Роман Арбитман - Антипутеводитель по современной литературе. 99 книг, которые не надо читать Страница 59

Тогда, конечно, затея вполне удалась и тайная цель достигнута.

Короче, Бертик!

Лоран Сексик. Эйнштейн. М.: Молодая гвардия

Альберт Эйнштейн умер в 1955-м, а четыре года спустя в серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия» вышла его обстоятельная биография, написанная Владимиром Львовым. С той поры в мире много всякого произошло. Запустили в космос Гагарина. Возвели Берлинскую стену. Застрелили Кеннеди. Победили полиомиелит. Научились пересаживать сердце. Прогулялись по Луне. Присудили академику Сахарову Нобелевскую премию мира. Вторглись в Афганистан. Изобрели нейтронную бомбу. Лишили Сахарова советских наград и сослали в город Горький. В серии «ЖЗЛ» издали еще не меньше сотни биографий — революционеров, писателей, полководцев. И хотя книга Львова стала библиографической редкостью, в списке очередников Эйнштейна не было.

Потом вернули Сахарова из Горького, разрушили Берлинскую стену, вывели войска из Афганистана, переименовали Горький обратно в Нижний Новгород и присудили фильму «Титаник» 11 «Оскаров». Во всем мире переиздавалось множество биографий Эйнштейна — Зелига и Гернека, Кларка и Фримана, Фойера и Брайена, — но «Молодая гвардия» к создателю теории относительности интереса не проявляла. Уже доказали теорему Ферма, изобрели виагру, ввели в обращение евро, сделали общедоступным Интернет, смастерили адронный коллайдер и пополнили серию «ЖЗЛ» биографиями Буденного, Блаватской, Громыко, генсека Черненко и короля Артура. Однако до автора формулы E=mc2 издательские руки тут по-прежнему не доходили. И вот наконец через 53 года после публикации книги Львова в перечне молодогвардейских новинок возникло сочинение француженки Лоран Сексик — второе по счету здешнее жизнеописание Эйнштейна.

Поскольку в мире все относительно, никуда не деться от «количественного» сравнения свежеизданной книги с прочими жэзээловскими томами. Тем более что помимо традиционной серии появилась еще «малая», и главной издательской тайной стал принцип отбора: кто выйдет в стандартном формате, а кому хватит и уменьшенного. Каков критерий? Заслуги персонажа перед человечеством? Степень замечательности в баллах? Положительная характеристика от профкома? Справка о моральной устойчивости? Наличие (отсутствие) правительственных наград?

Загадка не разгадана. На фоне солидных томов жизнеописаний Андропова (434 страницы) или Брежнева (624 страницы) худенький карманный Эйнштейн заметно проигрывает, а уж в обществе гигантов мысли типа Распутина (896 страниц) и тем более Сталина (938 страниц) нобелевский лауреат попросту выглядит крошкой Бертиком. Но будем справедливы: в лилипутской компании новинок 2012 года он смотрится не так уж плохо. Скажем, на десяток страниц обгоняет Малюту Скуратова. И на целых пятнадцать — другого своего малосерийного собрата, Локсли из Шервуда по кличке Робин Гуд.

Открыв книгу Лоран Сексик, вскоре понимаешь, что любимый жанр француженки — телеграмма. «Он спасен. Альберту пятнадцать». «Он теперь мужчина. Он свободен». «Он раскрывает окно. Дышит полной грудью». «Эйнштейн прав. Ньютон пал. Новость распространилась в мгновение ока». «Альберт несчастлив. Его душа рвется на части». «Слухи верны. Эйнштейн не считал верность добродетелью». «Эйнштейн жил во лжи. Он лгал своей супруге Эльзе. Обещал золотые горы своим любовницам». И так далее. Если все время творить в телеграфном стиле, можно вогнать 76 лет жизни гения не только в книжку-маломерку, но даже в формат инструкции по эксплуатации игровой приставки Sega. Впрочем, порой у биографа просыпается желание сочинять «художественно», и тогда телеграммы расцвечиваются беллетристическими штампами: «вся его жизнь пронеслась перед ним», «сколько бурь над ним пронеслось, сколько пылких ударов отбило сердце», «некий свет озарил его сердце», «на него нахлынули воспоминания», «в его мозгу закипала буря», «идеи с бешеной скоростью развиваются в уме Эйнштейна». Нельзя преуменьшить и вклада переводчицы Екатерины Колодочкиной: «передовая страна может впасть в такой беспредел», «чувство интеллектуального восхищения к преподавательскому составу», «незабвенные взрывы хохота», «интересы Альберта простирались дальше, чем под юбки девушек».

Героем давней книги Львова был гениальный ученый. У Сексик пылкий пророк-бабник со светом в сердце и бешеной бурей в мозгах больше смахивает на персонажа бульварного романа. При этом читателя не покидает чувство, что в «МГ» не слишком опечалены такой метаморфозой. Сделав паузу длиной в полвека, издатели «ЖЗЛ» нашли то, что давно хотели. Да еще и в деньгах сэкономили: выпустили книгу на французский грант…

В одном из эпизодов, где говорится о столкновениях главного героя со своими научными оппонентами, промелькнет фраза: «Эйнштейн стал естественной мишенью для молодой гвардии». И возникнет вдруг странное чувство, что корректор просто забыл поставить в нужных местах кавычки.

Часть пятая

Герои этой книги — о ее авторе

«Арбитман? Вы меня ругали, я помню!»

«Появись сейчас Достоевский, он немедленно стал бы предметом насмешек Шендеровича или Арбитмана».

«За душой у него, кроме хронического антикоммунизма, собранных с бору по сосенке баек да стиля провинциального журналиста, ничего нет».

«Я не читала ни его критических статей, ни прозы. И, честно говоря, не хочу… Я убеждена, что злой человек никогда ничего хорошего не напишет».

«Он оскорбил меня совершенно несправедливой и грязной рецензией… Был у меня сильный позыв плюнуть ему в рожу, но он так беспомощно улыбался, что сил у меня не достало, и я плюнул только на грудь».

«Он про меня написал совершенно разносную статью еще в 1993 году. То есть он понял. Он очень рано понял, с кем имеет дело».