Николай Соколов - Персы. Книга первая исторического романа «Скифы» Страница 6

– Мы, конечно, можем уехать, – вмешался в разгорающийся скандал Дарий. – Но что скажет царь, когда узнает, как ты встретил его родственников, приехавших по важному делу. Так что лучше сообщи своему начальнику о приезде сына Гистаспа – Дария и представителей знати карманиев.

Но юнец уже явно не владел собой из-за охватившей его ярости и злобы. Трудно сказать, чем могло закончиться их столкновение, если бы в этот момент к воротам крепости не подошел багапат царя Артасир.

– Что здесь происходит? – строго спросил он у начальника стражи.

– Мы приехали к царю по важному делу, – поспешил объяснить ему Дарий. – А этот юноша, еще не выслушав, начал грубить моему спутнику Гидарну. Разве так должны себя вести слуги царя?

– Кто это начал… – возмутился юный стражник.

– Прекрати, Армис! – сразу осадил молодого человека багапат. – В твои обязанности не входит затевать ссоры с приезжими, ты обязан их выслушать и доложить обо всем Спитаку или мне. Пока я замещаю хазарпата и являюсь твоим непосредственным начальником. А вас прошу извинить его, если он был недостаточно вежлив.

Все это явно не понравилось юноше, но он промолчал из уважения к сединам багапата, хотя и продолжал бросать злобно-гневные взгляды на приезжих.

– Если не ошибаюсь, ты сын Гистаспа, – обратился Артасир к Дарию, на что тот утвердительно кивнул. – Боюсь, что царь сейчас не сможет тебя принять, но если, как ты говоришь, дело важное, то я немедленно доложу ему о вашем приезде. Откройте ворота!

Так Дарий и его спутники оказались внутри крепости. Первое, на что они обратили внимание, – были неубранные кучи строительного мусора. По-видимому, восстановительные работы в крепости все еще продолжались. Это обстоятельство не могло не заинтересовать персов в связи с планами заговорщиков.

– Зря вы с ним связались, – упрекнул Дария Артасир, когда они отошли от ворот. – Теперь попасть к царю будет еще труднее. Если, конечно, он не примет вас сейчас, в чем я глубоко сомневаюсь.

– Почему труднее? – удивился Дарий.

– Этот юнец, недавно занявший должность царского спаспата37, двоюродный брат царицы Пармиды, и если ей пожалуется…

– Но я ведь тоже родич царя.

– Может, ты не слышал, но персы у нас сейчас не в чести, особенно в последнее время, – пояснил подчеркнуто сокрушенно багапат.

– Но ведь я могу рассчитывать на друга моего отца.

– К сожалению, я не всесилен.

– А Отан мне говорил…

– Когда ты с ним виделся? – спросил, явно заволновавшись, Артасир.

– Вчера, и он дал мне вот этот перстень, сказав, что я могу рассчитывать на твою помощь.

Бросив быстрый взгляд на перстень, багапат еще больше забеспокоился.

– Чего ты хочешь?

– Нам нужно срочно переговорить. Здесь, кажется, это сделать будет сложно…

– И не только тут. Боюсь, что после гибели Прексаспа за мной тоже станут следить. Спитак сейчас никому не доверяет.

– Разве Прексасп погиб? – переспросил крайне удивленный Дарий.

– Сегодня утром со всей округи собрали народ, для того чтобы патисах лично опроверг слухи, что он якобы по приказу Камбиса убил Бардию, еще во время похода в Египет. Но Спитак просчитался, Прексасп не только не опроверг их, но и призвал собравшихся выступить против самозванца, захватившего власть. После чего бросился с башни и разбился насмерть. А теперь мне надо идти, а то этот паршивец Армис уже стал на нас подозрительно посматривать.

«Смерть Прексаспа могла многое изменить», – думал сын Гистаспа, дожидаясь ушедшего доложить об их приезде Артасира.

Так считал и Гидарн который, узнав о гибели патисаха, сильно расстроился. Прексасп не только приходился ему дальним родственником, но и был другом отца.

– Не забудь, что нам надо как можно быстрее встретиться, – напомнил Дарий, когда вернувшийся багапат сообщил, что Спитак и Бардия готовы его принять.

– Только одного, – добавил Артасир, увидев, что Гидарн собирается идти вместе с сыном Гистаспа.

– Это все же лучше, чем ничего, – поддержал растерявшегося Дария приятель. – Тебе нужно идти, только постарайся настоять на нашей встрече с царем. Это очень важно.

Но увидеться с царем Дарию так и не удалось. Его принял азатпат Спитак, который сразу же пояснил, с показным сожалению, что сегодня Бардия не сможет принять своего родственника. При этом он картинно развел руками, сославшись на важные государственные дела, которыми сейчас занят царь.

