Валентин Рунов - Жуков против Гальдера. Схватка военных гениев Страница 59

А. Гитлер же не рассчитывал на успех столь глубокой операции на окружение. В разговоре с главнокомандующим он потребовал, не доходя до Киева, повернуть соединения 1-й танковой группы на юг в направлении на Винницу с тем, чтобы быстрее соединиться с частями 11-й армии. Таким образом, мнения разделились.

Вечером того же дня по этому вопросу произошло совещание у главкома. Большинство генералов были настроены решительно и настаивали на продолжении удара на Киев и глубоком охвате противника.

– Мы ни в коем случае не должны оставлять Киев на своем левом фланге, – говорил Гальдер. – Признаки беспорядка на стороне противника настолько велики, что быстрый, внезапный удар по Киеву создаст исключительно благоприятные перспективы для решающего успеха. Если же попытка захвата Киева с ходу окажется неудачной, тогда можно будет направить соединения 1-й танковой группы на Белую Церковь и далее на юг.

– Значит, вы предлагаете танковую группу Клейста все же бросить на Киев, – уточнил Браухич. – Но тогда существует опасность, что, ввязавшись в бои на подступах к этому городу, она потеряет время и танки, необходимые для стремительного наступления на юг. В случае неудачи под Киевом не придется ли нам отказаться от операции на окружение?

– Ни в коем случае, – успокоил шефа Гальдер. – Независимо от того, как сложится обстановка под Киевом, мы прикажем наступать на Белую Церковь соединениям 3-го механизированного корпуса. После овладения этим городом они должны последующим ударом на Умань выйти в тыл противнику. При этом представляется целесообразным направить правый фланг 11-й армии также на Умань, чтобы замкнуть здесь кольцо окружения.

Если же, кроме того, как хочет фюрер, будет необходимо нанести удар от Бердичева на Винницу, то есть попробовать окружить противника по более узкому кольцу, то это можно сделать, используя соединения, следующие во втором эшелоне 11-й танковой дивизии.

– Выходит, вы предлагаете пойти на компромисс, – улыбнулся Браухич. – Одновременно решить несколько задач: угодить фюреру, наступать на Киев и начать операцию по окружению русских войск в районе Умани. Я думаю, это вполне возможно.

Таким образом, резюмировал главнокомандующий, принимаем решение, что кольцо окружения пройдет от Бердичева на Белую Церковь и далее до фронта 11-й армии. Создание этого кольца является нашей главной задачей. Киев же и переправы через Днепр южнее Киева представляют собой второстепенную цель.

После окончания совещания Браухич доложил его результаты Гитлеру. Фюрер не стал возражать, но заметил, что он не ожидает быстрого успеха от удара на Киев.

– Мне нужны быстрые победы каждый день, – сказал он. – Удар от Бердичева на Винницу гарантирует такую победу. Ваш замысел тоже хорош, но его реализация потребует намного больше времени и сил.

– Результат с лихвой окупит эти потери, мой фюрер, – заверил Гитлера Браухич. – В результате глубокого окружения мы можем одним ударом уничтожить основные силы Юго-Западного фронта русских и намного облегчить последующие действия восточнее Днепра на всех направлениях.

– Хорошо, – согласился Гитлер. – Отдайте соответствующее распоряжение Рунштедту. И постоянно держите меня в курсе того, как развивается эта операция [164].

В этот день в полосе Западного фронта продолжались тяжелые бои на направлении контрудара 5-го и 7-го механизированных корпусов. Немцы всячески стремились остановить продвижение советских танковых и пехотных дивизий упорной обороной, одновременно подтягивая резервы и танковые дивизии из состава 2-й танковой группы Г. Гудериана. Кроме того, для срыва наступления советских механизированных корпусов фельдмаршал Ф. фон Бок приказал командующему 2-м воздушным флотом сосредоточить основные усилия авиации в районе Сенно. В результате, как отмечал генерал Г. Гот, «17-я танковая дивизия после тяжелого оборонительного боя, в котором приняли участие наши пикирующие бомбардировщики, заняла Сенно» [165].

Генерал Гот упустил еще один важный момент. В овладении этим населенным пунктом большую роль сыграл также и крупный тактический воздушный десант противника, выброшенный в тыл советских войск.

