Литвы в обзорном докладе о религиозной жизни в СССР указывают как на наиболее успешных проповедников на иеговистов, адвентистов и пятидесятников, которые

«… нашли подходящие для Советского Союза методы», «создали стойкую организацию» и воспитали в себе «апостольский дух, не удержимый ни муками, ни смертью». [12]

Среди враждебной массы населения пятидесятники в своем проповедническом рвении постоянно находят людей, истосковавшихся по одухотворенной, праведной жизни, по человеческому участию, и привлекают их в свои общины, нравственная атмосфера в которых разительно отличается от советского быта с его повальным пьянством, разобщенностью и отчуждением людей.

Отличие нравственных установок от общепринятых, предубежденность окружающих и постоянные гонения развили среди пятидесятников поразительную сплоченность. Они зовут друг друга братьями и сестрами не только по традиции, они чувствуют себя одной большой семьей во враждебном мире, действительно по-братски помогают друг другу. Вся жизнь их построена на взаимопомощи - как внутри общины, так и между общинами. Эти узы заменяют пятидесятникам все остальные, в том числе национальные. Не случайно, например, между многочисленными на Украине протестантскими общинами и участниками национального движения нет контактов: протестантам чужды национальные эмоции, они глухи к национальным проблемам. Для них братом становится человек любой национальности, принявший их вероучение.

Официальная статистика косвенно подтверждает распространение пятидесятничества, указывая ныне ту же их численность, что и в 1928 г.

Этим признается, что уже «покрыта» убыль от тотальных гонений, начавшихся в 1929 г. и стоивших жизни значительной части «сектантов». Однако официальная статистика всегда преуменьшает данные, рост которых нежелателен для властей. К тому же официально считаются пятидесятниками только в качестве таковых зарегистрированные. Сами пятидесятники считают, что регистрированные общины составляют половину их общей численности. Представитель незарегистрированных советских пятидесятников на Западе Аркадий Полищук оценивает общую численность приверженцев этого вероучения в СССР в 1 млн. человек. [13]

Возможно, постоянная дискриминация в гражданской и частной жизни способствовала тому, что вскоре после войны, в конце 40-х годов, вероучение пятидесятников дополнилось идеей выхода из СССР. Идея эта основывается на вере, что вот-вот на эту безбожную страну должна излиться чаша гнева Господня. Перед этим Господь выведет из грешной земли евреев, как избранный народ (их эмиграция уже началась!) и праведников. Однако воля Его не исполнится сама собой, долг истинных христиан-праведников активно стремиться к исходу.

В 1965 г. пятидесятник Василий Патрушев составил список единоверцев, желавших эмигрировать, а пятидесятник Федор Сиденко, водопроводчик гостиницы «Восток» во Владивостоке, передал этот список остановившемуся в гостинице японскому торговому представителю для пересылки в ООН. Патрушев и Сиденко отбыли за это лагерные сроки, а отклика из ООН не было.

С весны 1973 г. началось последовательное движение пятидесятников за выезд из СССР. Члены двух общин - из Находки на Дальнем Востоке и Черногорска в Красноярском крае - обратились к властям за разрешением на выезд. Но от них потребовали вызовы от родственников или от правительств тех стран, куда они стремятся выехать, и отказались без таких вызовов принять документы.

Пятидесятник Евгений Брисенден отправился в Москву и разыскал правозащитника Павла Литвинова, имя которого он знал из передач зарубежного радио (многие пятидесятники регулярно слушают передачи зарубежного радио). В феврале 1974 г. московские правозащитники передали иностранным корреспондентам письмо Брисендена и пресвитера Георгия Ващенко, в котором они от имени 20 своих единоверцев обратились в ООН с просьбой помочь им выехать в Израиль или в Австралию. Они обратились также к президенту США и к христианам мира, прося о содействии в получении разрешения на выезд советским пятидесятникам. В мае 1974 г. правозащитники познакомили Брисендена и Ващенко с иностранными корреспондентами, и они сами рассказали о преследованиях пятидесятников и о их борьбе за выезд. После этого был разрешен выезд семье Брисендена и позже - еще нескольким семьям. Остальные получили отказы или вовсе не имели ответа. [14]

С визита Брисендена началась связь пятидесятников с московскими правозащитниками. Десятилетиями жившие в полной изоляции пятидесятники были рады рассказать сочувствующим им людям о своих горестях. Именно с этого времени пятидесятники стали выпускать, сначала непериодически, сообщения о преследованиях их общин и о борьбе за эмиграцию. Эти сообщения назывались «Информационная служба христиан веры евангельской - пятидесятников», а затем - «Факты и только факты». С 1976 г. эти выпуски стали выходить примерно раз в два месяца, благодаря чему информация о пятидесятниках в «Хронике текущих событий» тоже стала постоянной. Впервые сообщение о положении пятидесятников появилось в «Хронике» в 32-м выпуске, т.е. в 1974 г., в связи с выступлениями Ващенко и Брисендена. Начиная с 1976 г. эти сообщения имеются в каждом выпуске «Хроники» в двух разделах: «Преследования верующих» и «Право на выезд».

В 1975 г. к общинам, заявившим о намерении эмигрировать, присоединилась еще одна - из станицы Старотитаровская Краснодарского края. Пресвитер этой общины Николай Горетой стал ведущей фигурой эмиграционного движения пятидесятников.

Николай Горетой (1921 г.р.) - бывший фронтовик, перенесший тяжелые ранения, школьный учитель черчения и рисования, пока его в 1947 г. не избрали пресвитером незарегистрированной общины пятидесятников. В связи с этим он был вынужден оставить школу и зарабатывать на жизнь физическим трудом (маляр, штукатур и т.п.). Спасая себя и членов своей общины от арестов и отобрания детей, Горетой со своей паствой сменил несколько городов, двигаясь все далее на восток - до Находки на Тихом океане. Здесь в 1961 г. Горетой был арестован и провел 3,5 года в лагере и 5 лет в ссылке. После освобождения, в начале 70-х годов, он обосновался в Старотитаровской в Краснодарском крае. [15]

Старотитаровская община насчитывает около 100 взрослых членов (с детьми намного больше; у Горетого 11 детей и 22 внука). В Старотитаровской, в Находке, Черногорске и нескольких других общинах, добивающихся эмиграции, в 1975 г. были созданы Советы по эмиграции для координации усилий этих общин в борьбе за выезд. Летом 1976 г. члены эмиграционных советов Находки и Старотитаровской обратились с просьбой о помощи в Московскую Хельсинкскую группу. С помощью москвичей пятидесятники составили сборник «Выходи из нее, народ мой» - более 500 машинописных страниц. Это история пятидесятнических семей, добивающихся эмиграции - безыскусные рассказы о преследованиях пятидесятников в СССР в четырех поколениях. [16]

1 декабря 1976 г. МХГ представила членов эмиграционных советов пятидесятников западным корреспондентам, передав им сборник и собственное ходатайство правительствам стран - партнеров Советского Союза по Хельсинкским соглашениям способствовать эмиграции пятидесятников принять их в свои страны, исходя из обязательств СССР по Заключительному Акту.

МХГ напомнила, что

«… религиозные диссиденты, бежавшие от государственных преследований, внесли немалый вклад в развитие таких государств - участников совещания в Хельсинки, как США и Канада». [17]

По поручению МХГ москвичка Лидия Воронина побывала в пятидесятнических общинах Находки и Старотитаровской, чтобы на месте выяснить положение пятидесятников. Она провела в обеих общинах по нескольку дней, разговаривала с представителями почти каждой семьи в Старотитаровской и более чем с 40 пятидесятниками в Находке, посетила их собрания, слушала выступавших и выступала сама, отвечая на многочисленные вопросы. Поддержка МХГ произвела очень сильное впечатление на пятидесятников. После десятилетней изоляции они встретили сочувственное внимание - и где? - в самой Москве, которая в замкнутом советском обществе - единственное окно в мир. Это было воспринято в пятидесятнических общинах как долгожданный поворот к лучшему. В отличие от среднего советского человека, подозрительно настроенного по отношению к неизвестному ему Западу, для пятидесятников (и вообще для протестантов) Запад - это христианский мир, мир их единоверцев.