– Артасир сказал, что у тебя очень срочное дело. Поэтому я готов тебя выслушать.

– Дело действительно спешное, – подтвердил Дарий, с интересом разглядывая Спитака, которого видел всего лишь раз перед египетским походом, да и то мельком.

Тогда сводный брат Бардии поразил его скромностью одежды единственным украшением, которой был плетеный золотистого цвета пояс, трижды обмотанный вокруг талии, как это делали все последователи Заратуштры; да еще пронзительным неприятно колким взглядом. Правда, сейчас карие глаза Спитака выражали всего лишь беспокойство и настороженность.

– Но я могу изложить его только царю, – заявил сын Гистаспа. – Пойми меня, пожалуйста, правильно.

– Понимаю, но тогда, к моему глубокому огорчению, я ничем не смогу тебе помочь. Как я уже говорил, сегодня царь очень занят.

– А когда я могу его видеть?

– Завтра, как ты знаешь, у нас праздник багаядиш. Боюсь, государь тоже будет целый день занят. Так что, вероятнее всего, ты увидишься с ним послезавтра. Можно было бы, конечно, попытаться, убедить его встретиться с тобой раньше. Но для этого я должен знать, о чем пойдет речь.

– О желании быть ему полезным, пусть вечно сияет над ним солнце!

– Похвальное желание, – улыбнулся уголками губ азатпат, бросив любопытный взгляд на сосредоточенное угрюмое лицо Дария. – Особенно когда отличительной чертой персидской знати стали исключительно высокомерие и неучтивость. Но не спеши обижаться, я всегда стараюсь относиться к людям так, как они того заслуживают, – по справедливости.

И все же Дарий обиделся. Спитак был старше его всего на несколько лет. Хотя, в отличие от сына Гистаспа, он уже прославился как полководец в войне с саками, это не давало ему никакого права разговаривать так со своим сверстником и равным себе по положению.

– Хорошо, я не хочу стать даже косвенным виновником кровопролития, которое вот-вот начнется, – уже раздраженно продолжил Дарий. – Я привез жалобу азатов Кармании, и теперь от тебя зависит, прольется ли там в ближайшее время кровь.

– Тогда я, конечно, постараюсь ускорить твою встречу с царем, – пообещал азатпат, всем своим видом давая понять, что их разговор на этом закончен.

Данное обещание ни к чему его не обязывало, но позволило узнать причину приезда персов. Если в первую минуту он на самом деле встревожился, то, хорошенько поразмыслив, решил, что, пока у азатов Кармании есть надежда на вмешательство царя, серьезной опасности они не представляют.

– Может, все же умерить пыл Вахъяздаты? – предложил обеспокоенный Бардия, когда Спитак доложил ему о причине приезда сына Гистаспа.

– Зачем? Ведь ясно уже, что выступить открыто азаты пока не решатся. А через полгода у сатрапа Кармании будет достаточно сил, чтобы подавить любой мятеж. Меня сейчас больше беспокоит эта история с Прексаспом. Я распорядился перекрыть все дороги, но боюсь, слухи это не остановит.

– А что с приездом хазарпата? – поинтересовался царь, явно не разделявший эту тревогу сводного брата.

– Завтра он должен вернуться. Но даже присутствие здесь Маздака ничего не изменит. Нам нужно что-то придумать, чтобы как-то предотвратить расползание слухов. А вот что, я не знаю.

– Да что ты так испугался этой чепухи?!

– При определенных обстоятельствах эта чепуха может серьезно осложнить наше положение. Хотя надеюсь, до этого не дойдет.

Спитак старался не обременять сводного брата лишними волнениями и заботами. Поэтому только он знал, в каком сложном положении они оказались, отменив на три года все подати. Это не совсем продуманное обещание, безусловно, помогло Бардии утвердиться на троне, но и сильно ослабило их возможности влияния на многое происходящее в стране. И что с этим делать, азатпат пока не знал.

Глава четвертая

Со своим отъездом из Акбатан Отан не спешил. Прежде чем покинуть город, он тайно встретился с мидийскими участниками заговора. Их решили к действиям в Ниссайе не привлекать, а поручить, когда потребуется, взять под контроль столицу.

Мидийская знать примкнула к заговору, опасаясь, прежде всего, Спитака. Многие из них в прошлом приложили руку к гибели его отца и теперь боялись мести. К тому же намечаемые азатпатом реформы затрагивали их кровные интересы. В первую очередь это касалось возвращения общинных земель, уже давно захваченных племенной знатью.