Командование Западного фронта в этот день докладывало в Ставку: «Подвижная группа 20-й армии, атаковав противника в районе Сенно, Бол. и Мал. Липовичи, разгромила два полка 27-й моторизованной дивизии, уничтожила тяжелую батарею, три легких батареи и пять орудий ПТО. Противник, оставив многих убитых, отходит на запад, преследуемый 5-м механизированным корпусом…» [166].

В результате активных действий 5-го и 7-го механизированных корпусов противник, по некоторым данным, потерял около 300 танков. Были сорваны попытки немецких войск форсировать Днепр [167].

Однако выигрыш времени был достигнут дорогой ценой. Начальник Управления боевой подготовки Красной Армии генерал-майор А.В. Борзиков докладывал в Ставку: «Корпуса дерутся хорошо. Плохо только то, что штабы малооперативны и неповоротливы, и еще плохо, что много машин достается противнику из-за неисправности пустячной. Организовать ремонт, эвакуацию не умеют ни дивизия, ни мехкорпус, ни армия, ни фронт. Нет запчастей, нет резины, снабжают плохо. У мехкорпусов нет авиации, а отсюда они слепы, подчас бьют по пустому месту, и отсутствует связь.

Потери 5-го и 7-го мехкорпусов большие. Сейчас 5-й у Орши и 7-й у Витебска и юго-западнее будут действовать во взаимодействии с пехотой. Противник применяет поливку зажигательной смесью. Танки горят. Самые большие потери от авиации. Потеряно 50 % матчасти, и большая часть танков требует уже ремонта» [168].

Всего же за время контрудара оба корпуса потеряли 832 танка. По поводу этого контрудара генерал С.П. Иванов писал: «Наша попытка наступать массой танков во фланг прорвавшемуся противнику, конечно же, стоила ему немалых жертв и других неприятностей. Но мы лишились обоих этих корпусов, и фактически на западном направлении не осталось более сколько-нибудь танковых соединений» [169].

С завершением контрудара Западного фронта, по мнению ряда историков, 9 июля была завершена Белорусская стратегическая оборонительная операция. В книге Института военной истории «Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Стратегические операции. Статистический анализ» указано, что за период с 22 июня по 9 июля 1941 года войска Западного фронта, оборонявшиеся в полосе до 800 километров, отошли на глубину от 450 до 600 километров со средним темпом 25–35 километров в сутки. Если учесть, что основную массу советских войск составляла пехота, то отход с таким темпом практически ничем не отличается от беспорядочного бегства. Во время этого «отхода» войска фронта потеряли около 418 тыс. человек, что составило примерно 23,2 тыс. человек ежесуточно. Кроме того, было потеряно 4799 танков, 9427 орудий и минометов, 1777 боевых самолетов [170].

По немецким источникам, за это же время войска группы армий «Центр» убитыми, ранеными и пропавшими без вести потеряли 38,93 тыс. человек [171].

Таким образом, на каждую единицу потерь немецких войск в живой силе войска Западного фронта теряли более 10 человек, а также огромное количество тяжелой боевой техники.

В этот день Г.К. Жуков направил телеграмму Военному совету Южного фронта довольно-таки странного содержания. Он писал: «По данным Кирпоноса, в районе Бердичева до танковой дивизии противника. Кирпонос меры принимает. Вам нужно смотреть в сторону Бердичева, прикрывая свой правый фланг крепкой ПТО (противотанковой обороной. – В.Р.). О панике, распространяемой нашими частями, согласен и считаю – за это нужно привлекать к судебной ответственности» [172].

Странность заключалась в том, что Бердичев находился в полосе Юго-Западного фронта, в районе Бердичева в направлении на Киев наступало несколько дивизий 1-й танковой группы немцев, до войск Южного фронта было более 150 километров, занятых остатками соединений 6-й и 12-й армий Юго-Западного фронта. Реально на то время никакой угрозы правому флангу Южного фронта не существовало, и непонятно, зачем его командующему нужно было «смотреть в сторону Бердичева»? Также непонятно, о какой панике, «распространяемой нашими частями», идет речь?

Другим важным мероприятием, проводившимся Генеральным штабом РККА 9 июня 1941 года, было развертывание военно-картографических фабрик в тыловых городах Свердловске и Саратове в соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны. На то время была выявлена острая нехватка топографических карт внутренних районов СССР, особенно крупного масштаба, и Генеральному штабу было поручено в кратчайшие сроки ликвидировать этот недостаток.

Утром А. Гитлер вызвал к телефону Ф. Гальдера: